Первоначально Первая база представляла собой группу сборочных платформ, парящих единым архипелагом в тридцати километрах от Высокого Ангела. Их строение напоминало малметаллическую сферу над Аншаном, только без червоточины.
Между платформами и значительно расширенной станцией Керенска кружила целая стая челноков, доставлявших необходимые детали, из которых собирались космические корабли нового поколения. Пассажирские катера в режиме свободного падения доставляли на сборочные платформы рабочих с Высокого Ангела, где они занимали значительную часть помещений под недавно построенным куполом Бабуйанского Атолла. Здесь же располагался кабинет самого Кайма, его администрация, отделы разработчиков, тренировочные комплексы и исследовательские бюро. Тридцатиэтажная башня, окруженная парковой зоной, представляла собой пятиугольник, опоясанный рельсами воздушной дороги в форме спирали ДНК. Аллесандра Барон окрестила здание Пентагоном-2, и это название быстро подхватили журналисты других информационных компаний.
Кабинет Уилсона находился на верхнем этаже. Интерьер ему не понравился: пока он выполнял разведывательную миссию, дизайнер оформил комнату в стиле ретро-модерн — легкая обтекаемая мебель из белого траг-дерева с Ниски и монохромное освещение пола и стен. Как в анатомическом театре. Единственным положительным элементом был превосходный вид из окна на новые владения адмирала. Городская структура занимала всего треть общей площади купола, а на остальной территории раскинулся недавно заложенный парк с саженцами и молодыми кустами, которые упрямо тянулись вверх из пышной травы. Между тропинками и прудами остались площадки, залитые зернистым бетоном, где со временем должны были подняться новые здания. Панорама радовала взгляд, особенно по ночам, когда над куполом проплывала планета Икаланайз, окутанная быстро бегущими рыжевато-бурыми облаками. Оставалось только удивляться, как последние несколько лет вновь разожгли в Уилсоне былую страсть к путешествиям. Каждый раз, глядя на необычный газовый гигант, он все сильнее сомневался, что когда-нибудь сможет вернуться на прежнюю работу в «Фарндейл».
Первой на совещание, посвященное правилам приема во флот, пришла Анна, что было совсем неудивительно, если учесть, что она находилась рядом. После присвоения ей звания капитан-лейтенанта и назначения старшим офицером штаба Анна заняла кабинет по соседству. Она занималась организацией ежедневной работы адмирала, а также служила фильтром для тех, кто добивался его персонального внимания. Анна пришла вместе с Оскаром; Уилсон еще из-за двери услышал, как они оба смеются.
— Катер Кантил пристыковался несколько минут назад, — доложила Анна. — Она скоро будет здесь.
— Все правильно, — кивнул Уилсон, сверившись с виртуальным расписанием.
Она тепло улыбнулась адмиралу, и он ответил ей тем же, а потом помахала рукой, на которой блеснуло обручальное кольцо. Он сделал ей предложение сразу после приземления «Конвея». Анна согласилась. Оскар спросил о дате, но они так до сих пор и не выбрали время для официальной процедуры — классический случай чрезвычайной занятости на работе. Зато они вместе поселились в хорошенькой квартирке на краю купола.
Прибыл Рафаэль Колумбия, одетый в безукоризненный черный мундир, и сразу же спросил, не назначена ли дата бракосочетания.
— Моя собственная помолвка длилась пятнадцать лет, — сообщил он. — Уверен, вы сумеете побить этот рекорд, если хорошенько постараетесь.
На лице Уилсона появилась вымученная улыбка. Дата их свадьбы давно стала на Первой базе дежурной шуткой.
После формирования флота Колумбия стал вице-адмиралом, ответственным за безопасность планет, и заместителем Уилсона. Он со своими помощниками обосновался на Керенске и стал быстро прибирать к рукам все управления и агентства, составлявшие основу его расширяющейся империи. Перед ним стояла задача заставить правительства планет обеспечить мощные силовые поля вокруг главных населенных пунктов, что требовало немалого политического давления, и Колумбия как нельзя лучше подходил для этой роли. Единственным на данный момент спорным пунктом между ним и Уилсоном был вопрос контроля над проектом Наташи Керсли, разрабатываемым в Сиэтле.
Колумбия настаивал на включении ее отдела в состав службы безопасности планет и переводе на Керенск, а Уилсон доказывал, что разрабатываемые Наташей системы предназначались для кораблей и потому их место было на Первой базе. В конце концов в спор вмешался Шелдон, и после согласования с президентом решение было принято. Колумбия этот вопрос больше не поднимал.
В кабинет вошли Даниэль Алстер и Дмитрий Леопольдович. Уилсон слегка удивился: он ожидал, что Алстер приедет вместе с Кантил, поскольку они оба представляли на этом совещании комитет по надзору, а Леопольдович был ученым из Санкт-Петербургского института стратегических исследований. Разработки в данной отрасли применялись на практике весьма редко — только в тех случаях, когда национальные сепаратистские движения решались использовать против своих правительств физическую силу. Еще во время работы в «Фарндейле» Уилсон не раз слышал, как маститые политики пренебрежительно называли стратегов-аналитиков разработчиками военных игр. Впрочем, в те времена с таким же пренебрежением относились и к астрономии.
Дмитрий несколько лет назад прошел третью в своей жизни процедуру омоложения, обеспечившую ему тело двадцатилетнего юноши с редеющими светлыми волосами. Его бледная кожа, почти такая же белая, как у альбиносов, вкупе с нерегулярным питанием и недостатком движения придавала ему вид коренастого вампира. Дмитрий кивнул Уилсону и уселся на свое любимое место — спиной к окну.
— Как там Боуз? — спросила Анна у Алстера.
— Оживление меня всегда шокирует, — признался Даниэль. — Эти клоны-акселераты нисколько не похожи на людей.
— Но его сознание в порядке? — поинтересовался Уилсон.
— О да. Загрузка памяти из хранилища прошла успешно. Последнее, что он помнит, это обновление ячейки на «Втором шансе» перед вылетом в Темную Башню.
— А Эммануэль?
— В том же состоянии. Хотя она намного спокойнее, чем Боуз.
— Что ты имеешь в виду?
— До этого я только раз встречался с Боузом, и он показался мне немного нервным. Этот недостаток… в некоторой степени усилился. Врачи сказали, что информация о ситуации, предшествовавшей его оживлению, произвела на него очень сильное впечатление.
— Ты говоришь о предостережении, полученном нами во время разведывательного полета?
— И это тоже. К несчастью, мы так и не узнали, откуда именно было получено это предостережение. Оживляемые личности часто опасаются, что их прежнее сознание еще где-то существует. В данном случае опасения граничат с шизофренией.
— В предостережении ясно говорилось, что праймы их убили.
— Я знаю. Но Боуз буквально одержим вопросом: кто послал предупреждение? Он подозревает, что его подлинное сознание еще живет там в какой-то неопределенной форме. И это достаточно логичный вывод. Кроме того, его жена заявила о разводе с ним. Психолог объяснил, что Боуз воспринял это как отторжение его новой личности, что только усугубило положение.
Уилсон и Анна переглянулись.
— Мы все время чувствуем себя виноватыми перед ним, — сказала она.
— Да, — смущенно подтвердил Уилсон. — Что еще говорят врачи?
— Через пару месяцев они выпишут его из клиники. Физически он будет на пике формы. Что же касается сознания… Они говорят, что после каждого оживления требуется целая жизнь, чтобы преодолеть травму. И Боуз не исключение. Его будут держать на антидепрессантах, пока он не выкарабкается.
— Он не говорил о своих планах на будущее?
— Нет. Он получает много предложений от СМИ. Их интересует не только его биография, но и комментарии относительно конфликта с праймами. Думаю, его могли бы восстановить на прежней должности в университете. И мы бы настоятельно советовали ему принять это предложение — на Гралмонде он не сумеет нанести большого вреда.
— Надеюсь, он не собирается поступать на флот?
Даниэль усмехнулся.
— Нет. На этот счет можете быть спокойны.
Выражение облегчения на лице Уилсона рассмешило Оскара.
В кабинет вошла Патриция Кантил.
— Спасибо, что подождали меня, — с профессиональной улыбкой сказала она.
— Ты не опоздала, — откликнулся Даниэль. — Да, чтобы закрыть тему Боуза. Как только он и Эммануэль будут готовы выписаться, состоится небольшая церемония. Патриция, это ваша инициатива?
— Верно. Учитывая их заслуги, особенно Боуза, мы сочли необходимым официально отметить их возвращение в Содружество. В настоящий момент только они могут претендовать на звание героев. На церемонии будет вице-президент, и было бы неплохо, чтобы присоединился кто-нибудь из их коллег.
Уилсон чуть не застонал.
— Ладно, — проворчал он, — мы кого-нибудь пришлем. А теперь, я думаю, пора начинать совещание.
— Мой доклад предельно короток, — объявил Оскар. — Связи с кораблями-разведчиками еще не было.
— А когда можно ожидать первого донесения? — спросил Даниэль.
— «Святой Асаф» должен вернуться к Аншану через десять дней. Это в том случае, если они ничего не обнаружат.
— А если обнаружат?
— Им предстоит обследовать пятнадцать звездных систем на расстоянии трехсот световых лет от края третьей зоны космоса. Для сканирования гисрадаром каждой из звезд их маршрут проложен по гигантской кривой линии. Если праймы открыли хоть одну гигантскую червоточину у какой-то из звезд, на корабле это увидят. Судя по тому, что они еще не вернулись, мы полагаем, что на первых одиннадцати объектах ничего не обнаружено.
— Или праймы сумели их перехватить, — сказал Рафаэль. При всеобщем молчании он пожал плечами. — Надо быть реалистами, — добавил он.
— Остальные шесть разведчиков будут возвращаться в течение двух следующих месяцев, — продолжил Оскар. — Это даст нам сведения еще о сотне звездных систем. Надо признать, что это не так уж и много, учитывая расстояние, отделяющее нас от Альфы Дайсона. Но если праймы двинутся в нашу сторону, одна из этих звезд может быть использована в качестве промежуточного пункта. Мы должны его обнаружить; тогда хотя бы можно будет продумать тактику дальнейших действий.