Переодевшись, женщины осторожно приоткрыли дверь палаты, где лежали раненые.
— Заходите, заходите, красавицы, — позвал их молодой офицер, лежащий на ближней от двери кровати.
Они вошли, и Надя в углу четырехместной палаты, у окна увидела Алексея. Он лежал, глядя в потолок безжизненным взглядом. Затем, видимо почувствовав, что на него смотрят, перевел взгляд на вошедших женщин и вздрогнул от неожиданности.
— Зачем вы пришли сюда? — отвернувшись к стене, глухо сказал он.
Растерявшиеся женщины положили ему на тумбочку пакет с фруктами и, извинившись, вышли из палаты. Надя пошла к Урину:
— Возьмите меня к себе в госпиталь санитаркой, — попросила она.
— Вы ему кто?
— Невеста.
Урин позвонил кадровику:
— Сейчас к тебе подойдет женщина, зачисли ее санитаркой в хирургическое отделение. Что, штат заполнен?
— Я готова работать бесплатно, на общественных началах, — сказала Надя.
— Хорошо, завтра можете выходить, — сказал Урин.
Вот уж действительно бывает трудно, а порою и невозможно понять русских женщин. Сколько усилий предпринимают иногда мужчины, чтобы завоевать их сердца. Но эти неприступные красавицы неожиданно, казалось бы, для окружающих и прежде всего для себя становятся ласковыми и добрыми сиделками больных и раненых, а после — неразлучными подругами попавших в отчаянное положение мужчин. И это была все та же Россия, которую, как говорил Федор Тютчев, нельзя понять умом.
Леве 14 лет. Первое пальто — подарок сестры
Лев Рохлин — старшеклассник., Аральск, 1964
Подполковник Л. Я, Рохлин в Афганистане, 1985
Подполковник Л. Я. Рохлин с сестрой Лидией, дочерью Еленой и сыном Игорем
Полигон 8-го гвардейского корпуса «Прудбой». Волгоградская область, 1994
Подготовка к походу на Грозный… Ноябрь, 1994
Постановка боевой задачи. Чечня, 1995
Но разведка доложила точно…
Армейские будни. Чечня, 1995
Военнослужащая 8-го гвардейского корпуса Любовь Базарова
Духовность и армия
Мамаев курган. 50-летие Победы
Подполковник С.Н. Бугай с женой. Лето 1996
Командующий Северо-Кавказским военным округом генерал А. В. Квашнин в 8-м гвардейском корпусе. Лето 1996
Генералы Александр Коржаков и Борис Ратников
Награждение за успешные боевые операции
Генераг Лев Рохлин и полковник Николай Баталов (прообраз Николая Быстрова)
Полковник Николай Зеленько (прообраз Степана Приходченко) с воспитанником кадетского корпуса ФСБ
Подполковник С.Н. Бугай (прообраз майора Дмитрия Лихого)
Настоящий полковник П.Я, Поповских
Отец Алексий (Машенцев)
Один из руководителей ВПК А.Н. Шулунов
Они создают оборонную мощь страны
Политика — вещь серьезная.
А. Шохин и Л. Рохлин в НДР — пока еще соратники
Армия и флот — опора государства. Октябрь, 2002
Звезда по имени Солнце…
Пикет у здания областной администрации Волгограда
Генерал-лейтенант Лев Яковлевич Рохлин
Эта икона Святых Мучеников явила чудо на Крестном ходу
17 июля 1998 года
По улице разрушенного Грозного по направлению к президентскому дворцу, лязгая по асфальту гусеницами, выдвигались танки Мансура Рафикова. На краю башенного люка первого танка сидел сам командир батальона и по рации корректировал огонь танкистов. В те короткие минуты затишья, когда к танкистам привозили термос с холодной кашей, он, доставая ложку, шутил:
— Прошу вас, не переедайте. Голодный боец реже засыпает, более внимателен и лучше контролирует обстановку.
— Но и ноги протягивает быстрее, — язвили танкисты. — Лучше погибнуть от пули или снаряда, чем от голода.
— Учение без размышления вредно, размышление без учения опасно, — философски отзывался Мансур. — Поступайте так, как велит вам желудок.
Все те январские дни, командуя своими танкистами, Рафиков ездил под обстрелом, сидя на краю башенного люка танка. Так было легче ориентироваться на местности и выявлять огневые точки и скопления боевиков. Потом механики насчитали на крышке люка около сотни отметин от попаданий пуль и осколков. Но судьба была милостива к Мансуру, и он не получил ни царапины. Это он, Рафиков, придумал огненную карусель: когда танки, меняя друг друга на позиции, ведут по противнику непрерывный огонь. А когда танки отходили для пополнения боезапаса, сменяя их, огонь вели «Шилки». Даже побывавшие в Афганистане чеченцы возбужденно цокали языками, называя Мансура «шайтаном».
Но везение Рафикова закончилось неподалеку от президентского дворца. Прямо перед ним, обдав жаром огня, пронеслась противотанковая граната и взорвалась в двух метрах от машины. Следом — другая. Пули зацокали по крышке люка. Мансур спустился в башню.
— Сворачивай, налево! — крикнул он механику-водителю.
Танк въехал в здание с обвалившейся стеной и разбитыми окнами.
— Видишь, справа на четвертом этаже «чехов»? — спросил Мансур наводчика.
— И на пятом тоже, — откликнулся тот. — Да их там как тараканов! Они нашим на улице головы поднять не дают.
— Ну, так давай, ошпарь их кипятком!
Выдвинувшись чуть-чуть вперед танки, открыли огонь по зданию, откуда били гранатометчики. Начав стрельбу, танкисты тем самым обнаружили себя, и в свою очередь превратились в мишени. Кумулятивные гранаты полетели в них со всех сторон. Первым загорелся стоящий под каменной аркой танк, следом за ним другой. Из танков выскочили экипажи и побежали к разрушенному зданию за броню командирского танка. Спасая танкистов от огня снайперов, Рафиков своим танком перекрыл простреливаемый участок. Через несколько минут, заполыхала и его машина.
Вечером он пропахший гарью ввалился в штаб 8-го корпуса и молча сел. Казалось, майор ничего не видит перед собой, по грязной щеке сбегали капли: то ли слезинки, то ли пот.
— У меня остался всего один танк, — объявил он.
Позднеев налил в кружку водки и протянул Мансуру. Почему-то Рафиков вдруг вспомнил, как вот так же, совсем недавно в казарме из такой же кружки он, желая искоренить пьянку в батальоне, с воспитательной целью приказал на виду у всего строя выпить своему водителю Соколкину.
— Надеюсь не электролит, — пошутил он и неожиданно своими словами рассмешил Позднеева. После того случая, шутку с «электролитом» знали в корпусе многие.
— Это наша, сталинградского ликероводочного завода, — сказал Позднеев. — Пей, и ни о чем не жалей. Танки получим новые. Лишь бы твои хлопцы были живы.
Вскоре в 8-й гвардейский корпус прибыло подкрепление. Полковник Михайлов подвел Быстрова к стоявшему у разрушенного здания строю солдат.
Оценивающим взглядом Быстров осмотрел прибывших для пополнения и спросил:
— Кто из вас снайпер?
— Я, — отозвался парень в очках.
Быстров снял с него очки и посмотрел через них:
— Какое у тебя зрение?
— Минус три с половиной, — робко ответил парень.
— А что, других снайперов не нашлось? — раздражённо спросил Быстров, возвращая парню очки.
— Нет, товарищ подполковник. Те, кто с хорошим зрением, в коммерцию подались, да в институты, а у кого мама с папой при деньгах, тот просто «отмазался» от армии.
— Так, — буркнул Быстров недовольно и подошел к другому солдату. — Ты как держишь автомат?
— А я его вообще второй раз в жизни держу. Я на флоте служил.
Быстров выругался и спросил следующего бойца:
— И ты, что ли тоже на флоте служил?
— Нет, я служил не на флоте. Но держал автомат только на присяге.
Быстров скептически оглядел строй и, вздохнув, сказал:
— Ну, что, мужики, пошли воевать!
Он рассредоточил солдат у моста, вдоль дороги. Вскоре на дорогу выскочил «уазик». Из него открыли огонь по позициям, занятым солдатами Быстрова. «Огонь!» — скомандовал офицер. Грохот выстрелов понесся над дорогой. «Уазик» развернулся, и как ни в чем не бывало, умчался восвояси.
— Ни хрена себе! — выругался Быстров. — Палят в белый свет, как в копеечку.
Через полчаса, когда стрельба стихла, он увел пополнение за длинный дом и, показав рукой на большие, установленные в ряд портреты в рамках, сказал:
— Ну что, чудо-богатыри, проверим ваши снайперские навыки. Видите мишени?
— Это же члены Политбюро, — подал голос солдат в очках.
— У нас боевая учеба, а не политзанятия, — оборвал его Быстров. — По мишеням, огонь!
Когда стихла стрельба, все пошли смотреть портреты. Оглядев их и не обнаружив ни одной пробоины, Быстров почесал затылок:
— Теперь понятно, что вы орлы в куриных перьях. Атому, штабному писаришке, кто вас с такой подготовкой сюда послал, я бы яйца отрезал.
— Мы исправимся, вы нам только, товарищ подполковник, дайте еще пострелять, — сказал очкарик. — У меня от волнения линзы отпотели. А так я раньше стрелял неплохо. А ребятам надо просто показать, как стрелять…
— Раньше, в советское время, в учебке и на стрельбищах этому полгода учили, — вздохнув, сказал Быстров. — И не у всех получалось. Хозяйки тоже вон всю жизнь борщ варят. У одних — пальчики оближешь, а у иных — впору поросят кормить. Тут, как у хорошего графика, чувство линии должно быть.
Быстрову и самому понравились собственные рассуждения о стрельбе, но его вновь прервал очкарик.
— Так вы нам по сокращенной программе. Мы справимся.
И действительно, наиболее способным из нового пополнения оказался именно этот близорукий парнишка, которого звали Димой. Все наставления Быстрова он ловил на лету, и уже через полчаса с тридцати шагов попадал в пустую бутылку.
— Конечно, ему легче, — шутили товарищи. — У него линзы, точно оптический прицел.
— Лишь бы не отпотевали, — довольным голосом говорил очкарик.
А война, тем временем, шла своим чередом. Уже давно были забыты обращения Ельцина к народу Чечни, кто начал и почему продолжалась эта бессмысленная бойня. Вот-вот в Грозный должны были прибыть морские пехотинцы, страна бросала в бой лучшее, что имела на тот момент российская армия. Легкой прогулки не получилось. Но армия медленно, и не так, как бы хотелось Москве, все же делала свое дело. Премудростям боя на городских улицах, лестничных пролетах, коридорах, учились на ходу.