Его, думал он, сейчас трудно узнать. Бородатый, вечно в засаленной рубахе и, по предложению Тимошки, сгорбленный, притворяющийся стариком. Это было нетрудно. Он и лицо часто мазал так, чтобы оно всегда было грязным, неопрятным, и лишь дома старательно умывался. Даже стоя под крохотным водопадом, он копье ставил рядом, а кинжал торчал в щели скалы под самой струёй воды.
Работы было так много, что передохнуть было некогда, и в сумерках, едва поев, Егор валился спать, лишь потребовав тщательно затворить все двери и спустить собаку с цепи.
Избу он строил на околице. Дальше начинались поля, засеянные пшеницей, просом и гречихой. Были полосы и его, Егора. Но пока малые. И рассчитывать на то, что его урожая хватит на год, он не мог.
Парень усердно стучал топором на стропилах, когда два человека, явно не местные, сошли с тропы, что проходила шагах в пятидесяти от избы. Внимательно глядели, как Егор работает. Один из них, повыше, спросил его по-итальянски:
– Эй, мужик, ты давно тут живёшь?
Егор обернулся, приставив ладонь к глазам. Сердце зашлось – он узнал своих смертельных врагов. Успел сообразить, что знать чужой язык он не должен, гундосо ответил:
– Ась? Чего надо! Откель взялись такие?
– Мы ищем одного человека, – ответил тот, что повыше.
– Ты, мил человек, говори по-нашему. Твоего я не разумею. Идите себе дальше.
Он не отнимал ладони ото лба и внимательно смотрел на пришлых. Те тихо переговаривались и посматривали на Егора. Тот уже слегка отвернулся и продолжал подтёсывать стропило, спиной ощущая острый взгляд пришельцев. Слышал их разговор, но понять ничего не смог, хотя уши навострил. Потом полуобернулся. Путники неторопливо удалялись к соседнему дому.
– Чего они хотели? – услышал он голос Тимошки.
– Кого-то ищут. Может, и меня. Ну-ка сбегай к соседям и посмотри, что за люди. Будут спрашивать обо мне, скажи, что я давно здесь живу. Авось пронесёт. Не хотелось бы затевать драку. И сестру предупреди. Пусть не высовывается наружу.
Тимошка хотел что-то спросить, Егор цыкнул на него и кивнул в сторону избы. Парень заторопился и ушёл вслед за прохожими. А Егор в раздумье прикидывал свои возможности в случае схватки.
– Точно тебя ищут, Егорка! – со страхом сказал Тимошка, вернувшись.
– Откуда узнал? Они тебе сказали? Ты же ихней речи не смыслишь.
– Один по-нашему чуток мог сказать. Имя твоё назвал. Чего тебе ещё? И приметы твои я успел понять. Не все, вестимо, но пару усёк.
– Что им Васька сказал? – насторожился Егор, понимая, что старые предупреждения не говорить о нём ничего могут забыться.
– Сказал, что в деревне трое с таким именем.
И в твою сторону кивнул. То тебе плохо? Что же теперь делать, Егорка?
– Надо подумать малость. Хорошо бы узнать, у кого на ночлег станут. Сможешь?
– Тут и мочь нечего, раз плюнуть. Всего-то дюжина изб. А твоя будет тринадцатая. Не боишься?
– Пошёл к чертям! Лезь лучше сюда. Работать надо! А поговорить и опосля можно. Скоро солнце зайдёт за гору, – кивнул на ту гору. – Вечерком забегай и весть принеси. То очень важно, парень.
Они поработали ещё пару часов. Егор упорно молчал, сопел и всё искал способ, как можно избавиться от преследователей. Делать это стоит очень осторожно. Ребята они ушлые, своё дело должны знать отменно. Решил ждать вестей от Тимошки, а пока подумал, что ночь может выдаться трудной и беспокойной. Когда собрались уходить по домам, Егор попросил Тимошку:
– Сбегай к своим, спроси, смогут ли они на ночь приютить Фроську. Очень бы хотелось. Скажи, что я прошу. Иначе могут и рассердиться. С них станется.
– Жди, скоро буду с ответом. Говорить о тех двоих?
– Повремени. И сестре – ни слова. Пусть не беспокоится. Ещё плохо ей станет.
Егор пришёл домой, спешно поел. Фря спросила, внимательно глядя на мужа:
– Что с тобой? Ты сильно изменился в лице.
– Да так… – уклончиво ответил Егор. – Ты сегодня должна пойти спать к родителям. Тут народец объявился странный. Вдруг к тебе пристанут.
– А ты? Неужто что-то нам угрожает?
– Вроде того. Но не обязательно. Я могу и ошибиться. Однако поберегись. У тебя наш ребёночек растёт.
Фроська засопела, а Егор продолжил:
– На случай, если что со мной случится, я тебе укажу, где моя схоронка. Сама не найдёшь. Там ценности лежат. Не ахти какие, но тоже деньги. – И указал свой тайник. Найти его Фроське самой было бы трудно, разве что случай помог бы.
Жена сильно испугалась, и Егор прикрикнул на неё:
– Ещё ничего не случилось, а ты уже реветь готова! Успокойся, а то хуже будет! Дала поесть – и иди к мамке с отцом. Обо мне не беспокойся. Мне надо малость поспать. Пусть Тимошка зайдёт разбудить, коль не проснусь сам. Часа через два. Он ещё весть должен мне принести. Родным ничего не говори!
Егор грубо прекратил попытку заголосить и выпроводил жену во двор. Доить надо, об остальном он сам побеспокоится. Взял фонарь и ушёл готовить живность ко сну. А Фря в мрачном состоянии неспешно пошла доить корову, своё приданое.
Егор перед сном немного настроил себя, надеясь самостоятельно проснуться, и с беспокойством в груди заснул.
Разбудил его всё же Тимошка. Егор вскочил мгновенно и вопросительно поглядел на едва видимые очертания фигуры юноши. Спросил тихо:
– Тебя видел кто-нибудь?
– Я не присматривался. Но звука никакого не услышал.
– Болван! Ладно, что принёс? Выкладывай, и покороче.
– А что выкладывать? Гости остановились у Прошки. До сих пор никто из них не выходил. Наверное, спят уже. Больше ничего не знаю.
– Чёрт с тобой! Иди. Только кружным путём. И поглядывай назад, а то могут увязаться за тобой.
– Кто? Те двое? – В голосе юноши слышались страх и тревога.
Егор не ответил на дурацкий вопрос. Помолчал малость.
– Коль Фроська не спит ещё, успокой её. Пусть не переживает. Всё пустяки! А теперь иди. Будь внимателен и осторожен, оглядывайся почаще.
Егор подождал ещё немного и сам вышел во двор. Присмотрелся, оглядел плетень кругом и прислушался. Всё было тихо. Собака, виляя хвостом, подошла за порцией ласки.
Задами прокрался к избе Прохора. Вокруг было тихо и темно. Егор залёг за кустами так, чтобы была видна дверь избы, и стал ждать. Ждал долго. Но дождался. Из избы показалась неясная тень и замерла. По росту понял, что то коротышка. Затем тень двинулась в сторону Егоровой избушки. Егор пустился за ним, сжимая во вспотевшей руке рукоять кинжала.
Как и ожидал парень, коротышка медленно дошёл до его избы, постоял там, заглянул в крохотное оконце и обошёл вокруг. Шума он производил так мало, что Егор понял: человек своё дело знает и ошибок допускать не собирается. Собака забесновалась, почуяв чужого. Егор видел, как тёмная фигура пытается залезть через окно. Оконце оказалось слишком узким, а дверь Егор ещё при строительстве сбил из толстых, грубо обтёсанных брусьев. И закрыта она была изнутри особым замком-засовом.
Человек ничего не добился, постоял в раздумье и тихо пошёл назад. Егор всё же проследил за ним до Прошкиной избы и вернулся назад. Теперь он точно знал, что его преследователи что-то задумали.
Лёжа на жёстком дощатом настиле, Егор пытался решить, что же он должен сделать. Это давалось трудно, но ближе к утру всё же подумал, что необходимо продолжать следить за этими охотниками и самому постараться выследить их. Что будет потом, ещё неясно. Зато сам встал до света и опять прокрался к избе Прошки. Там уже светился в окошке тусклый огонёк лучины.
Вскоре дверь открылась, две тени выскользнули без шума и поспешно стали удаляться в противоположную сторону от избы самого Егора. Он думал недолго и вдруг бегом пустился домой. Схватил лук со стрелами, саблю и так же бегом устремился назад. В избах кое-где начиналась жизнь. Хозяйки спешили к своим кормилицам-животным.
Восход ещё не начался, но Егор знал, что солнце взойдёт через десяток минут, и спешил догнать двоих убийц. Тропа тут была одна, и сбиться он не мог. А в темноте никто из чужих не осмелился бы идти лесом, где густые заросли кустов не позволили бы удалиться достаточно быстро.
Прошло совсем мало времени, и Егор услышал негромкий шорох листвы и кустов. То могли быть только те двое. И Егор ускорил ход, стараясь не шуметь слишком сильно. Тем более что перед восходом ветер, как правило, стихал.
Путники всё же свернули с тропы и углубились в заросли. Они медленно продвигались всё дальше, а Егор следовал за ними шагах в двадцати. Никто из них не разговаривал, но Егор не опасался, что его могут заметить. Лишь услышать, поэтому он старался идти тихо. К тому же у него уже был опыт хождения по этому лесу, а у наёмников такого опыта, возможно, не было.
Егор догадался, что путники делают скрытый крюк, заходя к избе Егора с другой стороны. Значит, решили взять его, тем более что стройка шла на краю деревни. Звук продиравшихся путников вдруг затих, следом затих и Егор, присев за стволом вяза. Поправил оружие и весь превратился в слух. Слышал разговор, но ни одного слова разобрать не смог.
Путники, видимо, договорившись обо всем, двинулись дальше. Шум их движения стал ощутимее. Скорее всего, они решили, что особо таиться более нет надобности, и шли напролом. Это позволило Егору подойти шагов на пять ближе. Он опять затаился, поняв, что его охотники остановились передохнуть. Место Егору показалось знакомым. То было совсем недалеко от его новой избы.
Егор смутно видел сидящих на поваленной жердине наёмников и думал, как разделаться с ними, пока его не заметили. Наконец сообразил, что, если выйдет из гущины зарослей, подойти ближе ему не удастся. Тогда всё может оказаться намного труднее и опаснее. Он наложил стрелу на тетиву, раздвинул мешавшие ветки и поднял оружие. Промахнуться с пятнадцати шагов было невозможно даже новичку. Высокий вскрикнул, полуобернулся и стал заваливаться набок.
Коротышка несколько замешкался, а затем бросился бежать. Егор пустился следом. Они падали, вставали и снова ломились через заросли. Егор медленно приближался и наконец недалеко от открытого места догнал и сильно толкнул беглеца в спину. Тот упал, а Егор навалился сзади, пригибая голову к земле.