Пейси вышел, используя боковой вход, чтобы не пересекать вестибюль перед баром. Колдуэлл некоторое время сидел, размышляя, затем пожал плечами, покачал головой в недоумении и вернулся в свою комнату, чтобы немного почитать, пока он ждет звонка от Пейси.
Глава Двадцать Вторая
Данчеккер долго смотрел на два сплошных изображения, выставленных рядом в лаборатории в Тьюриене. Это были сильно увеличенные репродукции пары органических клеток, полученных из вида донного червя из океана на одном из миров Ганима, и показывали внутренние структуры, усиленные цветом для легкой идентификации ядер и других компонентов. В конце концов он покачал головой и поднял глаза. «Боюсь, я вынужден признать поражение. Они оба кажутся мне идентичными. И вы утверждаете, что одно из них вообще не принадлежит к этому виду?» Он звучал недоверчиво.
Шилохин улыбнулась с небольшого расстояния позади него. «Тот, что слева, — это одноклеточный микроорганизм, который содержит ферменты, запрограммированные на демонтаж ДНК собственного ядра и повторную сборку частей в копию ДНК организма-хозяина», — сказала она. «Когда этот процесс завершается, вся структура быстро трансформируется в дубликат любого типа клетки, в которой находится паразит. С этого момента паразит буквально становится частью хозяина, неотличимым от собственных клеток хозяина, произведенных естественным образом, и, следовательно, невосприимчивым к его антителам и механизмам отторжения. Он эволюционировал на планете, подверженной интенсивному ультрафиолетовому излучению от довольно горячей голубой звезды, вероятно, из-за механизма восстановления клеток, который стабилизировал вид против экстремальных мутаций. Насколько нам известно, это уникальная адаптация. Я подумала, что вам будет интересно на нее посмотреть».
«Необычайно», — пробормотал Данчеккер. Он подошел к устройству из блестящего металла и стекла, из которого исходили данные для создания изображения, и наклонился, чтобы заглянуть в крошечную камеру, содержащую образец ткани. «Мне было бы очень интересно провести несколько собственных экспериментов с этим организмом, когда я вернусь. Э-э... как вы думаете, могут ли туриенцы позволить мне взять его образец?»
Шулохин рассмеялся. «Я уверен, что вы были бы рады, профессор, но как вы предлагаете везти его обратно в Хьюстон? Вы забываете, что на самом деле вы не здесь».
«Тц! Глупо с моей стороны». Данчеккер покачал головой и отступил назад, чтобы посмотреть на окружавшие их аппараты, функции большинства из которых он все еще не мог понять. «Столько всего нужно узнать», пробормотал он наполовину про себя. «Столько всего нужно узнать...» Он немного подумал, и выражение его лица сменилось на хмурое. В конце концов он снова повернулся к Шилохину. «Во всей этой цивилизации Туриен есть что-то, что меня озадачивает. Интересно, сможешь ли ты помочь».
«Я попробую. В чем проблема?»
Данчеккер вздохнул. «Ну... не знаю... после двадцати пяти миллионов лет она должна быть еще более развитой, чем сейчас, я бы сказал. Она намного опережает Землю, это точно, но я не могу представить, чтобы Земле потребовалось столько же времени, чтобы достичь уровня, сопоставимого с сегодняшним уровнем Туриена. Это кажется... странным».
«Та же мысль пришла мне в голову», — сказал Шилохин. «Я говорил об этом с Эесяном».
«Он назвал причину?»
«Да». Шилохин долго молчала, пока Данчеккер с любопытством смотрел на нее. Затем она сказала: «Цивилизация Туриена остановилась на очень долгое время. Как ни парадоксально, это произошло из-за ее передовых наук».
Данчеккер неуверенно моргнул сквозь очки. «Как это может быть?»
«Вы широко изучали методы генной инженерии Ганима», — ответил Шилохин. «После миграции в Туриен они пошли еще дальше».
«Я не уверен, что вижу связь».
«Тюриенцы усовершенствовали способность, о которой они мечтали на протяжении поколений, — способность программировать свои собственные гены для компенсации последствий старения и истощения организма... на неопределенный срок».
Прошло несколько мгновений, прежде чем Данчеккер понял, что она говорит. Затем он ахнул. «Вы имеете в виду бессмертие?»
«Именно так. Долгое время казалось, что Утопия достигнута » .
«Казалось?»
«Не все последствия были предвидены. Через некоторое время весь их прогресс, их новаторство и их творчество прекратились. Тюриенцы стали слишком мудрыми и слишком много знали. В частности, они знали все причины, по которым что-то было невозможно и почему ничего большего достичь нельзя».
«Вы хотите сказать, что они перестали мечтать». Данчеккер грустно покачал головой. «Как жаль. Все, что мы принимаем как должное, началось с того, что кто-то мечтал о чем-то, что невозможно было сделать».
Шилохин кивнул. «И в прошлом это всегда были молодые поколения, слишком наивные и неопытные, чтобы распознать невозможное, когда они его видели, которые были настолько глупы, чтобы предпринять попытку. Удивительно, как часто им это удавалось. Но теперь, конечно, молодых поколений больше не было».
Данчеккер медленно кивал, слушая. «Они превратились в общество умственной гериатрии».
«Именно так. И когда они поняли, что происходит, они вернулись к старым привычкам. Но их цивилизация долгое время находилась в состоянии застоя, и в результате большинство их впечатляющих прорывов произошло сравнительно недавно. Технология мгновенной передачи данных была разработана как раз вовремя, чтобы они смогли вмешаться в конце Лунной войны. А такие вещи, как h-пространственная распределительная сеть питания, прямое нейронное соединение с машинами и, в конечном итоге, VISAR, появились гораздо позже».
«Я могу себе представить проблему», — рассеянно пробормотал Данчеккер. «Люди жалуются, что жизнь слишком коротка для того, что они хотят сделать, но без этого ограничения они, возможно, никогда ничего бы не сделали. Давление конечного времени, безусловно, является самым сильным мотиватором. Я часто подозревал, что если бы мечта о бессмертии когда-нибудь осуществилась, результат был бы примерно таким».
«Ну, если судить по опыту туринцев, ты был прав», — сказал ему Шилохин.
Они еще некоторое время говорили о тюрьмах, а затем Шилохин должен был вернуться в Шапирон для встречи с Гарутом и Мончаром. Данчеккер остался в лаборатории, чтобы рассмотреть еще несколько примеров биологической науки тюрьм, представленных VISAR. Проведя некоторое время в этом, он решил, что хотел бы обсудить часть увиденного с Хантом, пока подробности были свежи в его памяти, и спросил VISAR, подключен ли Хант в настоящее время к системе.
«Нет, не он», — сообщил ему VISAR. «Он сел в самолет, который вылетел из МакКласки примерно пятнадцать минут назад. Если хотите, я могу соединить вас с диспетчерской там».
«О, э-э... да, если позволите», — сказал Данчеккер.
Изображение экрана связи появилось в воздухе в паре футов перед лицом Данчеккера, обрамляя черты дежурного диспетчера в МакКласки. «Здравствуйте, профессор», — поздоровался диспетчер. «Что я могу для вас сделать?»
«VISAR только что сообщил мне, что Вик куда-то уехал», — ответил Данчеккер. «Мне было интересно, что происходит».
«Он оставил вам сообщение, что уезжает в Хьюстон на утро. Правда, никаких подробностей он не приводит».
«Это Крис Данчеккер? Дай мне поговорить с ним». Голос Карен Хеллер звучал где-то на заднем плане. Через несколько секунд диспетчер отошел от края экрана, и она появилась в поле зрения. «Привет, профессор. Вику надоело ждать, пока Лин вернется из Вашингтона с новостями, поэтому он позвонил в Хьюстон. Грегг вернулся, а Лин нет. Вик ушел, чтобы узнать, что происходит. Это все, что я могу вам сказать».
«О, понятно», — сказал Данчеккер. «Как странно».
«Есть еще кое-что, о чем я хотел поговорить с вами», — продолжил Хеллер. «Я много изучал некоторые части истории Луны с Калазаром и Шоумом, и это становится довольно интересным. У нас есть несколько вопросов, на которые я хотел бы получить ваши ответы. Как скоро вы думаете, вы вернетесь?»
Данчеккер пробормотал себе под нос и задумчиво оглядел лабораторию Ганима, затем понял, что получает сигналы через VISAR о том, что его тело снова проголодалось. «Вообще-то я сейчас вернусь», — ответил он. «Может, я мог бы поговорить с тобой в столовой, минут через десять, скажем?»
«Увидимся там», — согласился Хеллер и исчез вместе с изображением на экране.
Десять минут спустя Данчеккер с энтузиазмом уничтожал тарелку бекона, яиц, сосисок и картофельных оладий в McClusky, пока Хеллер обсуждал сэндвич с противоположной стороны стола. Большинство людей из UNSA были заняты переоборудованием одного из других зданий, чтобы предоставить более постоянные складские помещения, и, за исключением грохота и стука из соседней кухни, в непосредственной близости от них не было никаких признаков жизни.
«Мы анализировали темпы развития лунной и земной цивилизаций», — сказала она. «Разница ошеломляет. Они перешли на паровую энергию и машины всего за несколько тысяч лет после того, как начали использовать каменные орудия. Нам потребовалось где-то в десять раз больше времени. Как вы думаете, почему так произошло?»
Данчеккер нахмурился, пока жевал. «Я думал, что факторы, ответственные за ускоренное развитие лунян, уже были совершенно очевидны», — ответил он. «Во-первых, они были ближе хронологически к первоначальным генетическим экспериментам Ганима. Поэтому они обладали большей генетической нестабильностью, а вместе с ней и тенденцией к более экстремальной форме мутации. Внезапное появление ламбианцев, несомненно, является тому примером».
«Я не уверен, что это объясняет», — медленно ответил Хеллер. «Вы сами несколько раз говорили, что десятков тысяч лет недостаточно, чтобы сделать большую разницу. Я заставил VISAR сделать некоторые расчеты на основе человеческих генетических данных, которые ZORAC получил, когда Шапирон был на Земле. Результаты, похоже, подтверждают это. И эта закономерность была установлена задолго до появления ламбианцев. Это было всего за двести лет до войны».