— Ой! — воскликнула я, подхватывая полотнище на уровне бедер.
— Отлично, — в смущении делаясь бурым, как шишкинский медведь, невпопад пробормотал Панда.
— Спасибо, — так же невпопад ляпнула я.
— Мне тоже нравится, — присоединился оживившийся Колян.
— Супер! — заржал «Третий-из-ларца». — Стриптиз в дурдоме!
Надя натянула повыше верхний край своего покрывала, Саша нервно захохотал, и тут балконная дверь громко стукнула и в комнату боком протиснулся «Первый-из-ларца».
— Холодное оружие в доме есть? — деловито спросил он.
— Значит, Диму зарезали, — озвучил свои мысли сообразительный Саша. — А я-то еще надеялся, что его бегемотом зашибло!
— Послушайте, — проникновенно сказал ему Панда, ероша головную шерсть. — Давайте оставим в покое версию с перелетным бегемотом. Вас спросили, есть ли в доме холодное оружие, вот и отвечайте!
— В принципе, у нас все оружие холодное, мы обычно только еду разогреваем, — рассудительно сказал Колян. — И то не трижды в день!
Тут супруг с укором посмотрел на меня.
— Игрушечные мечи, сабли, стилеты не в счет? — уточнила я, пропустив мимо ушей намек на то, что я нерегулярно готовлю горячее. — А то у Колюшки арсенал — дай бог такой же полку спецназа!
— Кто есть Колюшка? — с трудом сдерживаясь, спросил Панда.
Я заметила, что у него начал дергаться правый глаз.
— Товарищ Топтыгин, вы не волнуйтесь! — проникновенно сказала добросердечная Надя. — Хотите, я накапаю вам валерианки? Или принесу успокоительных таблеток?
— Потапов! — взвизгнул Панда.
— Каких потапов? — не поняла Надя. — Что такое — потапы?
— Я спр-рашиваю, кто такой Колюшка? — с рычанием вопросил капитан.
— Это мальчик, — повторил Колян.
— Еще один?
— Мальчик и еще мальчик! — заржал Саша, некстати процитировав «Служебный роман».
Прорвало народ на крылатые выражения!
— Два в одном, — примирительно сказала я, тоже процитировав популярный рекламный ролик. И для лучшего понимания выдала туповатому Панде ряд синонимов. — Масяня и Колюшка — это один и тот же мальчик. Ребенок. Человеческий детеныш.
— Наш, — поторопился вставить Колян.
Товарищ Панда закрыл глаза, крепко потер переносицу и с чувством произнес:
— А идите вы все… в комнату к своим детям! Быстро!
Я открыла было рот, но Панда тут же гаркнул:
— И молча!
Гуськом мы протопали мимо каменно замершего Панды в спальню к Масяньке. По пути завернутый в тогу Саша зачем-то провозгласил, как древнеримский гладиатор:
— Аве, Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя!
— Не надо про покойников, накаркаешь еще! — подтолкнула его в спину рассерженная супруга.
Последней заходя в детскую, я потихоньку стянула с книжной полки оставленный там Коляном мобильник. Почему потихоньку — сама не знаю. Мне подумалось, что рассерженный Панда будет возражать против наших контактов с внешним миром.
В детской, освещенной слабым светом ночника, все расселись на пушистом ковре в кружок, что несколько смахивало на пикник на травке. Вероятно, поэтому наше настроение несколько улучшилось. Под приглушенные смешки и перешептывание присутствующих я набрала нужный номер и позвонила нашему доброму приятелю, профессиональному сыщику и тоже капитану — Сереге Лазарчуку.
Трубку долго не снимали, и я уже почти отчаялась дозвониться, когда услышала долгожданный отзыв:
— Капитан Лазарчук…
— Я знаю, что ты капитан Лазарчук, — торопливо заговорила я, прикрывая трубку ладонью. — Это я, Лена.
— Я понял, что это ты, — хрипло произнес приятель. — Кто еще позвонил бы мне в половине пятого утра? И наверняка с какой-нибудь гадостью!
— Сереженька, нам нужна твоя помощь! — заныла я. — Срочно! Понимаешь, у нас тут труп!
— Я не стану его прятать, даже не надейся! — поспешно сказал Серега. — Тем более срочно!
Мысленно я отметила эту оговорку: значит, если мне понадобится избавиться от какого-нибудь трупа без лишней спешки, капитана вполне можно будет привлечь к этому процессу!
— Серый, я не собираюсь его прятать! — сообщила я. — Куда мне его прятать? Квартира малогабаритная, а труп — здоровый мужик! То есть уже, конечно, не здоровый, какое здоровье у трупа… Но в нем не меньше восьмидесяти кило, в моем доме нет подходящих тайников, он никуда не поместится!
— Расчленять не советую, — душераздирающе зевнув, сказал капитан.
— Сдурел? — рявкнула я. — Кому это нужно его расчленять! Лежит себе на балконе, целый и невредимый, только зарезанный!
— Вызывай оперов, они организуют вынос тела, — посоветовал Серега.
— Уже! — воскликнула я. — Следственная бригада, или как там у вас это называется, уже здесь! Брось ты беспокоиться о трупе, о нем заботятся «Трое-из-ларца» и капитан Мишкин!
— По-та-пов! — дружным шепотом проскандировали Колян и Саша.
— Потапов! — повторила я.
— Я Лазарчук, — напомнил Серега.
— Я знаю, что ты Лазарчук! — начала я сердиться. — А еще ты наш друг и тоже опер, поэтому я хочу, чтобы ты приехал и объяснил своим коллегам, что мы не сумасшедшие…
— Не могу за это поручиться, — вставил ехидный капитан.
— …потому что Панда, как услышал про бегемота, корову и слона, так совсем озверел, — не обращая внимания на насмешки, закончила я. — Боюсь, как бы он нас не арестовал!
— Не знаю, о каких животных ты говоришь, но идея арестовать тебя мне лично очень нравится, — признался приятель. — Насколько спокойнее жилось бы окружающим!
— Лазарчук, если ты немедленно не приедешь, я тебя убью! — придушенно рявкнула я в трубку.
— Одного трупа тебе мало? — укорил меня Колян.
Андрюша выразительно кашлянул. Я отклеила от уха трубку мобильника и посмотрела в сторону двери. Она была приоткрыта, и на пороге стоял Панда. Капитан смотрел на меня тяжелым взглядом, парализующее воздействие которого снижал только нервный тик.
— Я никого не убивала! — поспешила заявить я.
— Пройдите в кухню, — велел мне капитан. — Хозяин дома — в ванную, гости мужского пола — один в туалет, другой в гостиную. Одна из женщин выйдет на балкон, вторая подождет в коридоре.
— Ну, нет, я на балкон не пойду! — заявила Галя. — Я покойников боюсь!
— Тело уже вынесли, — сообщил Панда. — Делайте, что вам велено!
— Их четверо, значит, Галю и Надю будут допрашивать во вторую очередь, — прошептал мне на ухо Колян.
— А можно мне на допрос во вторую смену? — попросила я Панду. — Я бы покараулила малыша, пока Колян освободится. Не хочется оставлять ребенка без присмотра, столько народу в доме, в том числе совсем чужие люди! Мася увидит незнакомого человека — испугается!
— Я могу пойти вместо Леночки, — вызвалась добрая Надя. — Вы со мной быстро закончите, я в основном спала и мало что видела. Собственно, только то, что было после пролета бегемота.
— Ладно, — буркнул Панда, отступая в гостиную.
В открытую дверь потянулись граждане в простынях и покрывалах. Я проводила их взглядом, пересела на табурет у кроватки спящего малыша и отправила в адрес Сереги Лазарчука мысленный посыл такой мощности, что друг-сыщик должен был ощутить его как целенаправленный пинок.
В девятом часу утра я стояла на опустевшем балконе, барабаня пальцами по перилам в такт своим мыслям. Поскольку мысли эти нервно скакали, получалось что-то бравурное.
Сыщики во главе с капитаном Пандой-Потаповым убрались восвояси и унесли с собой мертвое тело, прихватив зачем-то и надувной матрас, на котором оно покоилось. Кроме меня, людей в настоящий момент в квартире не было — ни живых, ни мертвых. Гости разбежались, как только им позволил суровый Панда, а Коляна с Масянькой я сразу после завтрака выгнала на прогулку. Сама осталась дома под предлогом необходимости навести порядок в квартире.
Честно говоря, никакого особого беспорядка менты у нас не произвели. Колян, когда он поутру, уже опаздывая на работу, спешно ищет свои ключи, часы, бумажник и мобильник, производит гораздо больший беспорядок — нечто среднее между еврейским погромом и налетом торнадо.
Я протерла влажной тряпкой затоптанный оперативниками пол, вымыла кофейные чашки, аккуратно составленные сыщиками в мойку, и расставила в соответствии с заведенным порядком сдвинутые с места предметы, в том числе и наш семейный фотоальбом. Примчавшийся по тревоге Лазарчук зачем-то показывал его Панде. Интересно знать, с какими комментариями? Я немного тревожилась: в альбоме было немало снимков, которые в свете случившегося ночью ЧП могли скомпрометировать и хозяев дома, и некоторых гостей. Особое беспокойство в этом смысле у меня вызывало постановочное фото, запечатлевшее моего мужа, Сашу и Андрея с пятиметровым скульптурным крокодилом. На снимке Андрюха с самым страдальческим видом корчился в полнозубой пасти аллигатора, Колян, напрягая бицепсы, силился захлопнуть челюсти рептилии, а нискорослый лопоухий Саша, помогая Коляну, взбесившимся Чебурашкой скакал на голове монументального Гены. Притом лица у моего мужа и у Саши были такие, что не возникало никаких сомнений в их способности шутя-играючи совершить жестокое кровавое убийство.
Впрочем, надо отдать должное Лазарчуку, он оказал на Панду благотворное влияние, и никого из нашей компании сыщики не забрали. Кроме Димы, разумеется. Однако у меня не было уверенности в том, что все мы вне подозрений в совершении убийства.
Строго говоря, я не подозревала только саму себя и Масяню. Точнее, в обратном порядке: Масяню и себя. Ребенка можно было исключить уже потому, что он пока не научился самостоятельно выбираться из кроватки — хотя ходить очень даже умеет! Просто у кроватки очень высокий бортик, мы его специально подняли, чтобы исключить возможность несанкционированного выпрыгивания младенца, так что Мася сам вылезть наружу не мог. А в отношении своей собственной персоны легкая тень сомнения у меня все же была.
Прежде чем бессонница окончательно меня одолела, я еще пыталась с ней бороться и некоторое время провела в зыбком полусне. Минут десять-пятнадцать, не больше, но этого срока вполне могло хватить, чтобы выйти на балкон и прирезать спящего там Диму. Я живо представила, как это могло быть: вот я, типичный сбрендивший лунатик, выползаю на балкон и замахиваюсь большим кухонным ножом… Дальше этой пугающей картины дело не пошло: я так и не смогла придумать мотивацию преступления.