Николай Преображенский:
«В Ангарске мы убегали от фанатов, потому что там просто не было ни одного на стадионе. Было реально страшно!
С меня сорвали Юриковы дорогие очки, которые он мне дал поносить на время. А потом в Иркутске, когда я выходил из гостиницы, ко мне подошли два парня, вернули эти очки и сказали: „Не думайте плохо о нашем городе! Все это было только от большой любви к „Кино““. То есть они просто не верили, что реально к ним приехала эта группа. А потом проехали 100 километров, чтоб вернуть мне очки».[337]
27–28 мая 1990 года. «Кино» в Иркутске. Стадион «Труд»
27–28 мая 1990 года группа «Кино» выступала в Иркутске.
Владимир Грицина, один из организаторов концерта:
«Я помню, что мы даже рекламу какую-то особо не успели сделать. Афиши провисели буквально дня три-четыре. Цой был тогда уже на самом пике популярности, и в то время хватало уже самого малого. Допустим, написать где-то записочку, что будет концерт „Кино“, и народ повалил бы толпой».[338]
Сохранилась видеозапись концерта 27 мая 1990 года, иркутский стадион «Труд», переполненные трибуны, горящие факелы. Улыбающийся Виктор с охапкой цветов машет рукой, обещает вернуться. По воспоминаниям музыкантов «Кино», после концерта толпа фанатов, провожавшая музыкантов, перевернула подогнанный для группы автобус. «Киношников» спасло то, что они разыграли тот отъезд: уехали в специально поданной им машине, а в автобусе вместо них находились наряженные куклы.
Георгий Гурьянов:
«Все думали, что мы сидим в автобусе, а мы уехали на машине. Поклонники: „А-аааа!“ А там, в автобусе, сидели куклы. И кукловоды».[339]
Юрий Каспарян:
«Последний тур. Иркутск, Братск. Иркутск – это там, где мы уехали на легковых машинах, а автобус, в котором мы должны были ехать, перевернули, да, раскачали и перевернули просто».[340]
Константин Куликов, фотограф:
В Иркутске “Кино“ играли точно 28-го числа – у меня даже на негативах помечено. Приехали они после концерта в Ангарске. А поскольку до Ангарска от нас час езды, значит, играли там они накануне. Кстати, я недавно в какой-то книге-энциклопедии о „Кино“ смотрел их гастрольную историю. К своему удивлению, обнаружил, что в мае 1990 года там нет ни Иркутска, ни Ангарска. Зато есть Братск – это тоже наш город (600 километров от Иркутска). Что-то я слышал про тот концерт, но точно не помню. Хотя такой тур – Братск – Ангарск – Иркутск – естественный для тех времен. 28 мая 1990 года перед „Кино“ выступала группа „Принцип неопределенности“ – скажем так, на разогреве у „Кино“.
Если 27-го Айзеншпис снимал „Кино“ на видео, то 28-го он точно был без камеры – я помню. Первую песню он простоял у меня за спиной, когда я делал портрет Цоя вблизи – видимо, считал щелчки моего фотоаппарата, так как разрешил сделать только один кадр, а потом стоял у выхода на поле у трибун и один-два раза запустил фанатов к сцене. У меня на фото есть этот момент. Кстати, я вспомнил, что со мной к сцене увязался мой знакомый под видом моего ассистента – фотограф-любитель, лаборант нашего отделения Академии наук. Я его к сцене протащил мимо Айзеншписа, и он также пару раз щелкнул Цоя вблизи, причем снимал он на цветную пленку, кажется. Через несколько лет я его встретил, спросил про ту съемку. Он сказал, что ничего у него не получилось. На днях долго вспоминал имя этого человека. И ведь вспомнил – Гриша Бобылев.
Как сейчас понимаю, мои снимки – это все, что можно было тогда снять „Зенитом“ на советскую «Свему» в условиях запрета на фотосъемку. Помимо „Кино“, я сделал несколько фотографий иркутской рок-группы „Принцип неопределенности“ – наверное, самой известной, мощной и популярной нашей группы за всю историю иркутского рок-движения.
Общие планы группы „Кино“, фото трибун и так далее – тоже мои снимки. Они печатались в молодежной музыкальной газете „Студия“, которую мы выпускали и распространяли на весь наш регион (Иркутская область, Бурятия, Чита, Якутия) в 1989–1991 годах. Эта страница – как раз мой фоторепортаж о концерте „Кино“ в Иркутске. Там даже моя фотка: я с фотоаппаратом.
И еще я уверен, что после концерта в Иркутске их повезли на Байкал (70 километров от Иркутска). Поселок Листвянка, омуль, водка, баня и т. д. – это традиционный маршрут для всех приезжих артистов».[341]
Григорий Бобылев, фотограф-любитель:
«Я пришел на стадион, а меня с камерой не пускают менты. Думаю, надо сыграть. Подхожу к начальнику и говорю, отдав честь: „Товарищ майор, разрешите произвести фотосъемку известного эстрадного певца Виктора Цоя“. На что майор мне ответил: „Разворачивайте аппаратуру“. И я там все что надо и не надо развернул. Объектив огромный, штатив, вспышку среди бела дня, проводов куча. Все это, значит, я поставил, майор посмотрел, говорит: „Пропустите корреспондента“. Вот так и снимал».[342]
Олег Толмачев:
«А фраза „корова, корова, корова“? Это как было. Юрик выпил слегка – он же не пил, ему нельзя было пить из-за сердца. А тут он подпил в Иркутске, почему он и снимал-то все это тогда. Никто же не любил, особенно Тихомиров, чтобы снимали. Вите, кстати, все равно было, снимают его или нет, а Тихомиров говорил: „Нет, не надо, это лишнее“. Мы как-то понимали, что не надо, все серьезно. А тут Юрик выпил и мы едем, а тут корова. „О-о-о, корова, корова, корова. Вымя, вымя, вымя“. И все начали. Только кого увидят – и давай: „О-о-о, утка, утка, утка“. И после этого понеслось. Где ни едешь – все: „Бутылка, бутылка, бутылка. Кошка, кошка, кошка“».[343]
31 мая 1990 года. Братск. Стадион «Металлург»
Молодежь Братска ожидала 31 мая 1990 года с нетерпением. На эту дату были назначены два концерта группы, совместно с иркутской командой «Принцип неопределенности», которые должны были состояться на городском стадионе «Металлург» с двухчасовым интервалом. «Металлург» был обычным футбольным стадионом. Первый концерт должен был начаться ровно в 20 часов. Чуть раньше прошла репетиция, за которой из своих окон и с балконов наблюдали жители ближайшего малосемейного общежития. Любительскую видеозапись песни «Закрой за мной дверь, я ухожу» (правда, очень плохого качества), сделанную Юрием Айзеншписом во время этой репетиции, сегодня можно найти в Интернете.
Первый концерт начался 31 мая в 21:30. Несмотря на полуторачасовую задержку из-за неисправности аппаратуры, он прошел нормально, выступление «Кино» не испортил даже небольшой дождь, начавшийся в конце концерта. Правда, зрители, пришедшие «на Цоя», совершенно не восприняли иркутский «Принцип неопределенности» – по воспоминаниям очевидцев, иркутян забросали бутылками.
После первого концерта местные организаторы должны были выплатить Юрию Айзеншпису гонорар группы, но из-за каких-то накладок не заплатили.
По воспоминаниям музыкантов «Кино», устроители требовали сперва отыграть концерты, а затем планировали производить расчеты, но Айзеншпис стоял на своем и требовал предоплаты. Он заявил организаторам, что группа бесплатно выступать не будет и второй концерт не состоится.
Юрий Айзеншпис:
«В Иркутске концерты отыграли на ура, а вот в Братске начались проблемы. Мало того, что нас поселили в какой-то гостиничной дыре без отопления. Так еще и стадион оказался сплошной развалиной, в заборах дырки – пролезай, смотри и слушай. В гостиницу приехали организаторы и сказали, что на второй концерт собралось много народу и надо выступать. Хотя оплатить концерт по договору они не могут. Я разумно возразил: „Нет денег – нет и музыки“».[344]
За полчаса до планируемого начала второго концерта Айзеншпис проинформировал о случившемся Цоя, отдыхавшего в одном из номеров гостиницы «Тайга».
В это время купившие билеты зрители начали медленно замерзать. Был конец мая, моросил дождь, потом пошел небольшой снежок, подул ветер. А концерт все не начинался. И тут случился взрыв народного негодования.
Поначалу люди агрессивно требовали концерта, а когда им было сказано, что концерта не будет, направились к гостинице, где остановилась группа.
Смяв милицейские заслоны, толпа окружила гостиницу со всех сторон и принялась громить близлежащие витрины.
Музыканты группы «Кино» вспоминали, как, сидя в номере гостиницы, смотрели вниз на людское море. Выглядело это отнюдь не смешно, скорее страшно, поскольку толпа была абсолютно неуправляема. В окна летели камни, слышались крики и ругань.
В какой-то момент появился начальник местной милиции и, по воспоминаниям «киношников», заявил: «Вы здесь кашу заварили, сами ее и расхлебывайте, а мы против своих братков не пойдем».
Юрий Айзеншпис:
«Толпа поклонников требовала зрелищ и не желала расходиться по домам. Прождав около часа, они собрались на площади около гостиницы и стали шуметь, появились свои зачинщики, в окна полетели камни и бутылки, нарастала вероятность серьезных беспорядков. На площадь подтянули небольшой отряд ОМОНа, но силы были явно не на его стороне».[345]
Время близилось к ночи, толпа, разбившая стеклянные витрины первого этажа гостиницы, громила магазин «Березка». Местная милиция не знала, как на все это реагировать.
Игорь Тихомиров:
«Концерт никак не мог состояться, потому что Шмильевич не мог с бандюками с местными разобраться. Не мог просто получить у них заработную плату за этот концерт. Они говорили, что ты отыграй сначала, потом тебе дадим деньги. А Шмильевич, ну как человек, знающий всю зону и зональные все эти истории, он, конечно, требовал деньги вперед. И, в общем, довел он до такого предела, когда вот деньги, не выплаченные вперед, привели к взрыву народного негодования, потому что народ стоит на стадионе и мерзнет, охреневает. В общем, там ребята серьезные, настроены были серьезно, пришли, расхерачили просто эту гостиницу. Менты все разбежались просто».