Возражать никто не стал — все мне доверяли. Взвалив рюкзак на плечи — времени, чтобы собрать мой «готшальк», не оставалось, — я встал у двери, глядя сквозь колеблющуюся занавеску. Прежде чем выбраться наружу, я бросил взгляд на остальных людей в помещении.
Все они — и мужчина со своими детьми, и женщина, с которой я до этого разговаривал, — ошеломленно смотрели на меня.
— Хочешь сказать, ты пойдешь следом за этим эпиком? — спросил мужчина. — С ума сошел?
— Нет, — тихо проговорила женщина. — Ты ведь один из них, да? Из тех, кто сражается? Я слышала, будто вы все погибли в Нью-Йорке.
— Прошу вас, не говорите никому, что видели меня, — сказал я и, отсалютовав пистолетом, выскользнул на пустую улицу.
Я задержался у ящика, возле которого останавливался Проф. Он был полон банок с едой, которую можно было получить только из городов, где продолжали работать фабрики: фасоль, консервированная курятина, газировка. Кивнув, я поспешил в ту сторону, куда ушел Проф.
— Ладно, — сказал я, остановившись у стены в переулке и держа перед собой пистолет двумя руками. — Будем действовать очень, очень осторожно. Наша главная цель — вытащить Миззи. Сбор информации на втором месте.
Получив от всех подтверждение, я подключил свой мобильник к камере Коди. Такие же миниатюрные камеры имелись в наушниках у каждого из нас, позволяя любому видеть, что сейчас делает другой.
Коди двигался по темному коридору. Справа от него сквозь стену сочился слабый свет, словно от засунутого в рот фонарика. Добравшись до помещения, в которое вела дверь из соли — к моему удивлению, она сдвинулась от его толчка, — Коди проскользнул внутрь и подобрался к окну. Разбив соль прикладом винтовки, что оказалось несколько сложнее, чем я предполагал, он выставил ствол наружу. Когда он переключил картинку с камеры наушника на прицел, перед нами предстал вид с высоты в несколько этажей.
Оттуда легко было увидеть рынок — старую автостоянку с увешанными разноцветной тканью стенами и выступавшими на окружающие улицы навесами.
— Угу, — сказала Миззи, когда Коди навел прицел на здание. — Я тут. Толпа оттеснила меня на нижние уровни. Пытаюсь подняться по лестнице. Здесь куча народу.
Проф направлялся прямо к рынку, освещая улицу зеленым свечением силовых полей. Я двигался параллельно ему по боковой улочке, а потом спрятался за кустами из розовой соли.
Оказалось, что кусты продолжают расти. Я уставился на них, не в силах отвести взгляд от маленьких соляных листьев, которые вырастали, подобно кристаллам, на крошечных ветвях. Мне казалось, что город растет только на переднем краю и рост прекращается по достижении того вида, который когда-то имела Атланта, но, похоже, некое развитие продолжалось и внутри города.
— Дэвид? — послышался шепот.
Повернувшись, я увидел пробирающихся в мою сторону Меган и Абрахама. Так-так… похоже, я даже не заметил, как ко мне подкрадываются охваченные жаждой убийства мои подруга и наставник. Пожалуй, все-таки не стоило отвлекаться.
— Меган, — сказал я, — нам сейчас пригодилось бы укрытие получше.
Кивнув, она на мгновение сосредоточилась. Моментально кусты перед нами стали намного гуще. Всего лишь иллюзия, тень из иного мира, где эти кусты действительно были гуще.
— Спасибо, — поблагодарил я, снимая рюкзак и быстро собирая винтовку.
На улицу неподалеку от нас размашистым шагом вышел Проф. Впереди него, оживленно жестикулируя, шел юноша-эпик, которого я уже видел раньше. Сфера с Грозовой Тучей парила в начале одного из переулков.
Тот юный эпик с Профом… как его, Динамо? Я не знал в точности, в чем заключаются его способности. В городе, подобном этому, наверняка имелся не один десяток низших эпиков, и я не помнил их всех.
Динамо показал на землю, потом в сторону рынка. Проф кивнул, но я находился слишком далеко, чтобы слышать, о чем они говорят.
— Подземное помещение, — прошептал Абрахам. — Это наверняка то самое убежище — может, какой-то офис, соединенный с автостоянкой?
— Разве в этом городе могут быть подвалы? — спросил я.
— Неглубокие, — ответил Абрахам, топнув ногой. — В зависимости от местности Ильдития может в некоторых местах расти на толще каменной соли высотой в несколько этажей. Она воспроизводит ландшафт изначальной Атланты, заполняя ямы и образуя холмы. В других местах толщина соляного пласта составляет всего пару метров, но здесь она достаточно велика. Заметил склон по пути к складу?
Нет, я ничего не заметил.
— Миззи, — сказал я, — возможно, он идет туда. Доложи обстановку.
— Я в ловушке, — прошептала она. — Лестница забита народом — такое впечатление, будто каждая собака решила, что тут лучше всего спрятаться. Серьезно — там целых четыре собаки. Мне никак не найти выход.
Проф не пошел к автостоянке следом за юным эпиком. Пройдя дальше по улице, он взмахнул перед собой обеими руками.
Улица растаяла. Соль превратилась в порошок, тут же унесенный порывом ветра, который создал Проф, быстро столкнув два вогнутых силовых поля. Остатки соли провалились в открывшуюся внизу пустоту, оставив после себя ступени, по которым, не останавливаясь, зашагал Проф.
Увиденное меня потрясло. Я изучал эпиков, создав собственную систему их классификации. Должен признаться, в какой-то степени это стало моей навязчивой идеей — примерно таким же навязчивым может показаться миллион детсадовцев, одновременно задающих множество вопросов.
Проф обладал уникальными способностями — он не просто уничтожал материю, но придавал ей форму. Разрушение являлось для него чем-то вроде искусства, и я вдруг понял, что завидую Джону. Когда-то я тоже владел этой способностью, которой он меня одарил, но после смерти Стального Сердца Проф взял свою суперсилу обратно. Он оставил мне для развлечения спирил, но я уже тогда понимал, что Джонатан от нас отдаляется.
«Это произошло, когда он спас меня от охранки, — понял я. — Именно тогда начались все его проблемы».
И толкнул его на тот путь именно я. Вина не лежала целиком на мне, — вероятно, замысел Регалии обратить Профа на темную сторону воплотился бы в жизнь независимо от того, вступил бы я в ряды мстителей или нет, — но снять с себя ответственность я никак не мог.
— Миззи, — сказал я по связи, — держись. Возможно, там сейчас безопаснее всего.
Проф спустился в открывшееся перед ним помещение, но благодаря наблюдательному пункту Коди мы могли видеть все происходящее на экранах мобильников. Проф не стал спускаться до конца, — повернувшись, он снова зашагал наверх, волоча кого-то за шиворот. Вновь оказавшись на улице, Проф отшвырнул в сторону тело, которое безвольно упало наземь с вывернутой под неестественным углом головой.
— Обманка! — рявкнул Проф, и голос его разнесся по всей площади. — Похоже, Заграбаст и впрямь трус.
— Обманка? — переспросила Меган, беря у меня винтовку и наводя прицел на тело.
— Ого! — восхищенно прошептал я. — Заграбаст поглотил Смертопада. Мне всегда было интересно, сумеет ли он это сделать.
— Говори по-человечески, салага, — бросила Меган. — Что за Смертопад?
— Эпик, который раньше жил в этом городе. Он мог создавать копии самого себя — вроде Митоза, но лишь ограниченное количество, кажется не больше трех. Однако каждая копия сохраняла другие его способности. Ну и ты же знаешь про Заграбаста…
Оба тупо уставились на меня.
— Он присвоитель… Вы что, не знаете, кто это такие?
— Ну да, — сказал по связи Коди. — Всегда остается при своих. Терпеть таких не могу.
— Что-то вы маловато знаете для спецкоманды, обученной охоте на эпиков, — вздохнул я.
— Ведением списков эпиков и их способностей занималась Тиа, — сказал Абрахам. — А теперь это твоя работа. Вот только нас никто не инструктировал.
Проведя несколько дней в городе и разведав, кто тут есть, а кого нет, я планировал усадить перед собой всю команду и объяснить им про эпиков, за которыми следовало наблюдать. Вероятно, стоило раньше подготовить их к встрече с Заграбастом — мы слишком сосредоточились на Профе.
— Присвоитель, — сказал я, — является противоположностью дарителю. Заграбаст крадет способности у других эпиков — ничего другого он попросту не умеет, но он крайне могуществен. Большинство присвоителей лишь «одалживают» способности, если можно так выразиться. Заграбаст может присваивать способности других эпиков насовсем, причем в любом количестве. У него их целая коллекция. Если Проф обнаружил его клон, это означает, что Заграбаст завладел способностями Смертопада — эпика, который мог создавать копии самого себя, наделяя их собственным сознанием, а затем, в случае угрозы для копии, возвращаться в свое настоящее тело.
Забрав винтовку у Меган, я внимательнее пригляделся к копии-обманке. После смерти она начала быстро разлагаться — кожа таяла на костях, словно сползающее с палочки эскимо. Вне всякого сомнения, именно так Проф понял, что прикончил вовсе не настоящего Заграбаста.
— В обществе Заграбаста другие эпики чувствуют себя крайне неуютно, — объяснил я. — Им не по душе мысль, что кто-то может завладеть их способностями. К счастью для них, Заграбаст не слишком тщеславен и его вполне устраивает Ильдития. Шабаш рассчитывает на то, что он сам или его репутация удержат других эпиков от мысли вторгнуться на их территорию…
Меган и Абрахам закатили глаза.
— Что? — спросил я.
— Такое впечатление, будто ты только что нашел старый жесткий диск с кучей считавшихся утраченными песен твоей любимой группы времен до Напасти, — сказала Меган.
— Но это же действительно круто, — буркнул я, наблюдая за Профом.
Похоже, то, что Проф обнаружил в той дыре, не доставило ему никакого удовольствия, и теперь он задумчиво разглядывал рынок, который, как я мог видеть даже отсюда, был действительно забит людьми, согласно сведениям Миззи.
— Что-то мне не нравится выражение его лица, — заметил Абрахам.
— Ребята, — сказала Миззи, — кажется, я возле внешней стены. Если прищуриться, сквозь нее виден