За месяцы, что Егор с Анной жили в Тане, он успел побывать и в этом селении, познакомился с италийцами и немного работал у них, ухаживая за лошадьми.
– Я не доверяю этим италийцам, – говорила Анна, но Егор ответил:
– Нам стоит хоть на время скрыться из Таны, а у италийцев это сделать легче. Деньги у нас имеются, купим их платье и станем похожи на них.
– Ты и бороду сбреешь? – удивилась Анна, неся дочь за спиной.
– К чему она тут? Пусть цирюльник сделает мне всё италийское. Тогда я смогу вернуться в город и посетить жида. Без него с нами ничего бы не произошло.
– Конечно, – согласилась Анна. – А что ты ему скажешь?
– Найду что, не беспокойся. Так это нельзя оставить. Ты ещё меня подкрасишь малость, чтоб, значит, больше походить на италийца.
– Вот ты как придумал! – усмехнулась Анна. – Но я довольна. Мне уже и так надоела твоя борода. Мне больше нравятся италийцы. Жаль, что женщин их тут мало. А какие у них красивые платья… Сейчас холодно, и они ходят в тёплых не то платьях, не то кафтанах. С меховыми воротниками. Красиво! И те женщины тоже не уродки, как некоторые татарки. Или другие какие…
– Если у меня получится задуманное, то и тебе можно такое пошить. Так что молись за мой успех. Но то будет, когда мы устроимся у италийцев.
– Примут ли они нас, да ещё с Леночкой?
– Жить мы станем, конечно, не у них в доме. Но пусть они нам дадут совет и свою поддержку. Так мы легко сможем прожить до весны, а дальше посмотрим. Может, и ещё куда двинем. Говорят, что Кафа – большой и знатный город. Он на заходе стоит, на самом берегу моря. А мне море очень понравилось.
Анна с интересом глянула на мужа, и удовольствие отразилось на её лице. Она даже спросила с интересом:
– Неужели ты такое задумал? Я рада!
Скоро показались отары овец, которые паслись под присмотром собак и чабанов. Они с любопытством провожали путников глазами. Невдалеке виднелось небольшое селение.
В доме италийцев их встретили с удивлением, оглядели Анну с ног до головы. Женщина смущалась, краснела, но терпела, понимая, что сердить их не стоит. Она вслушивалась в их трудный разговор на смеси нескольких наречий, но поняла, что главный из италийцев, синьор дель Витте, весьма благосклонно отнёсся к их появлению.
Младший из хозяев по приказу синьора повёл гостей по селению. Остановился у хижины с пристройкой. Хозяину он сказал строгим тоном:
– Эти путники поживут у тебя несколько дней или недель. Как получится. Корми хорошо, господин оплатит.
Хозяин радушно улыбался, кивал и, проводив италийца, пригласил следовать за собой. Пристройка оказалась больше похожа на сарай из самана[11], даже без оконца. Но там была примитивная печка из серых камней, покрытая тонкой закопчённой плитой сланца, так что должно было стать тепло, если печь как следует протопить. Хворост во дворе был сложен большой горкой. Хозяин быстро растопил печку, в комнатушке повеяло тёплым духом. Вскоре он ушёл, одарив постояльцев приветливой улыбкой.
– И долго мы будем жить в этой конуре? – недовольно спросила Анна и посмотрела, куда положить вякающую дочь. – Здесь и топчана нет.
– Время ещё есть до вечера, и я успею его сколотить. Материал есть для этого.
Уже через неделю с небольшим Егор и Анна выглядели совершенно иначе. Егор с подкрашенными усиками и бородкой клинышком, в италийской одежде купца средней руки казался совершенно неузнаваемым, лишь сабля выдавала его, но парень сказал Анне, когда она это заметила:
– Я и сам о том же подумал, да уж сильно жалко расставаться с такой красотой. А она и на самом деле очень дорогая. Вся с украшениями, как и ножны. Может, поменять её на шпагу италийскую, а?
– Ты лучше спроси совета об этом. Мы ещё плохо знакомы с италийцами, а надо бы всё разузнать получше. Я вот уже познакомилась со здешними женщинами. Их, правда, только две, но для начала и так сойдёт. Плохо, что мы почти не знаем их речи, а это сильно может нам помешать.
– Что тут сделаешь, – сокрушался Егор.
– Учить, запоминать, и побыстрее. Пусть нас подучат твои приятели-италийцы.
– Так и сделаю. Завтра же посещу их и всё им выложу. Может, и получится.
Егор решил продать перстень и небольшой кулон. Италийцы с любопытством поглядывали на Егора, и тому пришлось рассказать, откуда эти ценности.
– Я был воином у великого князя Димитрия. Воевал, а это моя добыча.
– И много у тебя такого? – осведомился дель Витте.
– Да нет. Уже растратили порядочно. Так что надо думать, как дальше жить. Надо язык учить, а это долго. Как без него? Помогите, а?
Италиец задумался, но быстро согласился, заметив с улыбкой:
– Это тоже будет тебе чего-то стоить, Егорий. Готов потратиться?
– Смотря сколько будет стоить, синьор.
– Дорого не возьму за протекцию. Две серебряных монетки – и ты с женой освоите нашу речь. Она не такая уж и трудная. Значит, собираетесь прижиться у нас?
– Приходится. Жене очень нравится у вас, как вы живёте… Вот хотел бы продать саблю и купить шпагу попроще. Так можно?
Италиец внимательно рассмотрел саблю, ножны и с восхищением заметил:
– Ценная вещь, Егорий. За неё много можно получить. У нас такую никто не сможет купить. Вот в Кафе – другое дело. Там люди богатые живут и на такую саблю легко клюнут. Весной можно поехать туда и попытать счастья.
Анна была рада заняться речью купцов и легко рассталась с колечком.
Зима вступила в свои права, море стало подмерзать у берега, снег тоже не заставил себя ждать. В их сарае было достаточно тепло и даже уютно, как заметил однажды Егор, удивляясь, как Анне удаётся всё это устраивать. Она даже стены побелила, и они стали казаться не такими страшно грязными и грубыми. А Егор не только сколотил им топчан, но и для Леночки сделал небольшую кроватку со спинками, чтобы не свалилась. Тем более что дочь уже умела хорошо ходить. Правда, она постоянно падала и смешно сердилась на это.
Неумолимое время довольно быстро подогнало к берегам Меотидского[12] озера весну. Солнышко скоро растопило прибрежный лёд, и в порту стали готовиться к навигации. Егор тоже засуетился, вспомнив, что они собирались отправиться в Кафу. Дель Витте даже снабдил его письмом к своему другу, который мог помочь новосёлам на новом месте. Анна была довольна и лишь переживала переход по морю, боясь его, как любой сухопутный человек.
– А если буря поднимется? – со страхом спрашивала она. – Как нам тогда?
– Молиться и ждать благодати от Господа, – усмехнулся Егор. – Можно и утонуть.
– Обязательно пугать меня, да? – осерчала Анна и отвернулась. – У нас дочь, и у неё не будет жизни, что ли?
– Может и такое случиться. Потому ты уже сейчас моли Господа и твоего Аллаха не допустить такого несчастья. Я тоже помолюсь, как без этого? Можно ещё положиться на кормчих и гребцов. От них тоже что-то зависит. Прорвёмся, не тревожься.
Анна с осуждением смотрела на беспечное лицо Егора.
– Егорка, а ты не забыл про нашу «Звезду»?
– Постоянно об том думаю, моя дорогая Анюта! Как не думать!
– Что же ты надумал? – с любопытством спросила Анна.
– Вот жду, когда судоходство откроется. Надо подгадать к отплытию, а то беда может у нас случиться. Так что подождём малость. Я уже узнал, когда первое судно намерено выходить из устья Дона. Дель Витте тоже спешит в Кафу. Дела у него там.
– Хорошо, что не одни будем туда идти, – вздохнула Анна.
И вот назначен день отхода судна, не больше недели.
– За это время мне надо успеть многое, Анна, – говорил Егор. – Поквитаться с жидом и забрать «Звезду». Потому мне надобно быть в Тане, а ты жди меня здесь. Я постараюсь долго не задерживаться. А ты не волнуйся, я тоже хочу пожить по-новому.
– А вдруг с тобой что случится? – в испуге спросила Анна. – Что тогда со мной будет? Как я с Леночкой управляться стану?
– Управишься! Ты баба ушлая, сумеешь прожить. Охмуришь какого-нибудь богатого италийца и здорово заживёшь с ним и дочкой нашей.
– Ну и дурак ты, Егорка! – озлилась Анна. – Такое мне предлагаешь!
– А что такое? Первый раз, что ли! Сладишь, куда ты денешься! И нечего прежде верещать и панику разводить. Ещё ничего не случилось!
Анна испугалась дальше раздражать Егора и примолкла, погрузившись в свои невесёлые мысли о морском переходе. Уж очень её страшило море.
А Егор, договорившись с кормщиком о поездке в Кафу, отправился на арендованной лошади в Тану выполнять свои задумки.
По дороге он постоянно всё обдумывал и даже вслух говорил на италийском языке. Он сильно его улучшил и теперь почти свободно понимал его. С разговором оказалось намного хуже, но объясниться всё же мог. Даже узнал один город во Франции. Ему показалось, что прикинуться франком будет удачной идеей. Дель Витте дал ему запомнить несколько слов по-франкски. Это Егора забавляло.
Он медленно проехал мимо старого домишка, где они прежде жили. Там уже ютились другие жильцы. Проехал и мимо лавки еврея ювелира, и ненависть вдруг нахлынула на него странно быстро и сильно. Затем посетил дом старого знакомого и друга дель Витте. Синьор Спанелли удивился, завидев Егора, и не узнал его. Лишь потом воскликнул приветливо:
– Ба! Да это же Егорий! А где твоя супруга, прекрасная Анна? Мы без неё, признаться, скучали! Очень приятная синьора! Проходи же!
– А у меня к вам письмо от дель Витте, синьор, – протянул Егор трубочку с бумагой. – Наверное, передаёт вам привет и отчёт. Так мне показалось.
– Да ты прилично уже говоришь, Егорий! Поздравляю. А как поживает синьора Анна? Жаль, что ты её не привёз. Она тоже выглядит по-итальянски?
– А как же, синьор Спанелли! Она ведь сразу стала меня склонять к вашим обычаям жизни, особенно в одежде. Даже намекнула о переходе в вашу веру, синьор.
– О! Егорий! Это было бы верхом моего удовольствия! Поторопитесь, это будет для вас большой удачей, и дела ваши пойдут намного лучше.