Хант знал наизусть все прибрежные очертания и особенности поверхности Минервы. Одним из самых памятных открытий последних лет — фактически тем, которое положило начало исследованиям, завершившимся доказательством существования Минервы и ганимцев еще до появления Шапьерона — стало открытие «Чарли», одетого в скафандр трупа лунянина, обнаруженного в ходе раскопок на Луне. По картам, найденным на Чарли, исследователи из Navcomms смогли реконструировать модель планеты диаметром шесть футов. Но изображение, которое Хант сейчас изучал, не показывало огромных ледяных шапок и узкого экваториального пояса, которые Хант помнил по модели. Два массива суши были там, хотя и заметно изменились в очертаниях, но как части более обширной системы континентов, которые простирались на север и юг до ледяных шапок гораздо меньших — не намного больше, чем на современной Земле. Потому что это была не Минерва лунян пятьдесят тысяч лет назад; это была Минерва двадцати пяти миллионов лет до того, как появились луняне. И она была запечатлена вживую, как и была; это была не просто модель, реконструированная по картам. Хант оглянулся на Данчеккера, но профессор был слишком заворожён, чтобы ответить.
В течение следующих десяти минут они смотрели и слушали, как Калазар воспроизводил серию крупных планов, снятых с орбиты, на которых было видно, как импортированные наземные виды животных развиваются и распространяются, вытесняя местные формы Минервана, адаптируясь и распространяясь со скоростью более двух миллионов лет в минуту, пока в конечном итоге не появились первые социальные человекообразные обезьяны из линии, которая началась с искусственно модифицированного типа изначально импортированных приматов.
Картина была очень похожа на ту, которую предполагали на протяжении многих лет на Земле, за исключением того, что до 2028 года все это предполагалось, что произошло не на той планете, или, по крайней мере, ископаемые останки, обнаруженные в период до пятидесяти тысяч лет до нашей эры, были приписаны не тому семейству гоминидов. Но была совершенно неожиданная фаза, которая никогда не появлялась в истории, составленной антропологами на Земле: в начале эпохи человекообразных обезьян вид вернулся на некоторое время в полуводную среду, в основном из-за того, что не был физически приспособлен к борьбе с хищниками на суше. Таким образом, они начали путь, по которому пошли киты и другие водные млекопитающие, но они изменили его и снова вышли из воды, когда их растущий интеллект предоставил им другие средства защиты, что произошло до того, как развились какие-либо существенные физические адаптации. Эта фаза объясняет их прямохождение, потерю волос на теле, рудиментарную перепонку между большим и указательным пальцами, сольвыделительную функцию их слезных протоков и несколько других особенностей, о которых эксперты на Земле спорили годами. Данчеккер провел бы остаток недели, говоря только об этом, но Хант убедил его снова обсудить это с Иесяном в другое время.
После этого произошло открытие орудий труда и огня, племенное разделение и последовательность развития общественного порядка, которая привела от примитивных охотничье-собирательских хозяйств через сельское хозяйство и строительство городов к открытию наук и началу индустриализации. И было что-то в этой части их истории, что отличало их от земных людей в глазах Ханта: практичный и реалистичный подход, который луняне приняли ко всему, что они делали. Они эффективно использовали свои ресурсы и таланты, не скатываясь в бесплодную зависимость от суеверий и магии для решения своих проблем, как это делали многие тысячелетия земные люди. Для ранних охотников успех определяли лучшее оружие и большее мастерство, а не капризы воображаемых богов, которых нужно было умилостивить. Для земледельцев лучшее знание растений, земли и стихий улучшало урожайность; ритуалы и заклинания этого не делали и вскоре были заброшены. И вскоре после этого именно измерения, наблюдения и силы разума раскрыли законы, управляющие вселенной, и открыли новые горизонты для использования энергии и создания богатства. В результате лунные науки и отрасли промышленности разрослись практически за одну ночь по сравнению с шатким, неуверенным нащупыванием просветления, которое произошло позже, когда та же общая картина повторилась на Земле.
Ученые на Земле, которые восстановили информацию о лунянах, рисовали их как неизлечимо агрессивную и воинственную породу, чьи открытия передовых технологий неизбежно означали их окончательное самоуничтожение. Хант и другие теперь узнали, что эта картина была не совсем точной. В ранние периоды истории Луны были некоторые распри и столкновения, это правда, но к началу раннего индустриального периода такие вещи стали редкими. Более общее дело объединило народы Минервана. Их ученые осознали ухудшающиеся условия, которые наступали с наступлением Ледникового периода, и вся раса приступила к лихорадочному развитию наук, которые позволили бы им перебраться на более теплую планету в грядущие столетия. Астрономы того времени выделили Марс и Землю как наиболее перспективных кандидатов. Ставкой было выживание, и не было ресурсов, которые можно было бы растрачивать на внутренние конфликты, пока...
Примерно за двести лет до последней, катастрофической войны, произошло нечто, что изменило все это. Калазар объяснил: «Это могло быть результатом крайней генетической нестабильности, все еще присущей расе. Примерно в то время, когда они научились использовать пар и только начинали изучать электричество, совершенно внезапно появилась суперпорода лунян и совершила квантовый скачок вперед, опередив все остальное, что существовало где-либо на планете. Где именно или когда они появились, мы не знаем. Сначала их было немного, но они быстро распространялись и консолидировались».
«Это было тогда, когда планета начала поляризоваться?» — спросил Хеллер.
«Да», — ответил Калазар. «Суперпорода стала ламбианцами. Они были совершенно безжалостны. Они милитаризовались и сформировали тоталитарный режим, который силой навязал себя большой части планеты, прежде чем другие нации смогли собраться с силами для сопротивления. Их целью было получить полный и исключительный контроль над промышленными и техническими возможностями Минервы, чтобы гарантировать их собственное перемещение на Землю, что означало захват наций, которые преследовали эту цель коллективно. Подчинение означало бы вымирание. У других наций не было выбора, кроме как объединиться, вооружиться и защищать свою безопасность. Они стали церианцами. Курс был установлен бесповоротно на борьбу не на жизнь, а на смерть между двумя фракциями».
Хант наблюдал больше сцен, показывающих постепенное превращение Минервы в одну огромную военную и производственную машину, посвященную подготовке к войне. Трагедия того, что произошло, ужаснула его. В этом не было никакой необходимости. Больше усилий было потрачено на вооружение, чем потребовалось бы для того, чтобы дважды переместить всю лунную расу на Землю. Если бы ламбийцы не появились на сцене, когда они появились, люди на Минерве сделали бы это. За тысячелетия они приблизились на двести лет к достижению цели, которая спасла бы их от вымирания и сохранила бы их цивилизацию, а затем они все это выбросили.
VISAR начал показывать сцены самой войны. Мир содрогался от ударов огненных шаров высотой в мили, которые испаряли города; океаны кипели, а леса вспыхивали коврами стерильного пепла, извивающегося и скручивающегося в атмосфере в смятении. Затем покровы дыма и пыли застилали поверхность и превратили планету в мутный шар черного и коричневого цветов. Появились пятна красного и медленно пульсирующего желтого, сначала изолированные и тускло светящиеся, но становящиеся все ярче и распространяющиеся, затем сливающиеся, когда континенты разрывались, а внутренности планеты взрывались и выбрасывали фрагменты коры в пустоту. Астероиды рождались, и то, что в конечном итоге станет Плутоном, вырезалось в надгробный камень для целой расы, обреченной вечно дрейфовать вдали от Солнца. Хотя Гарут и Шилохин уже наблюдали эти сцены раньше, они стали очень тихими; они единственные из всех присутствующих знали Минерву как свой дом.
Калазар немного подождал, пока настроение не разрядится, а затем продолжил: «Ганимцы давно терзались совестью из-за своего генетического вмешательства в ранних предков лунян. Поэтому их политика в отношении Минервы заключалась в невмешательстве в ее дела. Вы только что видели результат этого. После катастрофы несколько выживших остались на Луне без всякой надежды на выживание. К тому времени Туриен усовершенствовал технологию черных дыр, которая сделала возможной мгновенную связь и передачу объектов, поэтому ганимцы были в курсе событий в реальном времени и могли вмешаться. Увидев результаты своей политики, они не могли просто стоять в стороне и позволить выжившим погибнуть. Соответственно, они организовали спасательную операцию и отправили несколько больших судов в непосредственной близости от Луны и Минервы».
Ханту потребовалось несколько секунд, чтобы понять смысл того, что только что сказал Калазар. Он уставился на ганимейца с внезапным удивлением. «Не за пределами солнечной системы?» — спросил он. «Я думал, ты сказал, что не устанавливаешь большие тороиды внутри планетарных систем».
«Это была чрезвычайная ситуация», — ответил Калазар. «Ганимейцы решили на этот раз забыть о своих правилах. У них не было свободного времени».
Глаза Ханта широко раскрылись, когда до него дошло: вот как Плутон оказался там, где он сейчас! И именно это нарушило гравитационную связь между Минервой и его луной. Одно простое заявление оставило половину его людей в Navcomms без работы.
«Так что лунные предки человеческой расы вообще не приходили на Землю вместе с Луной», — сказала Карен Хеллер. «Их туда забрали ганимейцы. Луна появилась только позже».
«Да», — просто ответил Калазар.
Это ответило на еще одну загадку. Все математические модели процесса требовали длительного времени для Луны, чтобы добраться от Минервы до орбиты Земли. Было высказано много сомнений, что горстка выживших лунян могла бы продержаться хоть сколько-нибудь долго, не говоря уже о ресурсах, необходимых для достижения Земли. Но с вмешательством Ганима, добавленным в уравнение, все изменилось. С некоторой помощью Ганима эта горстка основала бы для себя безопасное пос