В конце концов она связалась с Алессандрой, чтобы признать свое поражение в деле Мио и выслушать ее язвительные высокомерные насмешки, после чего сказала Боузу, что они проведут уик-энд на одном известном ей уединенном курорте, где она осуществит его самые непристойные мечты без посещения «Молчаливого мира». Это был ее последний шанс выяснить скрытый смысл замечания Мио. Боуз последовал за ней, словно примерный ребенок.
— Но я все еще живу там? — Дадли вяло махнул рукой в сторону окна номера для новобрачных.
— Нет. Ты только здесь. Ты единственный. Ты должен усвоить это и не переживать за свою прошлую жизнь. Она закончилась. Тебе дали шанс все начать заново. А я постараюсь, чтобы начало новой жизни было приятным.
— Боже, да это же созвездие Земплар.
Дадли скатился с кровати и прошлепал к окну. Распахнув створки, он высунулся наружу. Меллани поежилась от свежего ветерка, долетавшего с озера Трине-ба.
— Ты не говорила мне, что мы здесь.
— Где? В Рэндтауне? Говорила.
— Нет, на Элане. Это, должно быть, Элан, верно?
— Да, любовь моя, это Элан. — Его догадка произвела на нее сильное впечатление. Память у парня работала безупречно, с процедурой оживления не могла смириться только его личность. — А теперь закрой окно, пожалуйста. Мне холодно.
— Это самый близкий к Паре Дайсона мир, если не считать Дальней.
Он стоял, все еще высунув голову в окно, и слова доносились неразборчиво.
— Да.
— Знаешь, как раз там появились Хранители.
— Знаю.
Она потянулась за одеялом, но вдруг остановилась.
— Что тебе известно о Хранителях?
— Немного. Это было только один раз.
— Что было?
Он отвернулся от окна и смущенно опустил взгляд.
— Нас ограбили. Только потом мы узнали, что это могли сделать Хранители. Главный следователь считала, что шлюха, на которой я был женат, встретилась с Брэдли Йоханссоном.
— Кто был следователем? — с трепетом спросила Меллани.
— Такая странная женщина, Паула Мио.
Меллани упала на спину и торжествующе вскинула вверх сжатые кулаки.
— Есть!
— Что такое? — забеспокоился Дадли.
— Иди ко мне.
Она овладела им. Ей ничего не стоило его контролировать. Если бы она позволила, Дадли достиг бы оргазма через пару секунд, но Меллани сдерживала его, а потом снова провоцировала своими ласками, затягивая процесс на столько, сколько ей хотелось. Только в этот раз было одно отличие — она позволила расслабиться и себе. Не было притворства и звуковых эффектов. Теперь праздник плоти предназначался для нее, а Боуз был лишь орудием ее наслаждения.
Вероятно, он почувствовал перемену в ее поведении. Чуть позже, когда они оба без сил лежали на кровати, он смотрел на нее с восторженным обожанием.
— Не покидай меня, — заныл Дадли. — Пожалуйста, никогда меня не покидай. Я этого не перенесу.
— Не тревожься, любовь моя, — ответила она. — Мы с тобой еще не закончили. А теперь, будь паинькой, прими снотворное.
Он благодарно кивнул и запил лекарство остатками шампанского. Меллани взбила подушки и улеглась на спину, улыбаясь в потолок. Впервые за четыре дня она спокойно заснула.
Марк возился на винограднике с отказавшим автосборщиком. Барри и Сэнди увязались за ним, обещав помочь с ремонтом, но в основном занимались тем, что бегали между рядами, а собака с радостным лаем металась от одного ребенка к другому. Громоздкая машина остановилась в середине третьего ряда, когда программа-контроллер обнаружила, что ягоды гренхам не поступают в центральный бункер. Длинные руки-рычаги замерли в разных положениях, даже не опустив уже снятые гроздья.
И это всего на третий день сбора урожая. В его собственном хозяйстве произошло уже два сбоя, и от соседей все чаще поступали отчаянные просьбы помочь с механикой. Марк протиснулся между машиной и лозами и снял смотровую панель с механизма загрузки. Все как обычно: обрывки лозы попали внутрь, намотались на шестеренки и валы, и их цепляли кончики ножниц на манипуляторах сборщика. На следующий год надо бы обдумать возможность обрезки, а пока придется воспользоваться секатором и собственными руками, чтобы устранить мешающие плети. Пальцы сразу же стали липкими от сока раздавленных ягод.
— Пап, посмотри-ка, — окликнул его Барри.
Марк вытащил из машины последние обрывки виноградных плетей и поднял голову. Кто-то с невероятной скоростью мчался вдоль края долины: приземистая серая машина, за которой тянулся длинный шлейф пыли.
— Идиот, — буркнул он.
Смотровая панель со щелчком встала на место, и Марк для надежности легонько постучал по запирающим шпилькам концами плоскогубцев. После команды эл-дворецкого возобновить работу рычаги автосборщика медленно пришли в движение. Над гроздьями защелкали ножницы, движения робота начали ускоряться. Марк с удовлетворением кивнул и вытащил из кармана солнечные очки.
— Они едут сюда, папа! — крикнула Сэнди.
Автомобиль действительно замедлил ход и свернул к дому. Ничего похожего у жителей Рэндтауна Марк никогда не видел.
Они позвали собаку, гонявшуюся за вобами, местными аналогами полевок, и, пригибаясь под лозами, поспешили к подъездной дороге. На краю виноградника Марк разглядел роскошную машину как следует, и гладкие обводы автомобиля подсказали ему, кто сидит за рулем.
«МГ» остановился рядом с пикапом «Эйблс»; колеса приняли привычную форму, и корпус слегка опустился. Боковая дверца плавно поднялась, выпуская Карис Пантер в дорогих ковбойских сапожках ручной работы, шикарной замшевой юбке и простой белой блузке. В руке она несла ковбойскую шляпу — голубовато-серый стетсон.
Барри издал приветственный крик и ринулся ей навстречу. Сэнди радостно улыбнулась. Визиты тети Карис всегда вносили в их дом оживление.
— Отличная железяка, — язвительно заметил Марк.
— Что, это? — Карис пренебрежительно махнула рукой на «МГ». — Машина жены моего бойфренда.
Марк закатил глаза. Она всегда умела обставить свое появление должным образом.
Ни одна из двух горничных, доставивших завтрак в номер, не взглянула на Меллани. Они просто поставили большие подносы на стол и молча вышли.
— Да пошли вы!.. — бросила Меллани в закрывшуюся дверь.
Она подняла серебряные крышки с тарелок. Да, обслуживание здесь было не на уровне, зато кухня оправдывала свои четыре звезды.
— Приступай, — скомандовала она Дадли.
Он уселся напротив, нервничая, словно школьник перед директором. Меллани и сама прекрасно помнила это ощущение.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил он.
— Услышать твою историю.
— Тебя интересует только моя история?
— Все мы в конечном счете всего лишь истории. Я хочу помочь тебе, Дадли. Правда. Если ты сумеешь смириться с тем, что с тобой произошло, тебе станет намного легче. И в этом я могу тебе помочь.
— А мы? Как насчет нас?
Она лукаво усмехнулась, выбрала на тарелке ягоду клубники и неторопливо облизала ее.
— Неужели ты думаешь, что я позволяю себе такое поведение по отношению к тому, кто мне безразличен?
В его ответной улыбке читалась осторожная надежда. Меллани подвинула свой стул, чтобы сесть вплотную к нему. Под его восхищенным взглядом она взяла еще одну ягоду и осторожно сжала ее зубами. Потом очень медленно раздвинула полы халата, наклонилась и поднесла ягоды вплотную к его рту. Он впился в клубнику, прижавшись к губам Меллани.
— Боже!
Дадли уже дрожал всем телом, и его глаза увлажнились.
— А теперь ты покорми меня чем-нибудь.
Дадли выбрал кусочек блинчика, пропитанного кленовым сиропом. Она засмеялась попавшим на грудь каплям сиропа, потом стала откусывать от блинчика по крохотному кусочку. Дадли не выдержал и прыгнул на нее, перевернув подносы с завтраком. Его порыв вызвал новый взрыв смеха, но при этом Меллани опрокинулась назад вместе со стулом. Дадли, запутавшись в своем халате, только усилил суматоху.
Он взял ее прямо на роскошной шкуре муузаки, под струйками апельсинового сока из опрокинутых на столе стаканов. Потом утащил на кровать и снова овладел ею.
— Мне надо принять душ, — сказала Меллани, когда он наконец насытился.
Несмотря на его старания вылизать весь сироп и сок с ее груди, она все еще была чересчур липкой.
— Я с тобой.
Она усмехнулась и прижалась к нему всем телом.
— Когда же ты встретился с Паулой Мио?
— Перед стартом космического корабля, — вздохнув, ответил он. — Меня вытащили из клиники после омоложения для допроса.
— Что они сделали?
— Перед полетом я проходил процедуру частичного омоложения — для полного не хватило времени, но физиологически я уже был слишком старым, вот они и решили уменьшить мне возраст, пока тренировалась команда. Паула Мио приехала ко мне в клинику и задавала вопросы мне и Венди. Сейчас не могу вспомнить все, что тогда говорил, поскольку из-за перерыва в процедурах голова работала не очень хорошо. Поэтому я и не стал таким молодым, каким хотелось бы — не только мне, но и Оскару Монро.
— Не вздумай обращать внимание на слова этого старого алкоголика. Ты говоришь, что Мио расспрашивала вас об ограблении?
— Да. Моя шлюха, бывшая, беседовала с Брэдли Йоханссоном, а он притворялся репортером. Он спрашивал ее об организациях, которые финансировали мою работу. А потом мы узнали, что кто-то проник в наш дом и скопировал все файлы из домашней системы.
— И Паула Мио полагала, что эти события как-то связаны?
— Этот ублюдок Йоханссон считает, что один из благотворительных фондов был прикрытием Звездного Странника. Это чужак…
— Я знаю, кто такой Звездный Странник. А когда точно это произошло?
— Сразу после нападения на «Второй шанс». Мио, забрав это дело, получила и неограниченные полномочия, включая право на прерывание моего омоложения.
— И она обнаружила эту связь. Почему?
— Представления не имею. Она говорила, что интересуется всякими странностями и всем, что связано с участниками полета на «Втором шансе». Но самое интересное то, что Йоханссон сказал Венди на прощание.