Язык Регалии отличался четкостью, аккуратностью и простотой. Пока я читал, мне казалось, будто я слышу ее спокойный и уверенный голос, приводивший меня в ярость. Реализуя свой тщательно продуманный план, она похитила у нас Профа, желая обрести бессмертное наследие.
И все же читать было интересно. План Регалии выглядел невероятным, даже дерзким, и мое уважение к ней росло, несмотря ни на что. Как я и предполагал, Регалия призвала Разрушителя не из-за его умения разрушать города, но из-за его способностей к телепортации.
Ее замысел зародился около пяти лет назад, но в конце концов она наткнулась на неотвратимое и непредвиденное препятствие — неминуемость собственной смерти. Способности эпиков не могли излечивать естественные заболевания. Обнаружив, что у нее рак в терминальной стадии, Регалия нашла себе преемника в лице Профа, который мог отправиться в Ильдитию, сделать мотиватор из Заграбаста, а затем телепортироваться к Напасти и совершить невообразимое.
Несмотря на безумное великолепие плана, он был полон дыр. По нашим предположениям, Напасть являлась источником всех способностей эпиков. Но кто сказал, что ее способности вообще можно похитить? И даже если так — не придет ли на место Напасти кто-то другой?
И все же план этот стоил того, чтобы попытаться изменить мир, а не принимать его таким, какой он есть. Именно за это я уважал Регалию, хотя в конце концов сам же ее и убил.
Покончив с заметками эпика, я открыл набор фотографий. Кроме карт Ильдитии, я нашел среди них несколько снимков Напасти. Первые три, не слишком отчетливые, были сделаны посредством телескопа — подобные изображения я уже видел раньше. На них Напасть напоминала нечто вроде звезды.
Но последнее фото отличалось от остальных. Меня беспокоили слова Ночного Сокола, что не все фотографии удалось загрузить, и я боялся, что настоящих изображений Напасти среди них не окажется.
Однако такой снимок нашелся и теперь смотрел на меня со светящегося экрана в моей руке. Качеством он не отличался — у меня возникло впечатление, что фото тайком сделали с мобильника, — но это явно был эпик, красная светящаяся фигура, хотя я не мог понять, мужчина это или женщина. Кто-то стоял посреди некоего помещения, отбрасывая свет на странные углы и поверхности.
Я поискал среди файлов что-либо похожее, но тщетно. Другие снимки Напасти, если они вообще имелись, пропали. Но что любопытно, Ночной Сокол, судя по всему, скопировал всю память мобильника Тиа, а не только новые файлы от Регалии. На моем экране засветилась папка с простым названием «Джонатан». Я понимал, что не стоит трогать личную информацию, но ничего не мог с собой поделать. Открыв папку, я коснулся первого медиафайла.
Это было видео, изображавшее Профа в классе.
Несмотря на приглушенный звук, я отчетливо слышал восторг в его голосе, когда Джонатан провел зажигалкой вдоль ряда яиц с дырками наверху, поджигая их. Ученики смеялись и подпрыгивали каждый раз, когда очередное яйцо лопалось от взрыва водорода, которым, как объяснял Проф, он их заполнил.
Дальше последовали воздушные шарики, каждый из которых вспыхивал и взрывался по-своему, пока Джонатан проходил вдоль них. Научные соображения меня не особо волновали — я полностью сосредоточился на Профе. Более молодом Профе, с черными как смоль волосами и лишь несколькими седыми прядями. Полном нескрываемого восторга Профе, который, похоже, наслаждался каждым мгновением демонстрации, хотя наверняка проделывал все это уже сотню раз.
Он казался совершенно другим человеком. Я вдруг понял, что за все то время, что мы провели вместе, ни разу не видел Профа счастливым. Довольным, энергичным — да. Но по-настоящему счастливым — никогда, пока не стал свидетелем тому, как он общается с учениками.
Именно этого мы лишились. Когда видео закончилось, я с трудом сдерживал рвавшиеся на волю эмоции. Пришествие Напасти слишком во многом изменило мир. Проф должен был сейчас быть там, преподавая тем детям.
Услышав снаружи шаги, я быстро утер глаза. Мгновение спустя заглянула Миззи, держа в руках нечто размером с баскетбольный мяч с пропеллером наверху — один из дронов Ночного Сокола.
— Быстро же он, — сказала она, опуская дрон на пол.
Абрахам и Коди зашевелились, — вероятно, они просили их разбудить, когда прибудет посылка. Меган перевернулась на другой бок, и мне на миг показалось, что она сейчас тоже проснется, но девушка продолжала спать, тихо похрапывая.
Коди и Абрахам включили мобильники, ярче осветив комнату. Миззи открутила верхнюю половину дрона и извлекла из отделения внутри коробочку, почти не отличавшуюся от того болеотвода, которым мы пользовались в Ньюкаго. Проф, похоже, изготовил свою подделку полностью неотличимой от настоящего устройства.
— Неплохо, — заметил Абрахам, потирая глаза.
— Удивляюсь, как тебе удалось убедить его это прислать, Дэвид, — сказала Миззи, отодвигая дрон в сторону.
— В любом случае, — зевнул Коди, — давайте-ка подцепим эту штуку куда надо и запустим. Чем скорее у Дэвида заработают ноги, тем скорее мы сумеем убраться из этого города.
— Убраться из города? — переспросил я.
Все трое посмотрели на меня.
— Ты что, хочешь остаться? — осторожно поинтересовался Абрахам. — Дэвид, Тиа больше нет, и твоя теория, какой бы умной она ни казалась, не подтвердилась. Попытка противопоставить Профу его собственную слабость не заставила его свернуть с того пути, что он для себя выбрал.
— Да, парень, — кивнул Коди. — Попробовать в любом случае стоило, но теперь мы знаем, что он замышляет, и можем этому помешать. Мы ускользнем вместе с Заграбастом, и у Профа ничего не выйдет.
— Если, конечно, мы действительно хотим, чтобы у него ничего не вышло, — добавила Миззи.
— Миззи, — удивился я, — он же пытается стать всемогущим эпиком!
— И что с того? — спросила она. — Как изменится наша жизнь, если он займет место Напасти? Никакого Судного дня не ожидается — вроде «Эй, ребята, сейчас я уничтожу весь мир» или типа того. Насколько я понимаю, все, чего ему хочется, — убить парочку эпиков. Меня это вполне устраивает.
— Советую помалкивать на эти темы, — тихо сказал Абрахам. — Нас могут подслушать.
Вздрогнув, Миззи обернулась через плечо:
— Я просто хотела сказать, что для нас нет никаких причин тут оставаться, раз мы теперь знаем, что на уме у Профа.
— И куда же нам идти, Миззи? — спросил я.
— Не знаю. Как насчет того, чтобы для начала убраться подальше от города, где обитает полный решимости нас прикончить тип?
Я видел, что остальные двое с ней согласны, по крайней мере отчасти.
— Ребята, причина, по которой мы здесь, нисколько не изменилась, — сказал я. — В нас все еще нуждается Проф. И в нас нуждается мир. Забыли, в чем наша цель? Найти способ обратить эпиков на сторону добра, а не просто их убить. Иначе можно с тем же успехом сдаться прямо сейчас.
— Но, парень, — заметил Коди, — Абрахам прав. Твоя попытка обратить Профа не сработала.
— Данная попытка — да, не сработала, — кивнул я. — Но это можно объяснить вполне логичными причинами. Возможно, он не воспринимает Тави как обладающую его собственными способностями, считая, что они принадлежат другому эпику — похожие, но другие. И потому в противостоянии с ней он не противостоял своим силам.
— Или, — сказал Абрахам, — Тиа ошибалась насчет его слабости.
— Нет, — возразил я. — Схватка с Тави действительно лишила его способностей. Она сумела разрушить его силовые поля, а он не смог исцелиться от причиненных ею ран. Так же как Стальному Сердцу мог повредить лишь тот, кто его не боялся, Профу может повредить лишь тот, кто обладает его собственными способностями.
— В любом случае все это несущественно, — пожал плечами Абрахам. — Ты говорил, что Меган призвала ту девушку, поскольку не сумела найти настоящую версию Профа. В таком случае способности ее ограниченны, а это был наш единственный метод вынудить его противостоять самому себе.
— Не обязательно. — Я достал из кармана инкубатор клеток и толкнул его по полу к Миззи.
— Это… — проговорила она.
— Образец ткани Профа, — кивнул я.
Коди негромко присвистнул.
— Мы можем заставить его противостоять самому себе, Абрахам, — объяснил я. — В буквальном смысле — создав мотиваторы, использующие его собственные клетки. У Ночного Сокола уже много лет как есть готовый прототип.
Остальные молчали.
— Послушайте, — сказал я, — мы должны попытаться еще раз.
— Похоже, он намерен нас убедить, — заметила Миззи.
— Да, — согласился Абрахам, жестом попросив подтолкнуть к нему образец. — Не стану больше с тобой спорить, Дэвид. Если считаешь, что стоит еще раз попытаться, — мы тебя поддержим. — Он повертел образец в руках. — Но мне не хотелось бы отдавать это Ночному Соколу. Выглядит так, как будто… мы предаем Профа.
— Считаешь это бо льшим предательством, чем то, что он убивает членов собственной команды?
Наступила тишина, будто кто-то внезапно крикнул: «Кому еще бекона?» — посреди еврейского обряда совершеннолетия.
Забрав образец ткани у Абрахама, Миззи поместила его внутрь дрона.
— Запущу его, пока темно. — Она встала.
К ней присоединился Коди, чья очередь стоять на страже была следующей. Оба выскользнули за дверь. Абрахам взял болеотвод и подошел ко мне.
— Сперва Меган, — сказал я.
— Меган без сознания, Дэвид, — ответил он. — Возможно, не только из-за ран от огня и после падения. Предлагаю первым исцелить того, кто точно вернется в боевую готовность.
— Ладно, — вздохнул я.
— Весьма разумно.
— Команду следовало бы возглавлять тебе, Абрахам, — сказал я, пока он обматывал диоды болеотвода вокруг моих обнаженных ступней и лодыжек. — Мы оба это знаем. Почему ты отказался?
— Коди ты об этом не спрашивал, — заметил Абрахам.
— Коди — неотесанная деревенщина. А у тебя есть опыт, ты спокоен в бою, решителен… Почему главным сделали меня?
Абрахам включил болеотвод, и по моим ногам побежали мурашки, будто я отлежал их во сне. Судя по моим ранам, полученным еще во владениях Ночного Сокола, это устройство, созданное из какого-то неизвестного эпика, было не столь действенно, как способности Профа, и на полное исцеление могло потребоваться время.