Я сообразила, что капитан стоял на бетонном фундаменте ограды и держался руками за верхний край высокого забора, и с сочувствием вспомнила, какая густая и кусачая крапива растет на меже. Сочувствие относилось к крапиве, не к Панде же! Заявился незваным в чужой дом, да еще попирает своими милицейскими сапогами реликтовое растение!
— Заходите в калитку, я сейчас ее открою! — с трудом заставив себя быть вежливой, крикнула я.
Быстро спустилась на дорожку, дошла до калитки и отодвинула засов.
Очевидно, поруганная крапива отомстила за себя: с той стороны забора, где ворочался в зарослях капитан Потапов-Панда, доносилось громкое болезненное шипение. Ирка, возвращающаяся на крыльцо ко мне и к чипсам, услышала его, побледнела и, явно вспомнив свою встречу с аспидом Фаней, схватилась за лопату, оставленную Моржиком вблизи клубничных грядок. Она ринулась к забору, где выжидательно замерла, угрожающе занеся свое орудие. Острое лезвие инструмента, зафиксированного на манер гильотины, устрашающе блеснуло.
Доносящееся из-за забора шипение сделалось тише, и одновременно источник звука стал быстро перемещаться вдоль ограды в сторону калитки. Вооруженная лопатой Ирка кралась параллельно, напряженно прислушиваясь к шуршанию травы за оградой.
Капитан Потапов кашлянул и толкнул калитку. Увидев, что металлическая дверь сама собой открывается, Ирка изумленно округлила глаза и занесла лопату выше, явно предполагая встретить чрезвычайно крупное пресмыкающееся — вроде того ложноногого удава, о котором нам рассказывал Венечка.
— Ирка, не надо! Не бей его! — взмолилась я, мысленно уже видя Потапова с раскроенной головой.
В щель приоткрытой калитки вдвинулся остроносый черный башмак, и смертоносная лопата дрогнула.
— Это же Панда! — заорала я, пытаясь предотвратить членовредительство. Выставила вперед руки и мимо Ирки нырнула в расширяющийся проем.
Потапов, в живот которого въехали мои крепко сжатые кулаки, ойкнул, сложился пополам и вывалился за калитку. Я тоже упала, больно ударившись о случайный камень коленкой. Лезвие лопаты, в последнюю минуту отведенное чуть в сторону, свистнуло в воздухе и косо вонзилось в дерн, срубив под корень садовую ромашку.
— Где панда?! — воскликнула Ирка, разгибая спину.
— У вас еще и панда? — по-своему переиначил вопрос капитан Потапов. — Наверное, вы завели ее вместо пропавшего бегемота?
Он поднялся на ноги и протянул руку помощи мне.
— Какой еще бегемот? — спросила Ирка.
— Да нет у нас никакого бегемота, — с досадой ответила я, отряхивая пыль с колен. — И панды нет! У нас вообще нет никаких редких животных!
— А это? — капитан Потапов привстал на цыпочки, из-за Иркиного плеча созерцая Томку на велосипеде.
Масяньку, толкающего собачий транспорт сзади, за сидящим псом не было видно, и казалось, что Томка катит к нам без всякой посторонней помощи.
— А это просто Томочка! — отмахнулась я.
— Томочка? Но, по-моему, это кобель! — удивленно произнес Потапов.
— Ну да, — подтвердила Ирка, до которой дошло, что ложноногого питона она уже сегодня не дождется. — Кобель Томочка!
— И Масяня, — представила я своего вспотевшего от усилий потомка, который как раз вынырнул из-за собачьей спины.
— Мальчик Масяня, я помню, — слабеющим голосом произнес гость.
Ирка вздохнула и предложила:
— Давайте пройдем в дом.
— Чаю попьем, — кивнула я.
— А можно водички? — попросил капитан.
— Можно и водички, — легко согласилась Ирка. — Вы ступайте вперед, а я Томку от велосипеда отклею и догоню вас.
Товарищ Панда посмотрел, как она освобождает от пут липкой ленты недовольно взвизгивающего пса, сглотнул, приложил руку ко лбу, с которого съехала на затылок фирменная бейсболка тракториста, и покорно повлекся за мной на веранду.
Чаепитие мы провели в быстром темпе, торопясь выдворить незваного гостя восвояси. Ирка нервничала, опасаясь, что если Моржик вернется и застанет в доме какого-то незнакомого мужика, то в свете происшествия с капитаном Лазарчуком это может быть неправильно понято.
— Вы на машине? — спросила я, придвигая к Панде дымящуюся чашку. — Я не слышала, как вы подъехали.
— Машина стоит у дома напротив, — кивнул капитан Потапов.
Не рискуя хлебать кипяток, он зачерпнул чай ложечкой и шумно подул на нее. Мы с Иркой переглянулись, явно подумав об одном и том же: припаркованная рядом с домом машина должна быть видна издалека. Пожалуй, ее можно углядеть даже с озера, если высунуться из камышей! Риск неожиданного возвращения ревнивого мужа возрос.
— Дам-ка я вам холодной минералки! — Ирка решительно увела из-под носа гостя кружку с чаем, оставив Панду с недоумением смотреть на ложечку. — Вот, пейте!
Отложив в сторону ненужную уже чайную ложку, Панда послушно принял запотевший стакан с ледяной минералкой и сделал маленький глоточек.
— Попить! — потребовал Масянька, восседающий на высоком детском стульчике в окружении мисочек с едой.
Я подала ему бутылочку с соком и извиняющимся тоном сказала гостю:
— Мы сегодня очень заняты, так много дел! Вот-вот вернутся с рыбалки наши мужья, надо будет чистить карасей…
— И они могут без восторга отнестись к вашему здесь присутствию! — брякнула нервничающая Ирка.
— Не караси, конечно, а мужья, — уточнила я. — Карасям-то как раз без разницы, что за мужик здесь сидит и лакает минералку.
Панда поперхнулся водичкой. Откашлявшись, он сказал:
— Но я же не просто мужик, я представитель правоохранительных органов!
— Вот об этом лучше вообще помолчать, — предупредила я. — Иркин супруг с некоторых пор относится к представителям ваших органов с большим подозрением.
— Ну, хорошо! — Капитан истребил минералку одним большим глотком, и я невольно усовестилась: теперь у бедняги будет ангина! — Перейду сразу к делу. Лена, я хотел бы взглянуть на ваш сотовый телефон.
— На мой сотовый? — удивилась я. — А зачем? У меня древнейший «Алкатель», главные достоинства которого — возможность питаться от пальчиковых батареек, амортизирующая резина на корпусе и полная водонепроницаемость. Масянька уже сто раз швырял его на пол и в воду, а мобильнику хоть бы хны!
— Меня не интересует аппарат как таковой, — покачал головой капитан. — Я хочу взглянуть на список исходящих звонков.
— Да пожалуйста! — не понимая, в чем дело, я послушно отстегнула с пояса мобильник и протянула его гостю.
— 23.37, Лазарчук — дом, — произнес капитан Потапов, найдя нужную запись.
— Что это значит? — непонимающе сморщила лоб Ирка.
— Это значит, что в половине двенадцатого ночи я звонила на домашний аппарат Сереги Лазарчука, — перевела я.
— А зачем? — живо спросил Панда.
— Зачем? Да чтобы спросить, не знает ли Серега случайно, куда пропал наш общий приятель, Андрей Семин. Его жена Галина вчера днем прибегала ко мне жаловаться, что муж ее бросил, ушел к другой бабе.
— Угу, — кивнул Панда.
— А почему вы спрашиваете? — полюбопытствовала Ирка.
— Проверяю показания задержанного, — легко ответил капитан Потапов, поднимаясь с кухонного табурета.
Полученную информацию мы переваривали несколько секунд, и за это время Панда успел раскланяться и выйти из дома.
— Стойте! — заорала я, выхватывая из стульчика ребенка и бросаясь вдогонку за гостем. — А кто задержанный-то?
Панда уже притворял калитку. Ирка, подоспевшая чуть раньше, чем я, решительно просунула в щель закрывающейся двери ногу в шлепанце, рискуя получить перелом стопы.
— Том, держи его! — опасаясь, что мы не справимся своими силами, я призвала на помощь собаку.
Одна нога капитана Потапова стояла совсем близко к калитке, и пес с готовностью вцепился в доступный ему фрагмент. Укрывающие нижнюю часть капитана белые летние штаны, уже немного измазанные зелеными разводами раздавленной крапивы, украсились дырочками от собачьих зубов.
— Черт, уберите пса! — вскричал Панда, дергая ногой.
Томка, висящий на штанине, затрясся, но челюстей не разжал.
— Сначала скажите, показания какого задержанного вы тут проверяли! — железным голосом сказала я.
— Да Лазарчука же! — воскликнул капитан Потапов.
— Подробнее! — потребовала Ирка, совместно с Томкой втягивая вырывающегося Панду обратно во двор.
Подробнее история выглядела так: нынче утром Татьяна Перова, сестра Галины Семиной, ждала ее на остановке дачного автобуса, чтобы вместе поехать на родительскую фазенду сажать капусту. Мероприятие было запланировано заранее, и срыв его грозил скандалом со стороны маменьки Галины и Татьяны. Автобусы уходили один за другим строго по расписанию, а Галина все не появлялась. Подозревая, что сестра-лентяйка решила саботировать субботник, разгневанная Татьяна примчалась на квартиру к Семиным и открыла дверь своим ключом. Галину она нашла в спальне, та лежала в постели, с головой укрывшись одеялом. Негодующая Татьяна резким движением бесцеремонно сдернула со спящей все покровы и стала трясти сестрицу, но это ни к чему не привело, так как Галина была мертва. Когда этот факт дошел до сознания Татьяны, она заорала и хлопнулась в обморок. Примчавшиеся на крик соседи вызвали «Скорую» и милицию. Эксперты с большой точностью определили время смерти Галины — с половины первого до часу ночи, а также причину гибели женщины: спящей Галине кто-то ловко вколол в вену пару «кубиков» воздуха, что вызвало прекращение сердечной деятельности. Опрошенные соседи показали, что около полуночи слышали отзвуки скандала с участием Галины и какого-то мужчины. Личность последнего установили быстро, так как ругавшийся с Галиной мужик, покидая квартиру, прошел мимо парочки, целовавшейся на лестничной площадке этажом ниже. Юноша, который в отличие от своей подруги целовался с открытыми глазами, дал настолько точное описание ночного гостя, что очнувшаяся от обморока Татьяна без колебаний опознала в нем Сергея Лазарчука. К тому же в квартире и на двери было найдено немало свеженьких отпечатков капитанских пальчиков.