Чувствовался странный запах — вероятно, соли. И сухости. По сравнению с влажными полями было хорошо заметно, насколько сух воздух в городе. Мы присоединились к короткой очереди ожидавших входа в сам город, где здания имели реальный размер.
Вид показался мне знакомым. Однообразная структура и тон, даже с вариациями цвета, напомнили мне сталь Ньюкаго. Вероятно, этот город, где все было выращено из сплошной соли, мог показаться чуждым кому-то другому, но для меня он выглядел вполне естественно, словно я вернулся домой. Еще одна ирония судьбы — комфорт для меня был неразрывно связан с творениями эпиков.
Мы получили короткий инструктаж. Выступавший перед нами человек удивился, узнав, что мы не беженцы из Канзас-Сити, но речь его была краткой и по делу. Вся еда принадлежала Заграбасту, и, чтобы ее получить, нужно было работать. Полиция в городе отсутствовала, и нам посоветовали присоединиться к одной из существующих местных общин — если найдем такую, которая принимает новых членов. Эпики могли делать что хотели, поэтому не следовало попадаться им на глаза.
Похоже, здесь не было той структуры, что имелась в Ньюкаго. Стальное Сердце создал местную верхушку из не являвшихся эпиками людей, поддерживая порядок с помощью могущественных полицейских сил. С другой стороны, в Ньюкаго нам были доступны электричество, мобильники и даже кино.
Меня это несколько беспокоило. Не хотелось в очередной раз убедиться, что Стальное Сердце был намного более эффективным лидером, чем все остальные, хотя в глубине души я знал это уже давно. Треск… собственно, мне об этом рассказала Меган, когда я только вступил в команду.
После инструктажа прошел обыск. Абрахам предупредил нас заранее, так что Меган прибегла к помощи своих способностей, создав весьма качественную иллюзию содержимого нескольких рюкзаков. Нам удалось скрыть кое-какое снаряжение вроде энергобатарей и технологически продвинутого оружия, а также ряд более прозаических вещей. Она оставила для отвода глаз пистолет, который конфисковали у нее охранники, — своего рода «пошлину» за право войти в город. Однако, как и говорил Абрахам, охранники позволили нам оставить прочее обычное оружие — запрета на него в городе не было.
После обыска нас отпустили.
— Можете занять любое свободное здание, — сказал тот же тип, что проводил инструктаж. — Но на вашем месте я бы в ближайшие несколько недель не высовывался.
— Почему? — спросил я, закидывая рюкзак на плечо.
Инструктор пристально посмотрел на меня:
— Кое-какие проблемы между эпиками. Мы все равно ничего не можем с этим поделать, кроме как залечь на дно. Возможно, в ближайшие дни станет меньше еды. — Он покачал головой и показал на стоявший по другую сторону границы штабель ящиков. — Вот что я вам скажу, — обратился человек к нам и еще к нескольким новоприбывшим. — Сегодня утром я лишился своей команды рабочих. Эти треснутые болваны просто сбежали. Поможете мне перетащить эти ящики в город — получите паек зерна за целый день, как будто начали с утра.
Я посмотрел на остальных, которые лишь пожали плечами. Будь мы действительно одиночками, которыми притворялись, вряд ли мы отказались бы от такого шанса. Несколько минут спустя мы уже таскали ящики. На деревянных контейнерах стояло выжженное клеймо «Юнитайма», группы бродячих торговцев, которыми правила Срок, эпик со способностью манипулировать временем. Увы, похоже, мы с ней разминулись. Мне всегда хотелось увидеть ее вживую.
Работа была тяжелая, но у меня появился шанс увидеть хотя бы часть города. Население Ильдитии было достаточно велико: несмотря на то что многие работали в полях, на улицах царило оживление. Автомобили отсутствовали, не считая тех, что стояли на обочинах, превратившись в соляные глыбы, — наследие тех времен, когда город впервые претерпел трансформацию. Видимо, Ильдития еженедельно воспроизводилась полностью, включая и эти автомобили. Естественно, ни один из них не был на ходу, зато нам попалось множество велосипедистов.
На веревках за окнами сушилось белье. У дороги играли с пластмассовыми машинками дети, чьи коленки были все в соли. Люди несли товары, купленные на рынке, который я сумел обнаружить после нескольких ходок от края города к складу. Путь к рынку пролегал по перпендикулярной нашей улице и занимал около получаса.
Таская ящик за ящиком, я сумел в достаточной степени понять, как растут здания. У самой границы соляные глыбы превращались в обветренные фундаменты, похожие на простоявшие сотни лет на ветру камни. За ним здания начинали обретать форму — вверх уходили стены, на которых появлялись очертания кирпичей. Все это напоминало обращенную вспять эрозию.
Процесс не был идеальным. Иногда нам встречались несформировавшиеся глыбы на земле или между зданиями, напоминавшие раковые опухоли из соли. Я попытался расспросить другого носильщика, но он лишь пожал плечами и ответил, что какие-то ненормальности возникают каждую неделю. После очередного цикла они исчезали, но вместо них вырастали новые.
От увиденного у меня захватывало дух. Я надолго задержался возле чего-то похожего на ряд одноквартирных домов из сине-черной соли со спиральным узором. Я почти видел, как медленно растут эти здания, словно… тающее мороженое, вновь возвращающееся в свою форму.
В городе были и деревья, но не такие, как в Ньюкаго, где не подверглась трансформации никакая органика. Они росли так же, как и здания, возникая из кристаллов соли. Здесь были видны лишь пни, но дальше они сменялись полностью сформировавшимися деревьями.
— Хватит таращиться, новичок, — сказала какая-то женщина, проходя мимо и стряхивая пыль с перчаток. — Здесь территория инкомов.
Это оказалась одна из работниц, нанятых вместе с нами таскать ящики.
— Инкомов? — переспросил я, нагоняя ее и кивая проходящему мимо Абрахаму с очередным ящиком.
— Это их район, — сказала высокая женщина. — Двери заперты — новых членов они не принимают. Их дома на заднем краю скоро разрушатся, и они тогда перебираются сюда, пока не восстановятся их жилища. Когда уходят инкомы, обычно приходят барчины, и лучше с ними не связываться. Весьма неприятная компания. Они пускают к себе любого, но забирают половину пайка и позволяют спать только в канаве между двумя зданиями, пока не пробудешь с ними год.
— Спасибо за подсказку, — ответил я, оглядываясь на похожие на глыбы здания. — Но город ведь большой, — похоже, тут полно пустых зданий. Зачем нам искать кров у какой-то семьи?
— Для защиты, — сказала женщина. — Можно, конечно, поселиться в любом пустом доме — их тут сколько хочешь. Но без поддержки хорошей семьи тебя, скорее всего, ограбят подчистую, если не хуже.
— Да уж, — вздрогнув, проговорил я. — Что еще мне следовало бы знать? Говорят, тут объявился какой-то новый эпик?
— Зеленый Луч? — переспросила она. — Угу, но я стараюсь держаться от него подальше. Как и от любого эпика.
Сейчас в основном заправляет Зеленый Луч, но есть и те, кто против, — Грозовая Туча, Заграбаст. Назревает война. В любом случае эпики любят небоскребы, так что держись подальше от делового района. Сейчас ему около пяти.
— Пяти?
— Пяти дней с тех пор, как он вырос, — сказала женщина. — Еще два дня — и небоскребы рухнут. Обычно это самое худшее время на неделе. Когда начинают разрушаться самые высокие здания, эпики злятся и отправляются на поиски развлечений. Некоторые перебираются в центр, другие рыщут вокруг. Примерно через день их апартаменты вырастают снова, слуги переносят туда все имущество, и можно опять выходить на улицу. Не знаю, правда, что изменится из-за их борьбы за власть.
Мы подошли к штабелю ящиков на краю города, и я взял один из них. Рюкзак оставался у меня на спине — я не собирался с ним расставаться, несмотря на дополнительный груз. О чем бы еще расспросить эту женщину?
— Ты и твои друзья — хорошие работники, — заметила женщина, беря свой ящик. — Возможно, для вас найдется местечко по соседству от меня. Точно сказать не могу — это решать Дугу. Но мы люди честные и возьмем только четверть ваших пайков, чтобы кормить старых и больных.
— Звучит заманчиво, — ответил я, что отнюдь не было правдой. Нам следовало найти свое собственное убежище где-нибудь в городе. — К кому нам обратиться с просьбой принять в вашу семью?
— Ни к кому, — сказала она. — Просто приходи сюда утром и возьмись за какую-нибудь тяжелую работу. Мы сами тебя найдем. И не пытайся нас искать, иначе для тебя это может плохо кончиться.
Подняв ящик, она пошла прочь. Я поудобнее взял свой, посмотрев ей вслед, и заметил очертания чего-то похожего на пистолет, спрятанный у нее за спиной.
— Жестокий город, — пробормотала Миззи, беря ящик и проходя мимо.
— Угу, — ответил я, хотя, по правде говоря, не считал систему Ильдитии такой уж жестокой.
Взвалив ящик на плечо, я зашагал по дороге. Когда все началось, я был еще мальчишкой, восьмилетним уличным сиротой, и прожил целый год сам по себе, пока меня не подобрали. Я помнил приглушенные разговоры взрослых о распаде общества, предвещавшем всевозможные ужасы вроде каннибализма и сжигающих все на своем пути банд, среди которых каждому придется выживать в одиночку.
Но этого не случилось. Люди есть люди, и в любых условиях они стремятся создавать сообщества, борясь за нормальное существование. Даже под властью эпиков большинству хотелось просто жить своей жизнью. Слова той женщины, несмотря на всю их резкость, вселяли надежду. Если хорошо трудиться, всегда можно было найти себе место в этом мире, несмотря на все его безумие. И это в какой-то степени ободряло.
Я улыбнулся и почти в то же мгновение понял, что улица опустела. Нахмурившись, я остановился. Дети исчезли, не было видно и велосипедистов. В домах задернулись занавески. Повернувшись, я успел заметить, как еще несколько работников, пригнувшись, бросились к ближайшим зданиям. Мимо пробежала женщина, с которой я только что разговаривал. Ящик она где-то бросила.
— Эпик, — прошипела она и метнулась в открытую дверь бывшего магазина, где уже успели укрыться несколько человек.