— Я надеюсь, Вы не собираетесь в этом выходить сегодня?
— К Вашему сожалению или ужасу, именно это я и собираюсь сделать, — холодно улыбнулась снохе Полин. — А если Вы не одобряете моего туалета, то можете оставаться дома — полагаю, Петр Степанович и без Вас отлично справится с ролью дуэньи.
Докки возмущенно фыркнула, мысленно пообещав себе, что непременно поставит в известность Сержа о возмутительном поведении его сестры и удалилась, бросив напоследок, что экипаж уже подали к подъезду.
Появление Полин в бальном зале произвело именно тот эффект, на который она рассчитывала. Дамы, бросив на нее пару пристальных взглядов, собирались парочками и перешептывались друг с другом, прикрываясь веерами, мужские взгляды провожали ее стройную фигуру с нескрываемым восхищением. Не прошло и получаса, как она оказалась окружена толпой поклонников, но на этот раз Полина не старалась выглядеть неприступной и холодной. Она улыбалась в ответ на комплименты, смеялась удачным шуткам, а ее бальная карточка оказалась заполненной в мгновение ока. Только вальс она оставила свободным, по-прежнему надеясь, что, может быть, именно сегодня она все же увидит того, о ком не переставала думать все последнее время.
Вечер был в самом разгаре, и Полин уже смирилась с тем, что, видимо, и на этот раз ее надеждам не суждено было сбыться. Пригубив шампанское, она пыталась внимательно слушать своего собеседника. Молоденький кавалергард, смущаясь и краснея, как дебютантка в свой первый выход в свет, пытался прочесть ей стихотворение Пушкина. В его несвязном лепете, заглушаемом шумом бала, девушка с трудом разобрала лишь что-то про чудное мгновение и мимолетное видение, подняла на него глаза, улыбнулась — и увидела Мишеля…
Горчаков не собирался на сегодняшний вечер, но накануне получил записку от своей второй сестры, Ольги, в которой она просила сопровождать ее на бал к Вяземским. Отказать сестре он не мог, однако когда Ольга подошла с ним к княжне Оболенской, с которой ухитрилась познакомить его на одном из балов Катиш, не на шутку встревожился: похоже, его дорогие сестрички, которые уже давно старались его женить, пришли к согласию в вопросе о том, кого хотели бы видеть его супругой. Осыпав дам комплиментами, Михаил Алексеевич ловко увернулся от необходимости приглашать княжну на танец и сбежал в игровую. Проведя за карточным столом почти два часа, он вышел из душного помещения игровой и направился к выходу на террасу, по пути приветствуя знакомых и решив, что уже вполне достаточно прятался от сестры и ее протеже. За это время они наверняка нашли себе подходящую компанию, и никакая опасность с их стороны ему не грозит. Взгляд его рассеянно скользил по пестрому сборищу гостей, пока не остановился на прелестной паре, тихо беседующей немного в стороне от всех, юном кавалергарде в ослепительно-белом мундире и стройной блондинке в бирюзовом платье. Пожалуй, именно это благороднейшее сочетание цветов и привлекло изначально его взгляд, потом его чем-то очаровала склоненная головка дамы, внимательно слушавшей своего vis-Ю-vis, но тут дама подняла головку и улыбнулась, и он тут же узнал ее. Встретившись с ним взглядом, блондинка вспыхнула ярким румянцем, но тотчас отвела глаза, слегка кивнув головой.
Сердце пропустило удар, на мгновение словно провалившись в сладкую бездну. Мишель уже было сделал шаг в сторону застывшей пары, но тут же замер, вспомнив о случившемся вечером в день ареста Шеховского. Бог мой, какая же он скотина, если сначала целует одну сестру, к тому же жену лучшего друга, а спустя два дня уж думает о другой! Он даже права не имеет подходить к Полин, но как же трудно удержаться от соблазна… При воспоминании о Жюли скулы окрасил яркий румянец стыда. Горчаков и сам не мог объяснить себе, зачем тогда поцеловал ее. Совсем иное он ощущал по отношению с Полин: она казалось ему непорочным ангелом, существом не из плоти и крови, а неким неземным созданием, к которому грешно испытывать те желания, что так нечаянно вызвала в нем ее сестра. Отвернувшись, Горчаков решительно продолжил свой путь на террасу, а подойдя к мраморной балюстраде, оперся на нее обеими руками и прикрыл глаза. Идиот! — ругнулся он про себя. — Сам все испортил!
Полина проводила глазами Горчакова. Настроение враз испортилось. Она так надеялась на встречу с ним, а он — он лишь скользнул по ней взглядом и сухо кивнул в ответ на ее приветствие. Может, и в самом деле ей лишь почудилось что-то в тот вечер, когда она танцевала вальс в его объятьях? Захлопнув веер с таким треском, что стоявший рядом с ней кавалергард даже вздрогнул от резкости ее движения, она поспешно извинилась перед своим собеседником и медленно двинулась по залу. Остановившись около выхода на террасу, девушка глубоко вздохнула, огляделась, и улучив момент, когда, как ей показалось, никто не обращал на нее внимания, скользнула в распахнутое французское окно.
Так больше не может продолжаться, — подбадривала она себя, — ей просто необходимо знать, в чем причина его внезапной холодности.
Не оборачиваясь, Михаил сердцем угадал, чьи легкие шаги он слышит за своей спиной. Стиснув зубы, он удержался от того, чтобы обернуться. Пусть она уйдет, — решил он, — он не готов вести с ней светские беседы, хотя вряд ли она пришла бы сюда за ним для того, чтобы поболтать о милых пустяках. Полин вздохнула, поняв, что Горчаков отнюдь не собирается облегчать ее задачу, и заговорила:
— Михаил Алексеевич, — негромко позвала она, подходя к нему.
Горчаков нехотя развернулся.
— Полина Львовна, — слегка наклонил он голову, — чему обязан?
— Вы избегаете меня? — силилась она улыбнуться.
— А Вы, стало быть, меня преследуете? — высокомерно усмехнулся Мишель, рассчитывая этой фразой вывести ее из себя и заставить удалиться. — Весьма неосмотрительно с Вашей стороны! Кстати, Вы выбрали не самое удачное место для беседы, сударыня: неужто Вам не говорили, что незамужней девушке не стоит находиться наедине с мужчиной? Что будет, если кто-нибудь решит освежиться и застанет Вас здесь исключительно в моем обществе? Вас не страшит потеря репутации?
— Я всего лишь хотела спросить Вас о Жюли. Серж еще не вернулся, может быть, Вам что-нибудь известно о том, чем завершилось дело?
При упоминании имени Юли Михаил плотно сжал губы.
— Я передал Павлу Николаевичу Вашу просьбу, Полина Львовна. Это все, что я могу сказать Вам пока.
— Но поехал ли Шеховской за ней? — тихо спросила Полина, удивленная его враждебным настроем.
— Да! — с какой-то непонятной злостью коротко ответил Михаил.
Полина выдохнула с облегчением.
— Если это все, Вам лучше уйти, сударыня, — заметил Горчаков.
— Разумеется, ведь Вас так беспокоит моя репутация! — не удержалась от сарказма Полина. — Не то, не ровен час, Вам придется в полной мере проявить благородство натуры, дабы спасти мое доброе имя, — язвительно улыбнулась она, но, развернувшись, застыла как изваяние. Две пары глаз смотрели на них с Горчаковым. Голубые глаза Лукомского — с нескрываемым удивлением, а темные глаза хозяина особняка — с некой затаенной усмешкой.
— Ну и ну, Михаил Алексеевич! — усмехнулся Вяземский. — Однако, как это Вы угодили в ловушку древнюю, как мир?
— Боже! Я не имела намерения… — покраснев, повернулась к Михаилу Полина.
— Неужели, сударыня? — продолжил все с той же иронией Вяземский. — Не потому ли Петр Степанович, обеспокоенный Вашим отсутствием и словами некой особы по имени Ольга сразу поспешил сюда, да еще со мною?
Горчаков перевел взгляд на Полину.
— Видимо, мне все же придется проявить благородство моей натуры, — усмехнулся он. — Но думаю, нам все же лучше дождаться приезда Вашего брата, сударыня, прежде чем объявить во всеуслышание о столь счастливом событии. — Петр Степанович, я беру Вас в свидетели данного обещания, — обратился он к Лукомскому. — А теперь, господа, прошу меня извинить.
Мишель стремительно покинул террасу, неприятно пораженный сделанным открытием. Ну, какова! А он-то, дурак, считал ее образцом чистоты и добродетели! А Петр, неужто в сговоре с ней?!
Полина расстроенно взглянула на Вяземского.
— Я действительно не имела такого намерения, — едва не плача, пробормотала она.
— Конечно, не имели, — мягко улыбнулся Вяземский. — За это Вы должны быть благодарны той самой Ольге, но пусть это останется между нами, — подмигнул он Лукомскому.
— Но я не знаю никакой Ольги, — недоуменно прошептала Полин.
— Разумеется, — ответил хозяин дома. — Зато Михаил Алексеевич прекрасно знает сию даму.
Ольга проводила глазами младшего брата, который так торопился уйти, что даже пренебрег всеми правилами приличий и не поставил ее в известность о своем намерении, и теперь ей предстояло самой как-то добираться домой после бала. Ну что ж, видимо, ее маленькая месть удалась на славу, потому как младший братец явно пребывал в самом дурном расположении духа. Но Мишель тоже хорош: он столь демонстративно игнорировал ее саму и их с Катиш протеже юную княжну Оболенскую, что Ольга пришла в совершенное негодование из-за его несносного поведения. Когда же Михаил все же изволил выйти из игровой, куда незамужним девицам вход был воспрещён, он и не подумал подойти к ней. Оля решительно направилась к нему, но брат вдруг остановился посреди зала, с восторгом глядя на mademoiselle Кошелеву, которая в нынешнем сезоне пользовалась вполне заслуженной популярностью и вниманием, а потом едва ли не побежал на террасу. Когда же и сама юная особа, явно пленившая воображение ее младшего брата, озираясь по сторонам, скользнула туда же вслед за Михаилом, в уме Оленьки мгновенно сложился весьма коварный план. Недолго думая, Ольга разыскала князя Вяземского, с которым ее саму и ее супруга связывали весьма тесные узы дружбы, и поведала тому о задуманной афере, умоляя Анатоля поторопиться, потому как голубки вполне могут прервать свой скандальный tЙte-Ю-tЙte. Анатоль только подмигнул, подхватил под руку Лукомского и направился на террасу. И все-таки я утерла нос Катиш! — победно улыбнулась Ольга. — Ведь именно ей удалось сделать то, чего ее старшая сестра безуспешно добивалась на протяжении последних двух лет.