— Долли, душечка, ты видимо, устала. Может домой, — предложила она.
— Было бы хорошо, маменька, — с облегчением выдохнула Дарья.
Даше казалось, что стоит ей только добраться до своей спальни, и она тотчас уснет. Помогая ей разоблачиться перед сном, ее камеристка указала ей на туго затянутый узелок на шнуровке ее корсета. Улыбнувшись, девушка вытащила шнурок и намотала его на свое запястье. Как странно: лопнувший шнурок связанный узлом, также связал и ее жизнь с жизнью графа Левашова. Разве могла она желать большего? Но как же теперь набраться терпения и дождаться утра? Забравшись под одеяло, Даша коснулась губами маленького узелка на шелковом шнурке, — Благодарю тебя, Господи! Благодарю за эту нечаянную встречу, за любовь, что ты послал мне, ибо нет на свете чувства более прекрасного и более волнующего. Как же сердце бьется, до боли, до сладкой муки, до слез.
Утром, направляясь в оранжерею на Садовую, дабы приобрести букет для Долли, Сергей Александрович размышлял о странных превратностях своей жизни. Как вышло так, что он будучи увлечен женой князя Шеховского, можно сказать, уже сделал предложение его бывшей невесте? Что за злой рок преследует его? При мыслях о Жюли лицо графа омрачилось. Нет никакой надежды на взаимность того чувства, что он испытывал к ней. Он надеялся, что помолвка Шеховского с mademoiselle Балашовой результат не трезвого расчета, но внезапно вспыхнувшей симпатии и страсти, что Поль откажется от своей вернувшейся из небытия жены и у него будет шанс завоевать ее расположение. И так ли его огорчает ныне, что окончилась его холостяцкая вольница? Можно, конечно, потянуть с помолвкой, а потом и вовсе по взаимному согласию расторгнуть ее, но как в обществе отнесутся к девушке бывшей дважды помолвленной и дважды расторгшей помолвку. Пожалуй, выходит так, что нет у него обратного пути. Расплатившись за цветы, Сергей равнодушным взглядом окинул роскошный букет. Вспоминая вчерашний вечер, он пришел к выводу, что Дарья не выказала особой радости от его предложения, но и не противилась тому. Они оба оказались в ловушке условностей светского общества. Он совершил ошибку, приняв невинную девицу за женщину, имеющую определенный опыт в общении с противоположным полом, но а Даша… Но имеет ли он право осуждать ее, коль сам повел себя самым возмутительным образом? Но с какой страстью она отвечала на его поцелуи, ему и в голову не пришло, что он имеет дело с неискушенной девушкой.
За этими размышления Сергей не заметил, как доехал до небольшого особняка на набережной Фонтанки. Отпустив возницу, он неспешно поднялся по ступеням и постучал. Двери гостеприимно распахнулись. Вручив дворецкому свою карточку, Левашов приготовился к ожиданию. Но долго ждать ему не пришлось. Спустя несколько минут его проводили в небольшую уютную гостиную, где с комфортом расположилась чета Балашовых. С Ангелиной Леонтьевной Сергей Александрович уже имел счастье познакомиться и никаких иллюзий относительно своей будущей belle-mХre (теща) не имел. Степан Аркадьевич производил впечатление помещика средней руки, коим он собственно и являлся. Поприветствовав будущих родственников, Сергей обернулся на звук открывшейся двери. Даша, в прелестном утреннем платье нежно-фисташкового цвета впорхнула в комнату. При дневном освещении, она показалась Левашову совсем юной и очень красивой. Прелестной была мягкая улыбка, осветившая ее лицо, едва их взгляды встретились, ее неподдельная, почти детская радость от встречи с ним странно взволновала его.
— Дарья Степановна, — поднес он к губам ее руку, — очень рад вновь видеть Вас. Это Вам, — протянул он ей цветы.
— Благодарю, — улыбнувшись, Даша спрятала пылающее лицо за роскошным букетом.
— Степан Аркадьевич, — встав рядом с Дашей, обратился к ее отцу Сергей, — Вы позволите мне ухаживать за Вашей дочерью.
— Право, все это весьма неожиданно, Сергей Александрович, — растерялся поначалу Балашов, — но возражать я не буду, — тепло улыбнулся он, перехватив встревоженный взгляд дочери.
— Мы оставим вас, — поднялась со своего места Ангелина Леонтьевна, — вам ведь есть о чем поговорить. Идем, Стива, — обратилась она к супругу, указав глазами на дверь.
— Маменька, — Долли протянула матери букет, — скажите, чтобы в моей комнате поставили.
— Непременно, душечка, — улыбнулась Ангелина Леонтьевна, забирая цветы.
Оставшись наедине с Левашовым, Дарья смущенно улыбнулась:
— Сергей Александрович, я Вам очень благодарна. Летом, можно будет без помех объявить о расторжении помолвки…
— Долли, — перебил ее Левашов, — Мы не будем ждать до лета.
— Я понимаю, — опустила глаза Даша, чтобы скрыть разочарование, вызванное его ответом.
— Мы обвенчаемся на Красную горку, — взяв в руки ее ладонь, — закончил Сергей.
— Обвенчаемся? — взволнованно выдохнула она.
— Дарья Степановна, я прошу Вас оказать мне честь и стать моей женой, — мягко улыбнулся Левашов.
— Я люблю Вас, — прошептала в ответ Даша. — Люблю.
Сергей замер, не веря тому, что услышал. Ее признание, произнесенное прерывающимся шепотом, сияющие любовью глаза: как жаль, что он не мог сказать ей в ответ того, что она так жаждет услышать от него. Осознание этой простой истины тяжким грузом легло на сердце.
Не дождавшись ответа от него, Даша отвернулась.
— Простите. Сергей Александрович, я не выйду за Вас. Брак без любви обречен. Не стоит гневить Господа, давая у алтаря обеты, не имеющие ничего общего с истинными чувствами.
— Долли, — положив руки на худенькие плечи, Сергей развернул девушку к себе лицом, — Вы отдаете себе отчет в том, что своими руками губите свою жизнь. Я виноват перед Вами, это была моя ошибка и мне исправлять ее.
— Я не хочу так, — сквозь слезы улыбнулась она. — Прощайте, Сергей Александрович. В том, что случилось, нет Вашей вины.
Заслышав шаги за дверью, Сергей сгреб девушку в объятья и впился в мягкие нежные губы неистовым поцелуем. Не обращая внимания на ее сопротивление и стук в дверь, Серж отпустил ее только тогда, когда от порога гостиной послышался сдавленный возглас и звук захлопнувшейся двери.
— Ну, вот теперь у Вас нет иного выхода, — прошептал он, глядя в ее раскрасневшееся лицо.
— Вы находите это забавным? — сердито глядя в его улыбающееся лицо, отозвалась Дарья.
— Нисколько. Но волнующим и весьма приятным.
Его легкомысленный тон, неприятно задел ее. Сложив руки на груди, Дарья нахмурилась.
— Отчего-то я считала Вас более здравомыслящим человеком, — назидательно произнесла она. — Мне начинает казаться, что я ошибалась на Ваш счет, Сергей Александрович.
— Помилуйте, сударыня. Я серьезен как никогда, — вздохнул Левашов. Пожалуй, из нас двоих именно Вы проявляете легкомыслие, отказываясь от моего предложения. Мне не нужна репутация совратителя юных дев, а Вам следует подумать о своем будущем, — отчеканил Левашов.
Тон, каким он заговорил с ней, разом выдал в нем человека военного, привыкшего отдавать приказы и ожидавшего, что приказы эти будут незамедлительно выполняться. От очаровательного светского повесы не осталось и следа. Дарья широко распахнула глаза, впервые столкнувшись не со светской любезностью, но с властным и где-то даже жестоким человеком. Его совершенно не волновали ее чувства, но более всего заботило соблюдение приличий.
— Решать, безусловно, Вам, сударыня, — отвернулся от нее Сергей.
— Будь по-Вашему, Сергей Александрович. Я выйду за Вас.
Второй раз ей предлагали брак без любви. Разница была лишь в том, что на этот раз она была влюблена, а равнодушие будущего супруга больно ранило ее.
— Я выйду за Вас, — повторила она запальчиво, движимая гневом и обидой, — но я не стану Вашей женой в том смысле, в котором Вы ждете. Князь Шеховской подарил мне имение, и я уеду туда сразу после свадьбы.
— Вы откажетесь от этого подарка, — тихо, но твердо произнес Сергей. — Мне не нужны никакие милости от Шеховского.
— А если не откажусь? — поинтересовался Даша.
— Тогда я вызову его, — спокойно ответил Левашов. — Я не потерплю, чтобы женатый мужчина делал подобные подарки моей невесте.
— Так Вы знаете? — потрясенно ахнула Долли. — Вы все знаете!
Сергей кивнул головой, подтверждая ее слова.
— Вы не просто знаете, это Вы сообщили Павлу Николаевичу о том, что его супруга жива, — догадалась Дарья.
— Вы правы, — вздохнул Левашов. — Но к нам с Вами это не имеет никакого отношения.
— Вы ненавидите Шеховского, потому что влюблены в его жену, — сделала потрясающее для себя открытие Дарья.
— Вы заблуждаетесь, сударыня, — отрезал Левашов, но яркий румянец, вспыхнувший на лице, выдал его с головой.
Оба замолчали.
— Глупо вышло, — тихо заметил Левашов. — Намеревался поступить как человек порядочный, — усмехнулся он, а в результате ощущаю себя последним мерзавцем и негодяем. Мне всегда казалось, что подобное решение должно принимать, будучи всецело уверенным в своих чувствах. Я все ждал, когда же, наконец, встречу ту единственную, ради которой готов буду полностью переменить всю свою жизнь, а когда встретил, оказалось, что она вовсе и не моя. Теперь, когда Вам известно обо всем, что Вы ответите мне, Долли?
— Вы сами сделали так, что теперь у меня нет другого выбора, Сергей Александрович, — отозвалась Даша.
— Значит, быть по сему, — улыбнулся Сергей. — Если позволите, я хотел бы пригласить Вас вечером в театр.
— Буду рада, — отозвалась девушка без особой радости в голосе.
— Тогда позвольте откланяться. Увидимся сегодня вечером.
Оставшись одна, Даша устало опустилась в кресло. Как больно осознавать, что рушатся все иллюзии, что человек, которому отдано сердце, влюблен в другую, и нет никакой надежды на взаимность.
Дарья не знала, сколько просидела так в одиночестве, уставившись в одну точку, из состояния ступора ее вывел голос матери:
— А что, Сергей Александрович уже ушел? — поинтересовалась Ангелина Леонтьевна, вплывая в комнату.
— Да, маменька. Граф Левашов уже ушел.