— Телескоп? Пока нет. Что-то не присылают. Знаете, эти европейские транспортные компании — там такая неразбериха. Но как только его доставят, я сразу же принесу его вам. Потому что кольца Сатурна так прекрасны.
Бог земли быстро заткнул уши и помчался на север. Ему стало страшно: он уже не знал, что ему делать, если он и дальше будет молчать. Он несся как ветер. У подножья горы Мицуморияма у него перехватило дыхание, и он упал, как подкошенный.
Он рвал на себе волосы и катался по траве. А затем громко зарыдал. И его голос, словно гром среди ясного неба, взлетел высоко-высоко и разнесся по всей равнине. Бог земли плакал и плакал, пока совсем не обессилел. Лишь на рассвете он вернулся в свое святилище. Голова у него была совершенно пустая.
V
Между тем наступила осень. Вишня по-прежнему стояла зеленая, однако у соседнего щетинника уже совсем пожелтели колоски, а коробочки лилий, переливающиеся на ветру, созрели и раскраснелись.
В один из таких прозрачных золотых деньков у Бога земли было очень хорошее настроение. Все тяжкие мысли, терзавшие его летом, куда-то подевались, и ему казалось, что вокруг его головы возник чудный ореол. Вся его злость улетучилась куда-то. Если Вишне угодно поговорить с Лисом, и им обоим хорошо вместе, пусть беседуют, сколько угодно. Сегодня скажу об этом Вишне, — решил Бог земли, и с легким сердцем направился к ней.
Вишня заприметила его еще издалека.
Она ожидала его прихода, беспокойно дрожа, как всегда.
Бог земли подошел к ней и весело поздоровался.
— Доброе утро, госпожа Вишня! Какая чудесная погода!
— Доброе утро. Да, погода чудесная.
— Какую же благодать дарит нам солнце. Весной красное, летом белое, осенью желтое. А когда осенью солнце желтое, то виноград кажется фиолетовым. Какая благодать!
— Вы совершенно правы.
— У меня сегодня такое чудесное настроение. Так тяжело мне было все лето, а вот сегодня как-то вдруг совсем отпустило!
Вишня собралась что-то сказать, но у нее не повернулся язык — ведь то, что она должна была сказать, может стать для Бога земли слишком неприятной неожиданностью.
— Сейчас я ради кого угодно жизнь готов отдать. Даже ради дождевого червя. Пусть живет вместо меня! — сказал Бог земли, посмотрев в далекие небеса.
Глаза его были черными и прекрасными.
Вишня опять хотела ответить, однако что-то так тяготило ее, что она лишь вздохнула.
И тогда появился Лис.
Увидев Бога земли, он изменился в лице, однако уйти уже не мог и поэтому, дрожа, подошел к Вишне.
— Госпожа Вишня, доброе утро. Смотрю, у вас тут гость — Бог земли, — сказал Лис, на котором в то утро были красные кожаные ботинки, коричневый плащ и пока еще летняя шляпа.
— Да, я Бог земли. Хорошая сегодня погода, не так ли? — сказал Бог земли с легким сердцем.
А Лис от зависти побледнел и заметил:
— Извините, что потревожил вас, ведь у вас гости. Вот обещанная книжка. А телескоп я принесу, когда выдастся безоблачная ночь. Прощайте.
— Большое спасибо, — сказала Вишня, но не успела она закончить фразу, как Лис, даже не попрощавшись с Богом земли, отправился восвояси.
Вишня вдруг побледнела и мелко затряслась.
Бог земли несколько мгновений рассеянно стоял и смотрел, как удаляется Лис. В траве сверкнули красные кожаные ботинки — и он пришел в себя. Голова его пошла кругом. Уязвленный Лис быстро шагал прочь, сердито пожимая плечами. Бога земли охватил гнев, и его лицо почернело. «И книга по эстетике, и телескоп — ах ты скотина, посмотрим, что ты будешь теперь делать». — Вне себя от ярости Бог земли бросился за Лисом.
Вишня разволновалась, затрепетала всеми своими ветвями, зашелестела. Лис удивленно обернулся и увидел Бога земли, несущегося за ним с почерневшим лицом. Лис побелел, челюсть у него отвисла, и он стрелой кинулся наутек.
Богу земли казалось, что трава вокруг пылает белым пламенем. Даже синее блестящее небо вдруг превратилось в черную дыру, внутри которой, потрескивая, пылал огонь.
Они бежали, тяжело дыша и сопя. Лис бежал, не помня себя от страха, а в голове колотилась мысль: «Все, мне конец, коней, телескоп, телескоп, телескоп…»
Вдалеке виднелся маленький красный холмик, совершенно лысый. Лис обежал его кругом, пытаясь юркнуть в круглую нору у подножья. Он уже пригнул голову и вытянул задние лапы, — но тут к нему подлетел Бог земли. Не успел Лис и охнуть, как Бог земли скрутил его и разодрал ему пасть — казалось, что Лис вдруг беззвучно засмеялся. А еще через мгновение шея Лиса безжизненно вытянулась в руках Бога земли.
Тот швырнул Лиса себе под ноги и принялся топтать его, пока не вбил в землю.
А затем он залез в нору Лиса. Внутри было темно и пусто — лишь твердая земля мерцала красивым красным оттенком. Бог земли широко разинул и скривил рот, а потом в сильном замешательстве выбрался наружу.
Он сунул руку в карман плаща мертвого Лиса. Там оказались лишь два коричневых стебелька ежи.[56] Так и не закрыв рта, Бог земли дико завыл.
Его слезы дождем лились на распластанное тело Лиса, который продолжал улыбаться, хотя и был мертв.
НОЧЕВКИ УЧИТЕЛЯ НАРАНОКИ ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ
Учитель Нараноки — крупнейший геммолог. Специалист по драгоценным камням. Однажды в его маленький домик пришел красноносый управляющий из «Торгового дома братьев Каинохи».
— Сэнсэй, у нас есть заказ на опал самого высшего качества, нельзя ли обратиться к вам с нижайшей просьбой… Найдите для нас этот камень, нам нужен очень, очень хороший опал. Заказчик — некий экстравагантный нувориш из Гренландии, он не возьмет что попало.
Учитель слушал торговца, зажав в губах сигарету и искоса поглядывая на потолок, оклеенный слюдяной бумагой.
— Извините, что так часто вас беспокоим. Вы согласны?
Учитель Нараноки усмехнулся и вытащил сигарету изо рта.
— Хорошо, поищу. Если нужен хороший опал, то лучше всего искать в риолите.[57] Поищем. По правде сказать, когда я что-то ищу, ноги сами приводят меня туда, где есть драгоценные камни. А когда я стою на горе, где есть драгоценные камни, то — удивительное дело! — ноги не желают меня слушаться и не дают спуститься. Интуиция. Но от нее порой возникают проблемы. Был такой случай. По просьбе американской компании «Giant Arm» в июле тысяча девятьсот тридцать девятого года я направился на поиски рубинов в Бирму. И ноги сами привели меня к горе, где были рубины. Я нашел их, хотел уже возвращаться, а ноги оторвать от земли не могу. То есть между мной и драгоценными камнями существует своего рода притяжение: рубины в земле хотят на солнечный свет, и мои нервы ощущают их зов. Но в тот момент мне было не до смеха. Чтобы спуститься с горы, потребовалось одиннадцать часов. Сейчас это рубиновое украшение находится в Барарагэ.[58]
— Какой невероятный случай! Надо же! А что вы чувствуете сейчас? Вас и на сей раз поведет интуиция?
— Наверное, так и будет. Правда, бывают всякие неожиданности. Очень устал, перевозбудился или волки гонятся за мной… В таких ситуациях интуиция может и подвести. Но, в любом случае, я намерен пойти на поиски. Думаю, через неделю вернусь.
— Прошу вас принять от нас скромное вознаграждение. Это покроет ваши расходы. — Красноносый управляющий «Торгового дома братьев Каинохи» вытащил из внутреннего кармана пальто серый мешочек.
Учитель протянул руку, взял его и опустил в свой карман.
— Вы уж постарайтесь, пожалуйста!
С этими словами красноносый управляющий «Торгового дома братьев Каинохи» удалился.
На следующий день кто-то из вас, мои дорогие друзья, наверняка встретил на станции Уэно благообразного господина в невероятно длинном пальто. За плечами у него висел странный серый мешок вроде рюкзака, а в руках он держал превосходные длинные сапоги весом никак не меньше семи килограммов.
Это был учитель Нараноки.
Он отправился на поиски драгоценного камня.
Речь пойдет о трех ночевках учителя Нараноки во время путешествия. Вот как все было.
Ночевка первая
Двадцатого апреля около четырех часов пополудни наш учитель Нараноки, брел, бормоча под нос: «Странное русло у этой реки, очень странное. Подозрительно все это». Согнувшись в три погибели, он пристально разглядывал гальку под ногами, вприпрыжку, словно заяц, продвигаясь по западному берегу высохшей реки Кудзумару. С обеих сторон вздымались крутые горы. Учитель поднимался все выше и выше. Наконец, солнце село, и оба берега стали быстро темнеть — им и дела не было до Нараноки, который карабкался вверх из последних сил. Возвышавшаяся над берегами заснеженная горная гряда печально засверкала серебристым светом, над ней тенями сновали черные тучи, похожие на чьи-то ладони. Красные пятна огней ползли по узкой прибрежной равнине — это крестьяне выжигали поля. Белая птица, похожая на сокола, как нож рассекла воздух — и улетела.
Однако учителю Нараноки было не привыкать.
Он хотел продолжить подъем, но уже опустилась ночь.
Уже и не различишь, где на высохшем дне красные камни, а где черные.
— Все, довольно. Уже ночь. Надо спать. Давненько мне не выпадало такого счастья — провести ночь под открытым небом. Отлично, просто великолепно! Лягу прямо на камни. Лучше бы, конечно, на сухую травку, но есть опасность сгореть заживо в этих степных пожарах. И крикнуть не успеешь. Ладно, посплю на камнях. Вроде как на кровати. Кхе-кхе — и вправду мягко. Отличное ложе!
А камни и в самом деле были белыми и мягкими, как матрас. Учитель Нараноки снял рюкзак и прямо в пальто улегся на каменное ложе реки. Спина его сразу побелела от каменной пыли, но учитель об этом не знал. А даже если бы и знал, то не стал бы поспешно вскакивать, не такой это человек. Ближе к противоположному берегу громко шумел водный поток, на фоне светлого неба цвета колокольчиков высились черные горы.