— Серьезно? — удивилась Ирка, до половины засунувшаяся в салон.
Ногами она отпихивала рвущегося следом пса, а руками разворачивала на переднем пассажирском сиденье клеенку, которая должна была защитить автомобильные чехлы от грязных собачьих лап.
— Шучу, — коротко сказала я.
Ирка вынырнула из машины, обежала «шестерку», проследила за посадкой Томки и пристегнула собаку ремнем.
— Где у нас ближайшая мастерская по изготовлению ключей? — дождавшись, пока подруга вернется за руль, спросила я ее.
— Надо купить автомобиль с бортовым компьютером и загрузить в него подробнейшую карту города, — вместо ответа вздохнула Ирка. — Ты все время спрашиваешь меня, где то, где се! Кажется, такая мастерская есть на Новом рынке.
— Поехали на Новый рынок, — согласилась я.
— Там парковаться негде, — напомнила подруга.
— Припаркуешься, где сможешь, а я сбегаю в мастерскую. Кажется, ливень заканчивается.
Дождь прекратился, но ветер только усилился, поэтому вывеску мастерской по изготовлению ключей, ремонту замков и вскрытию стальных дверей и сейфов я обошла по крутой дуге: полуметровый ключ, вырезанный из железного листа автогеном и покрашенный серебрянкой, опасно раскачивался на стальном кронштейне и угрожающе скрипел.
Нервирующий металлический визг доносился и из будки, разделенной на две половины барьером. В «приемной» стояли допотопный журнальный столик с облупившимся лаком и хромоногое продавленное кресло, из самой середины которого задорно торчала металлическая спираль. За барьером имелись какие-то механизмы, один из них как раз и издавал противный скрежет. Не сам по себе издавал, а с помощью бородатого мужика в брезентовом фартуке и очках, похожих на плавательные.
— Тук-тук, к вам можно? — заорала я, перекрикивая истошно визжащий агрегат.
Шум прекратился, мужик в фартуке поднял на лоб свои окуляры и выжидательно посмотрел на меня.
— Вот, — торжественно произнесла я, выкладывая на барьер свой контейнер.
Крышечку я сняла, а емкость с голубой массой, хранящей отпечатки ключа, подвинула к мастеру. Мужик внимательно посмотрел сначала на контейнер, потом на меня.
— Мне нужно сделать такой ключ, — пояснила я.
— А где сам ключ? — спросил мужик, не спеша прикасаться к плошке с замазкой.
Понимая, что легенда про компьютерный ключик уже не прокатит, я придумала новую версию:
— Сам ключ у мужа моей подруги, он его при себе держит, от жены прячет. Изменяет ей, гад такой, с молодой любовницей, специально для интимных встреч квартиру снял, а подруга об этом узнала и хочет сделать дубликат ключа, чтобы накрыть парочку прямо в любовном гнездышке! Вот прислала меня к вам с оттисками, а сама сидит дома, караулит благоверного, чтобы не пропустить, когда он к своей крале намылится!
Мастер хмыкнул, и суровое чело его разгладилось. Мужская психология — загадочная вещь! Вы замечали, что мужчины очень любят рассказывать анекдоты из серии «Возвращается муж из командировки, а жена дома с любовником»? При этом, что удивительно, они так потешаются над бедным рогатым супругом, словно сами не являются чьими-то мужьями! Отождествляют себя исключительно с героями-любовниками! Однако если другого мужика «застукают» в момент морального падения, неудачливый «ходок» вызывает у них не сочувствие, а скорее злорадство: одним конкурентом меньше!
— Я так понял, дело срочное? — поинтересовался мастер, крутя в заскорузлых черных пальцах пластмассовую емкость с зуботехнической начинкой.
— Свиданка у них нынче вечером будет, — с готовностью подтвердила я. — Моя подруга пылает жаждой мести и хочет ощипать нежных голубков как можно скорее!
— Забегай через час, — велел мужик, мельком глянув на древний круглый будильник с проржавевшим циферблатом. — С тебя две сотни.
— Задаток! — обрадованно сказала я, положив на барьер сторублевую купюру.
Бородатый мастер придавил ее моим контейнером с голубой глиной, опустил очки и снова завел визгливо вопящий агрегат. Зажав уши, я спиной выдавила дверь, выскочила из мастерской и, вновь боязливо покосившись на раскачивающийся над входом ключище, порысила к машине.
— Ну, куда теперь? — спросила Ирка, выслушав мой отчет о походе в слесарную мастерскую.
— Может, ко мне? — неуверенно предложила я. — Ключ будет готов только через час, успеем чайку попить. Ты с Масянькой поиграешь, я соберу вещички, а потом заскочим в мастерскую, заберем ключик и поедем к вам в Пионерский. Все равно ты завтра хочешь с малышом в цирк идти, так забирай его уже сегодня.
— А заодно и вас с Коляном, да? Ладно, так и сделаем. Вот только…
— Что?
— Куда мы Томку денем, пока будем у тебя чаи гонять? В машине я его одного на целых полчаса не оставлю, — Ирка покосилась на грязные собачьи лапы, переминающиеся на клеенке. — В квартиру его тащить тоже нельзя, вдвоем с Масей они разнесут мебель по досочке. Выгнать под дождь? Жалко…
— Подожди, подумаю, — пообещала я, морща лоб.
— Думай быстрее, сейчас загорится зеленый, я должна знать, сворачивать мне в сторону или ехать прямо, — поторопила меня подруга, неотрывно глядя на светофор.
— Сворачивай! — велела я. — За Масянькой заедем через час, а пока забросим в «Атлант» клавоклушинскую анкету и скоротаем время в другом месте.
— Где это, интересно? — На лобовое стекло обрушился водопад, и Ирка включила дворники. — Куда нас пустят с собакой?
— Есть одно такое место, — ответила я, очень довольная своей находчивостью. — Там мы с тобой можем рассчитывать на чашку чая, и Томка тоже найдет кров и стол в компании братьев наших меньших. Поехали к Веньке! Заодно расспросим его про аспида Фаню.
Сделав небольшой крюк, мы подкатили к «Атланту», где, как выяснилось, никого уже не было. Слишком поздно я сообразила, что в этой конторе, наверное, по пятницам в полном соответствии с КЗОТом короткий рабочий день. Я сунула анкету в ящик для писем, вернулась в машину, и мы поехали к Веньке.
Не знаю, проявил ли Веня таким образом госте-приимство и врожденное сострадание ко всему живому или же приятеля мучили угрызения совести в связи с тем, что один из его питомцев — арлекин аспид Фаня — совсем недавно угрожал жизни Ирки, но мы с подружкой получили-таки вожделенный чай, да еще с тортом. Томка, временно размещенный в крытом вольере прихворнувшей и переведенной в звериный лазарет лисицы, несколько неуверенно грыз растопырчатые куриные лапы из рациона рыжей хищницы, периодически рассматривая незнакомый ему фрагмент бройлера с интересом естествоиспытателя.
— Девочки, пойдемте, я покажу вам Соню! — нетерпеливо ерзавший на стуле хозяин зверинца вскочил на ноги, как только я поставила на блюдечко опустевшую чайную чашку.
Мы сидели на веранде с видом на рукотворное озерцо и уже успели всласть насмотреться на водоплавающих пернатых. Ирка, не успевшая дожевать второй кусок вкусного торта, посмотрела на Веню с неудовольствием и с набитым ртом прошамкала:
— Шнащала шкажы, хто эта Шоня!
— Если она змея, то мы на нее смотреть не пойдем! — поддержала я подругу.
Обиженный Венька взмахнул руками и косолапо пробежался по веранде, сделавшись похожим на утку, выскочившую из прудика за его спиной. Кряква была какая-то особенная, здоровенная, голенастая, причудливо окрашенная и горластая. Голосовые данные утки мы могли оценить, когда она подскочила к Ирке и рявкнула так, что подруга выронила недоеденный кусок торта. Птица цапнула его и удрала под сень плакучей ивушки.
— Маша, — любовно сказал Венечка, с отеческой гордостью поглядев вслед разбойной крякве. — Это особая порода декоративных уток, называется…
— Я не хочу знать, как она называется, — решительно оборвала приятеля Ирка, вставая с плетеного диванчика. — После того как эта Маша свистнула у меня тортик, я не желаю с ней знаться! Разве что она будет жареной.
Чувствительный Венечка содрогнулся.
— Ладно, пошли знакомиться с твоей Соней, — сказала я, спеша разрядить обстановку.
— Только ты ступай впереди, — пробурчала Ирка, не забывшая свою встречу с Фаней.
Гуськом, как караван аравийских верблюдов, мы протрусили через первый этаж здания, занятый обитателями вод. В подсвеченных лампочками гигантских аквариумах плавали разнообразные рыбы, включая таких, о которых я точно знала, что они вполне съедобны. Плотоядно облизнувшись на двухметрового осетра, Ирка спросила:
— Вень, а у тебя только змеи пропадают или рыбы тоже?
Акустика в помещении, большую часть которого занимал открытый бассейн с шумно плещущейся в нем черноморской афалиной, была невероятная, Иркино сопрано распалось на дюжину эхом булькающих подголосков и гулко разбилось о бетонный свод.
Веня, которому всякое упоминание о мученически погибшей змее причиняло явное страдание, поморщился и ничего не ответил.
— Шумно у тебя тут, однако! — заметила я, понизив голос, чтобы не дать разгуляться эху.
— Это разве шумно? — Венечка обрадовался возможности сменить тему. — Слышали бы вы, что тут было во время презентации!
— У тебя была презентация, и ты нас не позвал?! — накинулась на приятеля Ирка, пребывающая после безвременной утраты тортика в стервозном настроении.
— Это была не моя презентация, — Веня помотал головой так энергично, что едва не приложился виском о край тавровой балки, торчащий из бетонной стены, к которой нам приходилось прижиматься при подъеме по узкой лестнице на второй этаж.
Частный зверинец пребывал в состоянии перманентного недостроя, так как рос быстрее, чем доходы Веньки, финансирующего процесс исключительно из собственного кармана. Энтузиаст еще пару лет назад предложил властям объявить «первый в России частный зоопарк-океанариум» муниципальной собственностью, но отцы города не спешили брать на содержание ораву активно размножающихся меньших братьев. Чтобы прокормить своих усатых-полосатых, копытных, пернатых и жаберных, Веня периодически тряс копеечки из бизнесменов и политиков, желающих иметь имидж защитников природы.
— Промакцию проводил мой генеральный спонсор, фирма «Чистая земля», — продолжал между тем Венечка.