м камне своих следов. Так и их внимание, комплименты, даже искренние сильные чувства некоторых из них, которые она сразу интуитивно отмечала, оставляли молодую женщину непоколебимо спокойной, не тревожа, не раздражая, не забавляя и не задевая ни одной струны в ее душе.
Ее беременности было уже больше шести месяцев, хотя живот оставался совсем небольшим, помогая ее версии о сроках. Но она не хотела больше рисковать и решила уехать из Парижа в какое-нибудь из имений и там родить ребенка, не привлекая внимания. Елена уже несколько дней вынашивала этот план, не зная, как объявить об этом подругам. Вот и сегодня, сидя в гостиной, она ломала голову над этой задачей, когда слуга доложил о приезде Аглаи. Молодая женщина пошла навстречу герцогине. Мадам Ней стояла в вестибюле, одетая в темный дорожный костюм.
— Моя дорогая, я приехала с тобой попрощаться, — вместо приветствия сообщила она Елене. — Вчера вечером мне привезли письмо от свекрови с сообщением, что та тяжело заболела, и, учитывая ее возраст, я не знаю, сможет ли она поправиться. Мои дети сейчас в имении свекрови, поэтому я уезжаю. Я напишу тебе, как только появится хоть какая-то ясность.
Аглая поцеловала подругу и направилась к выходу. Это было так неожиданно, что Елена растерялась, но потом решила, что все даже к лучшему. Аглая была так добра и честна, что обманывать ее было бесконечно стыдно. Молодая женщина решила, что пора и ей собираться, нужно было уехать в Бургундию. Приняв решение, она дала задание Маше и второй горничной Колет, работавшей в доме Армана, упаковать немного вещей, решив обойтись самым необходимым. Она начала в спальне собирать саквояж, привезенный из Марфина, когда резкая боль внизу живота заставила ее согнуться пополам.
— Боже! Маша, скорее доктора! — закричала Елена, с трудом опускаясь на кровать и хватаясь за спинку.
Испуганная Маша побежала по коридору, громко зовя дворецкого. Через полчаса в спальню маркизы вошел высокий седовласый человек, одетый в черное. Елена лежала на кровати, свернувшись калачиком и двумя руками обнимая свой живот, боли уже не было, но она боялась даже пошевелиться. Увидев доктора, молодая женщина схватила его за руку.
— Доктор, пожалуйста, спасите моего ребенка, с ним что-то не так, — отчаянно запричитала она.
Опытный доктор знал, что в таких случаях нужно первым делом успокоить пациентку, поэтому он долго и участливо расспрашивал ее, утешал, успокаивал, а потом посмотрел и послушал живот.
— Мадам, пока, слава Богу, ничего страшного не случилось, но это сигнал, что ребенок может в любой момент попроситься на свет, поэтому вам нужно лежать. Возможно, придется лежать до самых родов, хотя пока ребенок еще очень маленький, я думаю, месяцев пять. — Врач говорил уверенно, и, хотя он ошибался на полтора месяца, Елена не стала его поправлять.
Видно, когда она болела, ее малышу пришлось тяжело, раз он такой маленький, что даже доктор не может правильно определить его возраст. Врач повторил свой совет лежать, потребовал отказаться от всего острого, чая и кофе, питаться только бульоном и кашами. Он попрощался и обещал вернуться завтра.
Что же было делать? Елена не видела другого выхода, кроме как остаться в Париже. Расстроенная и испуганная, она лежала в своей спальне, когда Маша сообщила о приезде графини Доротеи.
— Проси ее сюда. Доктор не велел мне вставать, — сказала Елена и приподнялась на подушках, стараясь не потревожить живот.
— Что с тобой? — удивилась Доротея, войдя в спальню.
— Моя беременность под угрозой, доктор велел мне лежать, возможно, до самых родов.
— Но ведь это так долго, у тебя же еще очень маленький срок, — расстроилась Доротея.
— На самом деле, он не очень маленький: я венчалась, когда была уже беременна, — потупившись, сказала Елена.
Ей было неловко говорить об этом, но помощь она могла получить только от Доротеи.
— Подумаешь, каждая вторая невеста в Париже выходит замуж беременная, — заметила графиня, пожав плечами.
— Я не каждая невеста Парижа — не забывай, что я русская, и на мне в ночь перед боем женился маркиз де Сент-Этьен, воспитанник императора. Сомнения в отцовстве Армана возникнут сразу же.
— Да, в этом ты права, и уехать ты тоже теперь не можешь, раз тебе нужно лежать. По крайней мере, ты не сможешь отправиться далеко. Значит, нужно всем сообщить, что ты уехала в имение, а тебя спрятать поблизости, может быть, в Париже, а может быть, в пригороде. — Сильный дух Доротеи никогда не склонялся перед препятствиями, и сейчас она сообразила: — Ты говорила, что получила в наследство от одной из теток Армана дом в пригороде Парижа.
— Да, мы с месье Трике ездили его смотреть. Дом не разграблен, мы даже наняли женщину, которая должна была уже привести его в порядок и найти садовника, чтобы восстановить фруктовый сад, — подтвердила Елена, начав понимать план подруги.
— Вот и отлично, пока ты будешь здесь лежать, я сама съезжу и посмотрю, как там дела, а потом аккуратно перевезем тебя. Я буду тебя навещать, а когда ребенок родится, все организуем так, чтобы сомнений в сроках его рождения ни у кого не возникло. Не переживай ты так, в аристократических семьях это — обычное дело.
Доротея села у постели подруги и долго развлекла ее разговорами, рассказывая веселые истории из жизни высшего света Парижа.
На следующий день графиня де Талейран-Перигор отправилась на южную окраину города, где на маленькой улочке из четырех домов, обнесенный высокой каменной стеной, стоял дом, принадлежащий теперь Елене. Открыв низенькую деревянную калитку, обитую медными гвоздями, Доротея вошла во двор. Дом ей сразу понравился. Двухэтажный, облицованный розоватым местным камнем, с крутой черепичной крышей, он был похож на пряничный домик из детской сказки. Большой фруктовый сад, со всех сторон окружающий дом, уже подрезанный и очищенный от старой листвы и веток, сейчас цвел пышными облаками белоснежных и розовых цветов.
«Какое чудесное место, — подумала графиня, — Элен и ребенку тут будет очень хорошо».
За ее спиной хлопнула калитка, и сзади раздались шаги. Графиня обернулась и увидела крепкую женщину средних лет с добродушным лицом.
— Здравствуйте, мадам, я работаю в этом доме, меня зову Маргарита Роже. А вам что угодно? — поинтересовалась женщина, с беспокойством глядя на незнакомую роскошно одетую женщину.
— Я графиня де Талейран-Перигор, подруга вашей хозяйки, мы скоро привезем ее сюда, поэтому я собираюсь подготовить ее переезд. Пойдемте, посмотрим дом, — распорядилась Доротея и отправилась к дому, а мадам Роже поспешила обогнать ее, чтобы открыть дверь.
Дом был уже отмыт, полы и мебель натерты, шторы постираны и выглажены, посуда на кухне сияла. Видно было, что Маргарита приложила все силы, чтобы выполнить поручение новой хозяйки.
— Отлично, можно переезжать хоть завтра, — похвалила Доротея служанку, — но ваша хозяйка беременна, ей нужно создать все условия для покоя, по совету доктора она должна теперь лежать. Вы сможете помогать ей?
— Конечно, мадам, я живу в соседнем доме, до меня здесь работали мои родители, я очень дорожу этим местом и буду рада все сделать для моей хозяйки.
— Вот и отлично, — обрадовалась Доротея, — я думаю, мы перевезем маркизу через месяц, будьте готовы. Если понадобится срочно принять роды, вы сможете найти повитуху?
— Не нужно никого искать, моя тетка была повитухой, я сначала работала с ней, а после ее смерти сама принимала всех младенцев в нашей округе, только сейчас, получив место у маркизы, я передала дела более молодой женщине, но для своей хозяйки я сделаю все, что нужно.
— Все складывается как нельзя лучше, — решила графиня, улыбнулась мадам Роже и попрощалась с ней.
Поздно вечером она приехала к Елене. Молодая женщина уже чувствовала себя хорошо, но, опасаясь повторения приступа, не вставала с постели. Увидев Доротею, она протянула к ней руки и посадила рядом с собой на кровать.
— Ну, что ты там нашла?
— Все замечательно. Дом в отличном состоянии, ты можешь переехать хоть завтра, а твоя служанка — к тому же повитуха. Она проследит за тобой до родов и примет ребенка. Вы побудете там, сколько будет нужно для приличия, а потом вернетесь в этот дом, мы вызовем нотариуса и выпишем метрику ребенку, а потом окрестим его. Предлагаю себя в крестные и берусь уговорить дядю — он так влиятелен, что, имея такого крестного у своего малыша, ты можешь быть совершенно спокойна. Как, согласна?
— Конечно, согласна! Я так благодарна тебе, что даже не могу выразить словами, — растроганно заметила Елена, обняв подругу. — Что бы я без тебя делала?
Доктор заставил молодую женщину пролежать в постели, питаясь бульонами, почти месяц, прежде чем разрешил вставать.
— Я больше не вижу угрозы выкидыша, мадам, но вы должны быть очень осторожны. Никаких резких движений, никаких волнений, только покой, солнце и хорошее настроение — вот теперь ваши основные друзья, — наставительно изрек врач, написал рецепт успокоительного питья и откланялся.
Теперь можно было перебираться в ее тайный дом. До родов оставался месяц. Собрав самые необходимые вещи, она и Маша переехали в розовый коттедж. Маргарита Роже обрадовалась приезду хозяйки, она сразу начала хлопотать вокруг беременной Елены, готовить ей вкусные блюда, стремясь порадовать сладким кусочком.
Теперь молодая женщина почти все время проводила в маленькой беседке в саду, куда ей поставили удобную кушетку с высокой спинкой. Деревья отцвели, и на месте белых лепестков уже были видны крохотные яблочки, клумбы пестрели первыми летними цветами, заботливо выращенными руками Маргариты, и теплый июньский ветерок доносил их нежный запах до беседки, где лежала Елена.
Лежа в беседке, она все время возвращалась к своим воспоминаниям. Они уже больше не тревожили ее, а только навевали нежную грусть. Елена уже не спрашивала себя, кого же из двух мужчин, промелькнувших в ее жизни, она любила больше. Спустя столько времени, она понимала, что любила обоих, и каждому из них была благодарна, ведь они оба спасли ей жизнь. Она принадлежала и тому, и другому, и с каждым из них это было совершенно восхитительно, ведь Елена страстно желала обоих. А ребенок, которого она носила, связывал их троих неразрывным узлом: Александр Василевский дал малышу жизнь, а Арман де Сент-Этьен дал ему свое имя. Сегодня молодая женщина решила поставить точку в своих размышлениях о прошлой жизни.