— А кстати, я хотела спросить: почему ты не хочешь, чтобы Колян узнал о нашем расследовании? — Ирка, желающая видеть мое лицо, все-таки остановилась.
Мысленно я отметила это множественное число: о «нашем» расследовании! Похоже, я опять втянула подругу в историю! Хотя она и сама всегда рада во что-нибудь такое втянуться.
— К сожалению, Колян у меня тоже под подозрением, — призналась я. — Из числа тех, кто ночевал в нашем доме в ту роковую ночь, когда был убит Желтиков, надежное алиби только у нас с Масянькой: малыш не смог бы выбраться из кроватки без посторонней помощи, а о себе я точно помню, что никого не убивала. Ну, чего стоим, кого ждем? Бери лестницу!
— Раз, два, взяли!
Ирка вздернула свой конец стремянки, я — свой, и мы потащились дальше. Внесли лестницу во двор, обогнули дом — и тут передовой отряд в лице Ирки едва не столкнулся с рыщущим по двору Коляном.
— Куда вы пропали? — набросился на нас мой муж. — Мы вас ищем, ищем!
С крыльца, освещенного электрической лампой над входом, к нам спустился Моржик.
— Мы гуляли с собакой, — сделав невинное лицо, сказала я.
— И с лестницей? — заметил Колян.
— Лестница-то вам зачем понадобилась? — спросил Моржик. — Вы куда-то залезали?
— На дерево, — брякнула Ирка.
— На какое дерево? — удивился Моржик. — Кажется, сезон сбора урожая еще очень не скоро?
Вот незадача-то, что же нам понадобилось на дереве? Груши-яблоки будут только осенью… Я посмотрела в сад. На персиковых и абрикосовых деревьях уже появилась завязь, но вишня была еще в цвету.
— Мы залезали на вишню, — вдохновенно соврала я. — Смотрели на вишневый цвет! Правда, Ирка?
Чтобы не отвечать, подруга поспешно кинула в рот подушечку жвачки и демонстративно зачавкала.
— А зачем смотреть на вишневый цвет? — недоуменно нахмурился Колян.
— И этот человек рассказывает мне о философии дао! — в притворном негодовании вскричала я. — Да что ты вообще знаешь о культуре народов Азии? Ведь японцы ходят смотреть на сакуру, как мы раньше на первомайскую демонстрацию, — семьями, группами и целыми трудовыми коллективами! А сакура, чтоб ты знал, это и есть цветущая вишня!
— А японцы тоже ходят с лестницами? — заинтересовался Моржик.
— Ну, что вы привязались к этой лестнице?! — рассердилась я. — Та сакура, на которую мы ходили смотреть, очень высокая, с земли в потемках цветов почти не видно, потому-то мы и взяли с собой стремянку!
— И фонарик, — зачем-то добавила Ирка, выплюнувшая свой «Орбит».
— Ничего не понимаю, — честно признался Моржик. — А не проще было посмотреть на цветущую вишню в нашем саду? И ходить далеко не надо, и стремянка не нужна, деревцу всего четыре года!
Я посмотрела на подругу и развела руками. Все, моя фантазия иссякла!
— Нет, наше дерево не годится, — приняла эстафету Ирка. — Я с него еще хочу вишен поесть! Мы ходили к бесхозному дереву на пустующем участке, потому что не только смотрели на вишневый цвет, но и собирали его.
— Зачем?! — воскликнул Колян, и я с трудом удержалась, чтобы не спросить то же самое.
— А вот это наша маленькая женская тайна, — с достоинством сообщила Ирка.
За спинами вытаращившихся на нее мужиков я показала подруге большой палец. Все, считай, отмазались!
— Тогда скажи, где же то, что вы собрали? — не в меру любопытный Колян зашел с другого фланга. — Где ваш вишневый цвет?
— Вот привязался! — рявкнула на него Ирка. — Ну, сожрали мы его! И не спрашивай, зачем, я тебе ничего не скажу! Если тебе это так интересно, спрашивай у своей жены!
— Зараза ты, Ирка! — зло прошептала я.
Теперь Колян от меня не отвяжется, лучше сразу придумать какую-нибудь отговорку.
— Дело в том, что свежий вишневый цвет, если съесть его прямо с дерева, прекрасно успокаивает нервную систему, — сочинила я. — Думаете, почему японцы такие улыбчивые и приветливые? Они в сезон вишневого цветения до отвала наедаются сакуры в собственном соку и потом целый год ходят спокойные, как танки!
— Танки — это, кажется, такие японские стихи? — некстати вспомнил Моржик. — Что-то вроде: «Ползет улитка по склону горы. Вниз, вниз… Шмяк!»
— «Тихо, тихо ползи, улитка, по склону Фудзи. Вверх, до самых высот!» — поправил его начитанный Колян.
— Почти то же самое, — пожал плечами Моржик.
— Давайте продолжим разговор о поэзии в помещении? — зябко поежившись, предложила Ирка.
Мужики быстренько отволокли стремянку в сарай, и мы вошли в дом. Ирка предложила заварить чай, но я предпочла ретироваться в свою комнату, так как не хотела продолжать разговор о ночных прогулках со стремянкой и фонариком. Сославшись на то, что завтра мне рано вставать, я удалилась, и Колян последовал за мной. Мы улеглись в постель, но сон от меня бежал.
Мысли мои крутились вокруг убийства, совершенного кем-то на нашем балконе. Я сердилась сама на себя: зачем я трачу время на выяснение обстоятельств гибели Аделаиды, когда мне нужно знать, кто убил ее сына? Ведь Аделаида сама по себе меня не интересовала, я надеялась от нее узнать что-нибудь о Диме, но по вполне понятным причинам никогда уже не узнаю. Значит, нужно попытаться зайти с другой стороны. Займусь-ка я, пожалуй, делом, унаследованным мной от Желтикова через «Планиду». Как его там? «Заказ Кочерыжкиной»! Может, Дима именно на этом фронте что-нибудь такое откопал, за что его убили.
— Ты еще долго будешь ворочаться? — спросил Колян, которого я в очередной раз задела локтем.
— Что-то мне опять не спится, — пожаловалась я.
— Ладно, погоди, я сейчас!
Любящий муж слез с кровати, сунул ноги в тапки и куда-то ушлепал. Его не было несколько минут, и за это время я успела задремать, но была безжалостно разбужена.
— На, пожуй! — сказал заботливый супруг, запихивая мне в рот пригоршню крупных белых чешуек, которые я поначалу приняла за клочки надушенной папиросной бумаги. — Успокаивай свою нервную систему и давай будем спать!
Я безропотно пожевала горьковатые лепестки, оборванные Коляном с цветущей вишни, и незаметно сплюнула кашицу в ладонь.
Ну, и что хорошего в этой хваленой сакуре? На вкус — типичное «няо-сяо»!
Четверг
— Ты помнишь, что в субботу мы с Маськой идем в цирк? — спросила Ирка, поплотнее запахивая полу теплого халата.
Было раннее утро, восемь часов с минутами. Мы уже проснулись, позавтракали и собрались к выходу — все, кроме Ирки, которая никуда не спешила, потому что оставалась дома. Впрочем, подруга встала даже раньше других, чтобы приготовить мужу и гостям питательный завтрак.
— Колюша, не лезь в цветочки! — крикнула я малышу, который только утром увидел на клумбе декоративно-растительного ежа.
Понравился ему этот зеленый зверь или нет, я пока не поняла: ребенок уже в третий раз швырял в ежовое изваяние резиновый мяч, но было ли это действие по смыслу равнозначно броску помидором в плохого артиста или малыш просто хотел поиграть с новым четвероногим другом, осталось неясным. Раз за разом мячик перехватывал старый друг — Томка. Третий бросок оказался удачным, мячик опустился точно на спину ежа, и сунувшийся было в колючую зелень пес не смог его сцапать.
— Ябол! — обращаясь ко мне, произнес Мася.
Пальчиком ребенок указывал на красный мячик, красиво контрастирующий с сочной зеленью самшита.
— Он говорит: «Яблоко»! — перевела я специально для Ирки.
— Яблоко? — Подруга подошла поближе и внимательно посмотрела на ежа. — Слушай, это гениально! Я все думала, чего моему ежику не хватает для пущей натуралистичности, а Масянька сразу понял! Яблоко на спине — это то, что нужно! Мася, ты гений!
Украдкой от меня она сунула ребенку сладкий пирожок с вареньем.
— Ти моя ум-м-м, — согласился малыш, немедленно надкусывая пирог.
— Да, ты моя умница, — подтвердила я.
— Женщины и дети, экипаж подан! — прокричал Колян, высунувшись из-за угла дома.
С улицы до нас уже доносился звук бодро работающего мотора. Очевидно, Моржик выгнал машину из гаража и теперь ждал полного сбора пассажиров. Масяньку нужно было доставить домой под юрисдикцию приходящей няни, а нас с Коляном развести по рабочим местам. Я подхватила сынишку на руки и понесла к выходу.
— Завтра уже пятница, — сказала Ирка, провожая нас до калитки. — Приезжайте к нам на выходные!
— Созвонимся, — пообещала я, усаживаясь на заднее сиденье.
Ирка за ошейник выволокла из машины Томку, который не хотел с нами расставаться, и захлопнула дверцу.
— Ми кака! На масы! — в полном восторге завопил малыш.
— Да, мы катаемся на машине, — подтвердила я. — Не бей ножками, порвешь маме колготки.
— У тебя на работе разве нет запасных? — зевая, спросил Колян.
Мы уже катили по проселку в сторону города.
— Есть, — согласилась я. — Но я попаду в офис только к обеду. Моржик, ты можешь отвезти меня прямо к экспоцентру? У нас с Вадиком с утра пораньше съемка на выставке.
— Это какая выставка? «Кубанский стол — 2004»? — спросил Моржик. — Продовольственная, да? Пожалуй, я и сам туда загляну.
Я кивнула. Традиционная специализированная выставка предприятий пищевой и перерабатывающей промышленности «Кубанский стол» пользуется у горожан огромной популярностью. Это объясняется не столько интересом к новинкам и достижениям пищевой промышленности, сколько сопровождающей экспозицию дегустацией продукции.
— «Кубанский стол» — это действительно звучит заманчиво, — заметил Колян. — Вот на выставку «Кубанский стул» я бы, пожалуй, не пошел!
— Ну, где стол, там и стул! — хохотнул Моржик.
Шутя и посмеиваясь, мы докатили до нашего дома, где я с рук на руки передала няне свое перемазанное вареньем сокровище. Коляна десятью минутами позже выбросили возле башни, один вид которой напомнил мне о «Планиде», а меня Моржик подвез прямо к воротам экспоцентра.
Оператор с оборудованием должен был ждать меня у входа в первый павильон, но его там не было. Обнаружить Вадика удалось только с помощью телефонного звонка с одного мобильника на другой.