— Массового, конечно, нет. Но небольшую спецгруппу он может сколотить. И даже не одну. А потом просто взять под арест Ельцина. И приближенных к нему олигархов — тоже. Тут много людей не надо. Остальные сделают вид, что ничего не заметили или не успели. А поведение нашей номенклатуры после этого легко прогнозируется: окажется, что Конституция народу навязана, материалы референдума подтасованы, а выборы Ельцина в президенты — фарс.
— Фантазируете, Андрей Андреевич. Последние годы не прошли даром. Сколочены капиталы, сформировались конкретные интересы…
— Это как посмотреть. Бисмарк, вроде бы, говорил: дайте мне захватить территорию, и я найду историков, политиков и публицистов, которые обоснуют мою правоту. Тоже самое и с властью. В такую интересную игру мне еще не приходилось играть. Аж дух захватывает. Виртуоз! Уважаю. Даже проиграть не стыдно.
Слова, сказанные Государем Николаем Вторым в день отречения в 1917 году, — «кругом измена, трусость и обман», — на протяжении всех десятилетий XX века не раз оказывались судьбоносными для русского народа.
Русский царь предан, и предали его те, кто давал присягу государю и Родине верно служить. Сотого момента Россия отреклась от своей души.
Особенно пышно расцвело предательство в 30-е и 50-е годы. За судьбой каждого репрессированного — чей-то донос, и, как правило, из близкого окружения — родственников, сослуживцев, соседей. В годы Великой Отечественной войны наряду с массовым героизмом и беспримерными подвигами около миллиона граждан Советского Союза одели форму вражеского государства. Но что говорить о простых людях, когда акты предательства совершались высшими руководителями страны. Хрущев участвовал в заговоре Берии против Маленкова и в заговоре Маленкова против Берии. Ликвидация Варшавского договора, вывод советских войск из Германии, сдача друзей-союзников — все это называлось не иначе, как «новое политическое мышление». А предательство старшего поколения вообще не имеет аналогов в истории. Мало того, что средства массовой информации твердили, что их жизнь прошла даром, что на них лежит вина за всю историю СССР, старшее поколение было поставлено на грань вымирания. Свершился величайший грех: государство и общество отвернулись от них.
В чеченской компании предательство стало обычным бизнесом: на протяжении всей войны находились люди, готовые «за тридцать сребреников» продать информацию главарям боевиков.
Но в самом акте предательства уже заложен приговор. Генерал Рузский, сыгравший главную роль в насильственном отречении царя и измене присяге, был зарублен чекистами на пятигорском кладбище. Вожди Белого движения сами стали жертвами предательства, а сама Белая армия познала горькую судьбу эмиграции. В годы войны военные трибуналы не церемонились в отношении предателей, будь то рядовой или генерал. Те же, кто ушел от расплаты, постоянно жили в страхе.
Не стал исключением и Лев Рохлин, предательство не обошло и его жизнь…
Через некоторое время Рохлин еще раз приехал в Волгоград, чтобы встретиться со своими сослуживцами.
В бане, где обычно собирались офицеры корпуса, на столе стояли полные кружки пива и нетронутая закуска. Разговор шел напряженный, все были серьезны и сосредоточены. Генерал инструктировал:
— Готовность номер один, — он кивнул на Быстрова, — Ты, Николай, со своими выезжаешь в назначенное время на автобусах. Подъедешь к Болотину, он поможет организовать тебе провизию в дорогу, заправит вас бензином. Твои, Дмитрий, — обратился Рохлин к Лихому, — выходят на площадь с развернутым знаменем и требуют отставки правительства и президента. А ты со своими ребятами, — обратился он к Приходченко, — персонально отвечаешь за порядок акции. С сегодняшнего дня личный контакт прекращается до начала акции. Никто меня нигде не ищет.
В двух километрах от бани, в степи у ерика, среди деревьев, расположился наблюдательный пункт. Двое крепких ребят вели наблюдение за происходящим в бане и прослушивание с помощью специальной аппаратуры. Недалеко от них за ближайшими кустами послышался шум подъехавшей машины. Хлопнула дверца, и, мешая украинский с русским, заговорили мужские голоса. Приехавшие начали устанавливать палатку, собирать дрова для костра.
— Этих нам только не хватало, — насторожились наблюдатели. — Рыбаки, похоже.
Один из прибывших побежал в кусты по нужде и наткнулся прямо на наблюдательный пункт.
— Мужики, а вы че здесь робите? — с любопытством спросил он, разглядывая аппаратуру. — Кино, что ли, снимаете?
— Да, передача «В мире животных», — ответил старший. — А ты откуда?
— А мы с Миколаева, нас тут трое, мы на заработки при-ихалы, — пояснил рыбак, — раньше мы лодки ремонтировали.
— Подводные? — уточнил незнакомец.
Рыбак хмыкнул:
— За подводные лодки штаны себе не купишь. Моторные, для бракуш. А який же фильм ночью-то? Вот интересно…
— Значит, ты хохол будешь? — уточнил тот, что помоложе, с холодным щупающим взглядом. — А сало-то у тебя есть?
— А як же? Хохол без сала, шо птица без крильев.
— Ау нас водочка имеется. Украинское сало, да к русской водочке. Как, годится? Нет возражений?
— Да это я мигом организую, — обрадовался рыбак и пошел звать своих. — Хлопцы, идите сюды, здесь кино снимают!
Подошли еще двое. Один из них, самый высокий и плотный, с кучерявой шевелюрой, представился:
— Я — Микола, — протянул он руку. — Я старшой в бригаде, это мой первый зам Васятка, — показал он на чернявого парня. — Вот никак не женим его, хотим женить на казачке. А это Витек, он тоже из руководящего состава нашей бригады, — представил он того, кто первым обнаружил наблюдателей.
— Ну, давайте, хлопцы, за знакомство! — предложил тост старший наблюдатель, не посчитав нужным представиться гостям, и разлил всем водку. Рыбаки выпили залпом, сам он и его напарник лишь сделали вид, что пригубили стаканы.
Минут через пять рыбаки захмелели и попадали на землю. Старший приказал напарнику:
— Облей бензином и подожги.
Тот достал канистру из замаскированной поблизости машины, облил тела и поджег. Сев в машину, они быстро выехали из лесочка.
Машина с Рохлиным мчалась по кольцевой дороге. Въехав в Московскую область, он завернул в воинскую часть. У КПП его ждал командир.
— Я только на пять минут, — сказал Рохлин, — времени нет.
— Лев Яковлевич, а я вам обед приготовил, — расстроился командир.
— Ну, давай за обедом и обсудим наши вопросы.
На полянке, мимо которой они шли, тренировались солдаты. Командир показал на них:
— Это уже не те мальчики, которых бросили в пекло в девяносто четвертом году. Мы теперь выполним любую боевую задачу. За одного битого двух небитых дают.
— Сергей, я свои акции начну после спартакиады, будь готов к этому моменту. Если со мной что случится, про тебя никто ничего не знает. На контакт не выходи. Я сам свяжусь по установленному каналу, — Рохлин посмотрел на часы. — Мне пора, — и направился к машине.
— Лев Яковлевич, а обед? — спохватился командир.
— В следующий раз обязательно проверю, чем ты солдат кормишь. А сегодня у меня день рождения сына.
Машина с генералом помчалась дальше. Вдруг Рохлин попросил водителя:
— Останови у этих березок. Дай, дыхну свежим воздухом.
Он вышел из машины. В магнитоле из кабины слышалась песня: «Я сын России, сын твоих берез, я землю русскую от недругов сберег…»
Лев Яковлевич сел на траву, задумчиво глядя на зеленую крону молодых березок. Неожиданно вспомнилось детство.
В приморском городке Аральске, где он родился и вырос, промышляли, в основном, рыбной ловлей. Оставшись без отца, он с раннего детства чувствовал себя помощником матери по хозяйству, и часто выходил в море, чтобы обеспечить пропитание семье. Однажды он попал в сильный шторм, лодку крутило на волнах так, что, казалось, перевернет. Тогда он оказался один на один с разбушевавшейся стихией. Было страшно, но так закалялся характер. Ему никогда ничего не давалось легко, разве что учеба всегда приносила удовольствие. Все остальное приходилось одолевать трудом.
Вспомнилась мать, которой так не хватало сейчас, и сестра Лида, к которой он был привязан чрезвычайно. Именно ей приходилось заменять мать и в детстве, и сейчас, когда матери не стало. Однажды в детстве он привел сестру в отчаяние: ей нужно было отправляться в школу на экзамен, а он убежал на берег моря. Она, в слезах, отыскала его там, он сидел один у самой воды на песке, на пустынном берегу.
Море всегда влекло его своей неведомой силой. По окончании школы он вместе с другими выпускниками поехал в Чарджоу поступать в филиал Одесского института морского флота. Но ему была уготована другая судьба…
…Утром 3 июля 1998 года все телеканалы и информационные агентства страны передали сообщение: депутат Государственной Думы генерал Лев Яковлевич Рохлин был убит выстрелом в голову на своей даче в подмосковной деревне Клоково минувшей ночью… Генеральная прокуратура предъявила обвинение в убийстве Тамаре Павловне Рохлиной…
Эпилог
На веранде охотничьего дома в Завидово сидел Борис Николаевич и лидеры думских фракций. Рядом на полянке горел костер, на нем варилась уха.
— Мужики, нам ведь делить нечего, — говорил президент. — Россия большая, всем места хватит. Что мы все боремся между собой, ведь договориться всегда можем? Давайте наши встречи у костерка сделаем традиционными. Мы должны держаться вместе. В любой стране есть оппозиция. Я же' понимаю, что оппозиция должна быть. Я доволен, что оппозиция у нас конструктивная, мы всегда можем обеспечить согласие, понимаешь.
Зюганов предложил тост:
— За единую и неделимую Россию!
Затем он отвел Андрея Андреевича в сторонку:
— Андрей Андреевич, а что будем делать с импичментом?
— Геннадий Андреевич, теперь берите инициативу в свои руки. Вы опять остались единственным реальным лидером. Готовьте осеннее наступление трудящихся. Чтобы пшика не получилось, как вы любите говорить.