Василь вместе с сестрой отъехал в первых санях, а Николай все еще стоял на морозе и задумчиво смотрел на церковный двор, где в этот самый момент усаживалась в сани Николь.
— Combattre le feu avec le feu. (Клин клином вышибают), — тихо заметил Алексей.
— Возможно, mon ami, возможно, — улыбнулся в ответ Шеховской.
— А как тебе графиня Левашова?
Лицо Николая тотчас окаменело.
— Не дурна собой, да дурно воспитана, — отозвался он.
— Мне показалось, или Василь уже пал жертвой ее чар? — улыбнулся Алексей.
— Придется предостеречь братца от роковых ошибок. Уж мне-то хорошо знаком сей вид красавиц. За ангельской внешностью скрывается отнюдь не доброе сердце и милый нрав, — усмехнулся Николай, натягивая перчатки и присаживаясь в сани, вслед за Алексеем.
Вздохнув Горчаков, проводил глазами сани Левашовых и вновь обернулся к Николаю:
— Le Seigneur nous a commandИ de pardonner les injures. (Господь завещал нам прощать обиды), — тихо проговорил он. — Тем более в такой день.
— Обиды, mon ami, обиды, заметь, не оскорбление, — зло ответил Николай. — Нет в моем сердце прощения предательству, и не будет никогда.