Поцелуй становился все более страстным. Люсьен, проведя руками вдоль тела девушки, подобрался к груди. Нащупав большим и указательным пальцами ее сосок, он нежно потирал его и почувствовал, как тот напрягся.
Девушка сильнее прижалась к мужчине, страстно желая его и опасаясь закричать. Не отрывая губ, де Готье положил послушное тело на спину и лег на него. Она почувствовало доказательство его желания войти в нее, в котором он отказал ей раньше. Откажется ли он снова? Моля Всевышнего, чтобы этого не случилось, Александра приподняла бедра навстречу ему и ощутила, что его потребность в ней растет.
Де Готье что-то невнятно пробормотал, задирая ее мокрые юбки и находя бедра. Шершавые и мозолистые, его руки тем не менее заставляли девушку содрогаться от удовольствия. Двигаясь дальше, его пальцы дотронулись до места, которое ему, по мнению Александры, не мешало бы узнать получше. Однако долго они там не задержались, снова переходя на бедра.
Хриплый вздох Люсьена нарушил тишину.
– Ты знаешь, что я чувствую к тебе, да? – спросил он, поднимая голову и отыскивая ее взгляд.
Девушка подумала с надеждой, что он любит ее так же, как и она его. Несомненно, именно об этом чувстве он и говорил.
– А что ты испытываешь ко мне, Люсьен? – спросила она, ожидая желанного ответа.
С явно читаемым сожалением мужчина опустил ее юбки и откинулся на спину.
– Хватит и того, что я ощущаю, – проговорил он, глядя куда-то поверх головы Александры, – и пусть это не заходит слишком далеко.
Не веря своим ушам – неужели Люсьен собирается остановиться на этом – Александра села на матрац.
– Ты играешь со мной? – Ее внезапно поразила мысль, что это и есть его месть Байярдам.
– Нет, я просто не желаю, чтобы кое-что произошло.
Обманутая в самых сокровенных ожиданиях, девушка отвела глаза. Он все еще не признался ей в любви... а она его никогда об этом не попросит. Если мужчина испытывает по отношению к ней любовь, она должна выразиться словами.
– Хочешь ты этого или нет, но ты все же леди, Александра, и какой я принял тебя, такой и сдам старику Байярду, а не с моим ублюдком, растущим в твоем милом животике.
«Естественно, это произойдет, когда мы станем мужем и женой», – подумала девушка.
Мысль об их будущем не давала Люсьену покоя, но и усталость взяла свое. Слишком тяжело размышлять о женщине человеку, бывшему дважды помолвленным и дважды расторгнувшим помолвку.
Подвинув податливое тело Александры, он устроился поудобнее.
– Давай поспим. Сон нам обоим пойдет на пользу.
Глава 21
– Я вижу его! – возбужденно проговорила девушка.
В густом тумане вырисовывались очертания родового замка де Готье, гордого и одинокого, будто плывущего на облаке. Стен, окружавших его со всех сторон, не было видно, но если хорошо присмотреться, то можно увидеть их зубчатые оконечности. Деревню, о которой когда-то упоминал Люсьен, тоже поглотил жадный утренний туман.
Прибыв в Англию, Александра не переставала восхищаться красотой земли предков. Конечно, по сравнению с Алжиром здесь довольно сыро и холодно, но новизна впечатлений утолила ее ненасытную страсть к переменам.
Корабль встал на якорь в лондонском порту. Переполненные людьми улицы и удивительные лавочки манили девушку, обещая несбыточное. И если бы Люсьен так не спешил, она бы побродила по улицам столицы, вдыхая запах незнакомой, непонятной, но почему-то уже ставшей родной земли предков. К ее глубокому разочарованию вскоре после покупки лошадей и провизии неугомонный де Готье собрался отправиться на север. Николас сопровождал их до окраины Лондона. Счастливый донельзя Жиро – его корабль сумел первым прибыть в порт – поцеловал на прощание руку девушки и долго смотрел им вслед.
Молодые люди ехали так быстро, что Александра не успевала как следует рассмотреть красоты природы. Таверны с их обитателями, говорящими на грубом для ее уха языке, предоставляли на ночь постель, давали еду, казавшуюся странной и плохоусваеваемой, от которой часто болел желудок.
Их рискованное путешествие, полное опасности, явилось для привычной к монотонной жизни гарема девушки настоящим приключением. Но все хорошее рано или поздно кончается. Завершится и оно, когда де Готье выполнит условия сделки, заключенной с Сабиной, и передаст ее Джеймсу Байярду.
От этой мысли Александре стало трудно дышать и она судорожно сглотнула. Если бы ей удалось хоть ненадолго продлить путешествие, остаться еще на несколько дней с Люсьеном. Если бы он только уступил и взял ее в Фальстафф, свое родовое поместье.
Посмотрев на него, девушка увидела тоску, появившуюся в его аметистовых глазах при взгляде на замок. Внезапно оглянувшись и заметив ее пристальный интерес, Люсьен отогнал мысли о доме и заглянул Александре прямо в глаза.
– Люсьен, я не думаю, что готова поехать в Корберри.
Де Готье улыбнулся.
– Скорее Корберри не готово принять тебя.
Он уже не раз говорил это с легкой насмешкой, но на этот раз его замечание покоробило Александру.
– Может быть, – процедила она сквозь зубы, отводя взгляд.
Последовало неловкое молчание, затем де Готье, пришпорив лошадь, поравнялся с ней.
– Мы уже обсуждали эту тему.
Девушка гордо запрокинула голову.
– Да, но мне хочется сначала поехать в Фальстафф. Неужели это может кому-нибудь навредить?
Он ответил незамедлительно, решительно и твердо.
– Нет. Не знаю, что ждет меня там, но с уверенностью могу сказать, что не хочу, чтобы ты видела это.
Его упрямство и собственный страх прибыть незваной в Корберри подтолкнули девушку на необдуманный поступок.
– Чего ты боишься? – проговорила она и тут же пожалела о сказанном.
Лицо мужчины потемнело.
– Боюсь? Такие чувства могут испытывать дети, Александра, а я ведь уже взрослый.
В эти дни их отношения переживали новую фазу. Исчезло дружелюбие и взаимопонимание, а на смену им пришло нетерпение и напряженность. Их отношения не были основаны ни на дружбе, ни на любви, а на странном синтезе этих чувств. Теперь они и вовсе стали рушиться.
Пытаясь спасти положение и загладить вину, девушка храбро проговорила:
– Ой, прости меня. Я знаю, о чем ты говоришь.
Согнутым указательным пальцем Люсьен приподнял ей подбородок.
– Нет, ты не можешь этого ни знать, ни понять, но скоро увидишь, что так лучше.
Не поверив ему, Александра тем не менее согласно кивнула, затем пришпорила коня.
Собираясь с духом, прекрасно зная, что ждет его в Корберри, Люсьен догнал ее. Через несколько часов они будут на месте.
Корберри представлял собой настоящую крепость воздвигнутую из громадных каменных плит – молчаливых свидетелей вековой вражды Байярдов и де Готье. Внушительные ворота и стены носили следы этих конфликтов. Заделанные другими камнями пробоины и щербины ярко выделялись на общем фоне монолитных блоков.
В центре сооружения выделялась смотровая цилиндрическая башня, показавшаяся Александре нелепой. Точно в таком же замке, наверное, проживает и семья Люсьена.
Огорчение и тоска камнем легли на хрупкие плечи девушки, когда она смотрела на землю отцов, на серые громадные, неуклюжие английские замки, стены, окружающие их, и на мрачных грубых людей. Вот, значит, какую судьбу уготовила ей мать... Ласковая, милая, нежная Катарина Байярд искренне полагала, что здесь ее дочери будет лучше, а сама Александра теперь в этом сомневалась. Путешествие, полное приключений и опасностей, позади, а что ждет впереди? «Зови свой день сегодняшний вчерашним, день завтрашний ты первым днем сочти!»
– Что-то не так, – голос де Готье прервал ее размышления. Плотно сжав губы, отвернувшись от замка, он прикоснулся сначала к рукоятке кинжала, затем к мечу.
Девушка взглянула на мужчину.
– Не так? О чем ты?
Он даже не посмотрел в ее сторону.
– Я могу пересчитать по пальцам стражников, охраняющих стену.
Она перевела взгляд на замок, быстро сосчитав количество вооруженных людей. Их было всего четверо.
– Сколько обычно пальцев занимает подсчет?
Невинный вопрос заставил де Готье повернуть голову – жесткие линии его рта несколько разгладились.
– Много, Александра. Джеймс Байярд не любит рисковать.
– В отличие от тебя, – произнесла она, напоминая ему о многочисленных случаях, когда он рисковал жизнью, чтобы вывезти ее из Алжира.
Люсьен нахмурился, но затем морщины на его лбу разгладились.
– Да, в отличие от меня.
Чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом, девушка отвернулась.
– Думаешь, это ловушка?
– Похоже на то.
Люсьен удивлялся не только малочисленности охраны, но и ее бездействию – их пока еще никто не окликнул и не остановил. Раньше он и его родственники могли только украдкой, незаметно подойти так близко, не встречая сопротивления.
– Наверно, обитатели замка отдыхают от мирских забот, – высказала предположение Александра. – Кроме всего прочего, сегодня суббота.
Эту фразу она произнесла как истинная англичанка, допускающая в речи некоторые небрежности, – сказались уроки Люсьена, но все еще чувствовался легкий гортанный акцент, выдающий в ней иностранку.
– Тебе еще многому нужно учиться, – проворчал де Готье.
Девушка за словом в карман не полезла:
– Тогда научи меня, – вызывающе сказала она. Мужчина направил лошадь в сторону замка.
– Нет уж, пусть этим занимается твой папочка, – бросил он через плечо.
Александра следовала за ним, и скоро замок предстал перед их взорами во всей своей красе, и ей удалось как следует рассмотреть его вблизи.
– Набрось накидку на волосы, – приказал де Готье.
Девушка дотронулась до локонов, рассыпавшихся по плечам.
– Зачем? – Хотя ей трудно было привыкнуть к английскому обычаю не накрывать лицо чадрой, она уже начала привыкать к свободе и полюбила ее. Все было хорошо, за исключением неудобной одежды, которая стесняла движения.
– Делай, как я сказал! – рявкнул Люсьен. Вспыхнув от негодования, Александра, тем не менее, промолчала. Она достала накидку и спрятала под нее волосы.