– Скажи тогда, может, и я смогу помочь. Вдвоём-то оно сподручней будет.
Анна с удивлением глянула на Егора. Его слова показали, что он не прочь восстановить их прежние отношения. Эта догадка всколыхнула в Анне надежду, что ещё что-то можно поправить. И она поведала мужу все свои мысли – как ограбить воеводу и убежать с ценностями на полдень.
– Как же ты собираешься туда поехать? Уж очень далеко, даже со мной то будет слишком опасно. Добраться туда нам не удастся.
– Я точно не знаю, но Герасим с Никитичем что-то обсуждают. Нюрка говорит, что собираются плыть в Тану, что в устье Дона стоит. Фряжский город. Должен помнить, что они возвращались именно оттуда, когда нас подобрали.
– Помню, – в раздумье согласился Егор. – Думаешь, Никитич станет рисковать ради нас? Сомневаюсь, Анютка.
– Если мне удастся ограбить Ваську, то мы смогли бы ему хорошо заплатить. У меня уже сейчас немного накоплено. Из того, что мне Васька дарил. Посмотришь?
– Нет! – прикрикнул Егор, и Анна поняла, что того ест ревность. Это её даже обрадовало. – У меня тоже немного имеется. А как Герасим к такому повороту отнесётся? Или то будет решать Никитич?
– Не могу сказать тебе. Ты сам должен всё у них разузнать. Ты с ними в хороших отношениях, и твоё слово для них не пустой звук. А кто это с тобой приехал? Будет у нас жить, что ли?
– Тоже ранен был. Вместе сюда ехали. Сам он из-под Мурома. После боя встретились. Помогали друг другу.
– У него что, дома нет в Муроме?
– У тятьки есть, да он вряд ли примет сына. Тот сбежал в войска и теперь боится вертаться к родичам. Ремесленник он.
– Гм. Хороший человек?
– Больше двух недель с ним вместе. Присматривался. Думаю, что хороший. Доверять можно. Я обещал его тут устроить. Пока… Ему всего пятнадцать лет.
Они услышали, как пришёл Герасим, и Егор тут же отправился к хозяину. Анна взяла кормить дочь. Все мысли упирались в то, что Егор вроде бы не склонен расставаться с нею. И бить тоже не собирался. Это приободрило женщину, и жизнь показалась не такой уж неприглядной и тоскливой.
– Егорка с тятей об чём-то важном говорят! – шёпотом сообщила Нюра.
– Не слышала? – с замиранием сердца спросила Анна.
– Нет. Тихо говорят. А я и так боялась, что заметят или услышат. А как у тебя с Егором? – Глаза Нюрки загорелись любопытством.
– Думала, что будет хуже. Оказалось, что не так страшно. Есть надежда, что он оттает вскоре. Всё ж я знатная любовница, а такую трудно забыть, – усмехнулась Анна и заметила новый блеск в глазах Нюрки.
– А как это «быть знатной»? – скромно спросила она.
– У меня хорошо получается давать мужику наслаждение, Нюра, – таинственно шептала Анна. – А то уж слишком нравится мужикам. Просто забыть не могут!
– И Васька-воевода?
– А то! – с гордостью ответила Анюта. – Просто страдает без меня!
– Расскажешь мне? – сильно покраснев, спросила Нюрка.
– А чего ж! Конечно. У нас каждая девочка учится этим приёмам. Мать за то отвечает. У вас такого не случается, глупые вы.
– Так ведь стыд какой, Аня! Я уже сейчас вся красная от стыда, стоило мне лишь подумать об том и спросить.
– Да ничего страшного, Нюра! – усмехнулась Анна. – Всё поведаю и научу. Муж будет доволен. Твой тятька уже подбирает тебе мужа?
– Наверное. Да я его боюсь спросить. Ещё побьёт. Спроси его ты, Анюта!
– Ладно, – усмехнулась Анна и вышла с дочкой на двор.
Там молодой веснушчатый парень с пшеничными длинными волосами, требующими ножниц, медленно распрягал коня и верховую лошадь. Ходил прихрамывая, и Анна заметила, что делал он всё медленно, но аккуратно и точно. И сам он показался ей на лицо пригож. Оно ещё не покрылось даже пушком молодой бороды и выглядело по-детски смешливым.
– Тебя как зовут? А то Егор мне не успел сказать… – Анна со вниманием наблюдала за юношей.
Он обернулся и тут же покраснел. Это рассмешило Анну, и женщина добавила:
– Меня зовут Анной. Я жена Егора, а это наша дочь. Еленой крещена.
– Моё имя Никита, боярыня, – поклонился юноша.
– Какая я боярыня? Зови просто по имени. А это тоже Анна, но все её зовут Нюрой. Очень хорошая девочка, дочь хозяина. Он у нас кормщик. Ходит по рекам с товарами разных купцов. Торгуют.
Нюрка тоже покраснела. Она стояла на крыльце и с любопытством прислушивалась к разговору. А Никита, красный как рак, поклонился и ничего не смог ответить. На что Анна заметила с усмешкой:
– Вот мой Егорушка с девками не смущался и не краснел. Нахальным был, пока на мне не женился. Я его быстро приручила. – И вдруг задорно расхохоталась.
Её поддержали, и всем неожиданно стало легко и весело. Но на крыльцо вышел Герасим, и все затихли.
– Чего раскудахтались, пустобрёхи? Идите работать! Бабам лишь бы потрепать языками. Пустышки!
– Да ладно тебе, Герасим! – вступилась за всех Анна. – Мы ещё молодые, а припрётся старость, и мы будем ворчать на молодых. Такая вот жизнь, хозяин. Где там мой Егорушка?
– Обедает. Не дождался вас, балаболки! – И Герасим напыжился, словно гусак. – Нюрка, зови Никиту за стол. Я тоже посижу с ними. Чего голодом морить молодых ребят, с дороги ведь.
Егор поднял голову от миски и застыл, заметив весёлые глаза Анны и смущённых Никиту и Нюрку. Лицо не выразило никаких чувств, но Анна поняла, что муж только делает вид, что серьёзен и значителен.
– Что ж ты гостя оставил во дворе, Егорушка? Негоже так. Садись, Никита. Нюра, неси всего и побольше. И не мешает по чарке мужчинам выпить за возвращение из похода.
Егор так и не навестил воеводу. Да и причина уважительная. Ранен ведь. Но это не остановило Василия. Он напомнил о себе, прислав днём своего человека к Анне. Хорошо, что гонец не показался Егору, а тайно дождался её и передал приказ быть вечером у него.
– Да как он смеет! – не удержалась Анна. – Муж ведь вернулся!
– Барынька, не могу ничего ответить на это. Приказ я выполнил, остальное – ваше. Моё дело маленькое. Бывайте, барынька. – И он, усмехаясь, удалился восвояси.
– Вот проклятый! – прошептали побледневшие губы молодой женщины, и она в смятении и страхе поспешила домой, чтобы пережить известие и как следует подумать, что делать дальше.
Последние несколько дней она провела дома, пытаясь соблазнить Егора. Тот пока не отвечал взаимностью, злился, храня накопившуюся неприязнь к Анне. И Анна тоже молча терпела его отношение. Надеялась, что скоро всё изменится. К тому же Нюрка доложила ей, что мужики почти договорились идти по Дону до Таны. Это известие сильно взволновало Анну. Она стала судорожно искать пути к осуществлению своих надежд. Тем более что при Василии у неё нет шанса завоевать расположение мужа.
Не могла отказать себе в удовольствии поведать Нюрке о части своих планов.
– Ой, Анюта! Какие страсти ты говоришь! – Нюрка крестилась, закрывала рот ладошкой и всем видом показывала свой ужас, ожидая самого худшего в жизни. – Может статься, что и нам несдобровать после твоих взбрыков!
– Я учитываю и такое. Потому буду уговаривать мужиков не спешить без моего слова. Я сама не собираюсь затягивать с Васькой. Мне он уже и так осточертел хуже горькой редьки! И не вздумай проболтаться, Нюрка!
– Ну что ты! Конечно! Как можно!
– Я узнаю, когда мужики намерены сниматься в путь, и тогда постараюсь всё провернуть. Главное, чтобы нас не хватились раньше времени, Нюра. Буду с Егором совет держать. Без него не обойтись. Ещё и Никитич есть. Тоже фигура, которую стоит обойти незаметно.
– Как же ты собираешься всё это сделать, Аня? Кто тебя послушает?
– Егор послушает, а остальных он должен уговорить. Другого пути я не вижу. И с тобой как-то надо решить. Ты бы поехала с нами, Нюра?
– Куда? В Тану? – Девочка в страхе задумалась. – А разве можно?
– А что делать? Куда тебя деть-то? Одну оставлять немыслимо! Надо тятьку убедить в таком решении. Пусть всё продаст, а на новом месте можно с деньгами хорошо устроить свои жизни. Решай сама, но побыстрее. С Егором я уже сегодня буду говорить. Может, сумею склонить к нашему решению. Возможно, ему и остальным мужам ничего не останется, как следовать моим указаниям.
– С тятькой я понимаю, Аня, а как с Никитичем? То будет невозможно, уверена!
– Надо сделать возможным, Нюрочка. И я уже придумала всё. Пока говорить я не буду, а то перепугаешься и всё выболтаешь. Потерпишь малость.
– Господи, сохрани и помоги нам! – истово крестилась Нюрка, взирая на потолок, словно прося Бога снизойти к ней через настил.
Егор выслушал Анну со всей серьёзностью. Долго молчал, вздыхал и, наконец, выдавил из себя:
– Ох и кашу ты завариваешь, Анна!
Та тоже глянула в его серые с голубизной глаза. В её глазах он успел заметить решимость и твёрдость.
– А ты думаешь, что я согласна жить здесь до конца дней своих, влача это жалкое существование? Нет уж, Егорушка! Я думаю о другой жизни. А для этого нужны деньги, ценности. Я что, даром столько страдала с Васькой? Он должен мне всё это оплатить. И я надеюсь на успех. Ты лишь скажи, когда Герасим намерен отвалить вниз по реке? Это для меня очень важно.
– Да что ты задумала, баба?! – взвился Егор, ещё не совсем понимая её замысел.
– О своей цели я уже тебе сказала, про остальное пока помолчу. Потом.
– Твоя затея не будет стоить нам головы?
– Не думаю. А ты помоги, чтобы такого не случилось, Егорка. Уговори Герасима меня поддержать. Для верности выдай всё за своё – я ведь баба, и ко мне не такое отношение. Тебе лишь могу добавить, что в случае отказа Никитича можно его ладью захватить. Да, пойдём на такое лишь в крайнем случае. Мне нет охоты его обижать. Всё ж он нам здорово помог тогда, и мы у него в долгу.
– Ну ты даёшь, Анютка! – изумился Егор и добавил: – Значит, ты и до такого додумалась? Да тебя бы в Хлынов атаманом поставить! Ну баба!
– Вот для тебя и не будет ничего нового, Егорка. Всё знакомо, и твоё участие будет очень полезно для нашего дела.