Вернувшиеся дозоры доложили, что видели скопление татарской конницы, и шла она одним путём – к речке Пьяне.
– Седлаем, ребята! Поспешим к своим!
Егор тщательно проверил седло и сбрую. Отряд обходил поляны и вперёд выслал дозорных. Они-то и доложили ближе к полудню, что татары собираются вблизи речки. Видать, готовят нападение на русичей.
– Стёпка, и вы двое, выберите лучших коней и скачите в лагерь! – тут же приказал Егор. – Может, ещё успеете предупредить.
Три всадника ускакали по подлеску, остальные тоже на рысях пустились к лагерю. До него оставалось не больше пяти вёрст. Стало ясно, что большие массы татарской конницы уже выходят на исходные позиции для атаки. Егор это уже и сам увидел. Он залез на высокий дуб и с него многое заметил, хотя лес и скрывал тоже многое.
– Прорваться к своим уже не удастся, – заметил он в раздумье. – Будем обходить с левой руки. Авось успеем к началу сечи. Наши, поди, ещё ничего не заметили. А татары уже приготовились, нехристи!
Подскакал дозорный, со страхом в глазах прокричал хрипло:
– Татары пошли на наших! Беда, сотник! Надо уходить!
– Говори толком! – озлился Егор, но страх уже морозил сердце. – Откуда знаешь?
– Сначала услышал отдалённый гул сечи, залез на дерево на опушке. Многое увидел! Наши бегут! Скорей всего, всех порубают!
– Что будем делать, сотник? – спешно спросил Пахом, приблизив коня.
– Пока не знаю, но мы и так никуда не успеем. Да и что мы сможем, коль наших застали врасплох. Слыхал, что говорил гонец? Стоит подумать, как самим головы сберечь. Поскакали на заход и немного назад. Авось татар не встретим.
Кони рысили по зарослям и вдруг выскочили на поляну. Там оказались татарские телеги, несколько десятков воинов суетились рядом.
– Вперёд! – крикнул Егор и выхватил меч. – Их мало, порубаем хоть этих!
Воины заорали, понеслись вскачь на татар. Те опешили, но тоже схватились за сабли и копья, изготовились к сече, некоторые успели вскочить в седла и понеслись навстречу. Сшибка случилась у самых телег, шум драки оглушал. Вопли, проклятья и стоны неслись со всех сторон. Но сила татарская быстро редела. Их было значительно меньше, да и сноровкой они уступали русичам. Все ж обозная охрана, не отборные воины.
Не прошло и четверти часа, как всё уже закончилось. Русские, отдышавшись, оглядывались. Человек десять их лежали в траве и не подавали признаков жизни. Намного больше оказалось раненых.
– Пленных не брать, раненых татар прикончить! – размахивал Егор окровавленным мечом. – Осмотреть телеги, приготовиться к уходу! Поспешим! Сколько получается телег? Уложить раненых. И коней собрать побольше!
Воины быстро разобрались с добычей, выбросили малоценное и уложили в телеги раненых.
– Погнали в лес! – орал Егор, оглядываясь. – Торопись, ребята! Своих убитых не бросать! После захороним! Вперёд!
Кони храпели, рвались в страхе, но воины умело их удерживали и гнали по лесной дороге, которая едва просматривалась. Сзади гнали табуном трофейных лошадей. Кто половчей, на ходу перевязывали лёгкие раны.
Лишь часа через три измученных коней придержали и остановились.
– Передохнём, ребята! – распорядился Егор. – Пахомка, пошли дозоры в обе стороны, да пусть смотрят повнимательнее. Легко заблукать в лесу.
– Егор, тут будем убитых хоронить? – подошёл один из десятников. – Место тихое, а с ними далеко не уйти.
– Ройте общую могилу, – согласился Егор. – И побыстрее! А мы вам перекусить дадим немного погодя.
Солнце уже сильно склонилось к закату, когда похороны закончились и воины собрались трогаться дальше. Телеги облегчились, а часть добычи ратники уже распределили между собой. Егор взял себе штуку красивой материи и пару украшений. Остальное отдал воинам. В телегах было много провианта и разной утвари, награбленной по церквам.
– Если будет возможность, отдадим всё церковное попам, – распорядился Егор.
– Кое-что можно было бы и нам поиметь, Егор, – предложил десятник. – Тут и попам хватит, и нам с тобой.
– Посмотрим, – неопределённо ответил Егор. – Надо ещё выбраться к своим, а то нехристи всюду, наверное, шныряют по деревням. Может, и нам встретится одна. И дай Бог, чтобы там не было татарвы.
После двух мелких стычек с татарами поредевшая сотня наконец вышла за пределы татарского нашествия. Скоро узнали, как добраться до городка. До него не больше двадцати вёрст. Так поведали случайные беглецы, которых встречали изредка.
– Скорей всего, татар тут больше нет, – заявил Егор. – Будем держать путь к городку. Там легче узнать, как добраться до своих. Коней можно передать крестьянам, у них теперь ничего не осталось после басурман. А нам лучше налегке искать своих. Самое ценное и в сумках увезём. Пару коней можно вьюками нагрузить. Дай Бог, скоро выйдем к своим.
Городка достигли через день, изрядно поплутав по лесу. Воевода внимательно выслушал рассказ о разгроме русичей и сам поведал некоторые сведения.
– Ваши вояки устроили перед битвой разгульную пьянку с охотой. Татары и напали неожиданно. Мордва им все вести пересылала. Предатели! Князя Симеона посекли, Ивана, сына суздальского князя, утопили в реке. Словом, полный разгром получили наши князья. Говорят, там свирепствовал какой-то дальний царевич Арапша. Слыхали про такого?
– Слыхали, – с неохотой ответил Егор. – Мы у князя служили. Он нас и послал разведать местность. Видать, наших гонцов перехватили. А мы едва ушли от татар. От сотни и половины не осталось. Правда, раненые ещё есть, но не все выживут, бедолаги, спаси Господи! Мы оставим их здесь, у вас, а сами будем пробиваться к своим. Знаешь, воевода, где их можно найти?
– Я человек маленький, как и этот острожек. Но полагаю, что на восход вам идти, ребята. Вроде бы великий князь собирает рати в поход на татар. Отдыхайте пару деньков и можете отправляться. Провиант я дам.
– Благодарствуй, воевода. Я доложу начальству о доброте твоей.
Оставив раненых, полусотня Егора две недели тряслась в сёдлах, пока не достигла небольшого лагеря русичей. Те тоже, как и Егор, шли на соединение с ратью самого великого князя. Начальник большого отряда, больше тысячи, встретил Егора приветливо, особенно узнав, что он сам был участником позора русичей.
– Князь Симеон Михайлович тож опасался подвоха со стороны татар и послал мою сотню проследить за татарами и предупредить, – говорил Егор. – Не получилось у нас с ним. Гонцов, наверное, перехватили. И сам погиб, несчастный.
– Не слыхал, – отозвался воевода. – Значит, вместе пойдём дальше?
– Буду рад, воевода. А куда надо прибыть?
– Где-то поблизу речки Вожа. Вроде так было в донесении великого князя. Он сам возглавляет войска, парень. Значит, дело серьёзное намечается.
– Отомстить непременно надо, – мрачно изрёк Егор.
Ещё с неделю ускоренно шли и соединились, наконец, с ратями русичей. Там уже знали, что приближаются орды мурзы Бегича, одного из знатных военачальников Мамая. И такие сведения уже подтвердились несколькими донесениями гонцов.
Четыре дня спустя татары ранним утром, скрытые туманом, подошли к Воже. Русичей тоже не было видно, и это позволило татарам начать переправу через речку. Русские неожиданно встретили татар тучами стрел и бросились к берегу. Началась рубка. Татары не ожидали столь яростного напора и смешались в толпу. Русичи воспользовались таким поворотом событий. Великий князь сам повёл полки на татар. Те не выдержали натиска и побежали. Лишь немногие татарские мурзы сумели организовать сопротивление. Но общее смятение овладело и ими.
Егор со своей полусотней рубился уже на другом берегу. Проткнув татарина мечом, Егор не успел выдернуть его, как острая боль заставила выпустить меч из руки. Сама она повисла, в глазах слегка потемнело. Голос Пахома донесся как-то издалека, но тотчас стало всё ясным и понятным:
– Егор, скачи назад! У тебя рука посечена! Да я отомстил за тебя!
Воин осадил коня и попытался поднять руку. Было страшно больно, но оказалось, что сабля татарина не прорубила кольчугу, а лишь повредила руку. Крови не было, однако двигать рукой он уже не мог. Поднял голову и увидел, как масса русичей преследует бегущих татар. Где-то возникали яростные сшибки, когда татары с озлоблением поворачивали коней и схватывались с наседающими русичами. Понял, что победа была полной. Своих уже не заметил. Кругом лежали убитые, раненые и умирающие. Бились кони, другие скакали куда глаза глядят, потеряв седоков. В речке плавали трупы людей и лошадей. И кругом стоял вопль страдания и слышались просьбы о помощи. Меж ранеными уже сновали монахи, помогая страждущим. Походя добивали татар. Те тоже взывали о милости, но её никто не дождался. Жалости к ним никто не испытывал.
– Эй, поп, глянь-ка мою руку! – прокричал Егор ближайшему попу. – Что у меня с рукой? Болит нещадно.
– Ты на коне, а тут герои в лужах крови лежат! Погоди малость.
Егор с трудом слез на землю. Рядом лежал срубленный Пахомкой мурза или кто другой. Богатый татарин. На нём был дорогой панцирь, шлем валялся в пыли, сабля поблёскивала камешками и бирюзой на рукояти.
Превозмогая боль, Егор не утерпел и наклонился к сабле. Рукоятка действительно была красиво отделана серебром и камушками. Ногой подвинул труп, чтобы посмотреть на ножны. Они тоже были изукрашенными, под стать сабле. Устоять Егор не смог. Он всё же сумел снять ножны и с трудом вложил в них саблю. Кровь с неё стереть уже не было сил. Зато сам подошёл к попу и опять попросил его, приподняв руку и морщась от боли:
– Гляди же, поп! Что у меня с рукой?
Нехотя батюшка осмотрел руку, грубо трогая. Заметил устало:
– Кольчужку бы снять, а так… Вроде сломана она у тебя. Крови нет. Удар не прорубил твою кольчужку. Слава Господу, повезло тебе, парень. Надо в лубки закрепить. Тогда срастётся, как новая будет. Погоди малость, я потом подойду к тебе. А ты постарайся кольчугу снять. Она уже тебе без надобности.