17–19 июня 1990 года. Архангельск. Городской Дворец спорта
17–19 июня 1990 года группа «Кино» дала шесть концертов в Архангельске. По воспоминаниям очевидцев, на всех концертах был полнейший аншлаг. Поклонники были готовы отдать все или почти все за возможность быть в эти дни в городе. Во многих учебных заведениях шла практика, студенты бросали все дела и тайком возвращались в город – чтобы только увидеть, услышать, не пропустить.
Как писала газета «Северный комсомолец», едва группа «Кино» вышла из самолета и ступила на архангельскую землю, как Цой, старавшийся не привлекать внимания, тут же был узнан поклонниками, дежурившими в аэропорту. Организаторам концерта стоило большого труда отогнать фанов и разместить прибывших музыкантов в специально подогнанном к аэропорту автобусе. Сохранилась фотосессия, сделанная Валерием Александровым во время встречи «Кино» в аэропорту.
Городской дворец спорта не мог вместить всех желающих. Машина, в которой находилась группа «Кино», с большим трудом смогла подъехать к нему: толпа людей, окружившая здание, просто не давала этого сделать, и «киношники» даже боялись выйти, чтобы не быть в буквальном смысле разорванными обезумевшими фанами. Лишь благодаря усилиям солдат внутренних войск, которые сдерживали поклонников, группе удалось попасть на сцену.
На разогреве перед «Кино» выступала группа «Технология» (бывший «Биоконструктор»), которой довольно сильно досталось от особо нетерпеливых фанов, ожидавших Цоя. Поклонники «Кино» закидывали музыкантов «Технологии» всем, что только попадало под руки, – от горящих бенгальских огней до тяжеленных металлических гаек большого диаметра.
Леонид Чебанюк, журналист:
«Не успел он приехать в Архангельск, его тут же „раскусили“ солдаты. В общем, это было несложно: жаркий июньский день, а тут человек весь в черном, до носа погруженный в черный же шарф, очки и темная шляпа завершают домаскировку того, чьего прибытия ждет почти весь город. „Вы Виктор Цой?!“ – скорее утвердительно заорали ребята. „Нет!“ – сказал человек голосом с интонациями, многократно повторенными находящимися вблизи магнитофонами. А вечером того же дня стараниями радушной к своим гостям Беллы Высоцкой в кафе “Чайка“ был маленький ужин, на котором „Кино“ в полном составе налегало на коньячок. За стенкой гудел чей-то выпускной. Разморенный коньячными парами и жарой, я спустился к туалету покурить. Там уже тусовалось порядочное количество новоявленных выпускников, утомленных бесплодным созерцанием кумира через стеклянную стенку и справедливо полагавших, что в банкетном зале курить ему не дадут, а значит, надежда на близкое общение реальна именно в этом месте. И действительно, скоро он скрылся за одной из дверок вышеозначенного заведения. “Цой вон в той кабинке“, – восхищенно загалдели зрители. Господи, как это глупо. Но еще глупее был я сам, с одной стороны, осуждающий столь бестактное благоговение, а с другой, распираемый гордостью от сознания себя как особы приближенной, а значит, избавленной от необходимости подобных чувствоизлияний. Стояла жуткая духота. Мокрые от пота солдаты едва сдерживали мокрых от восторженных слез поклонников. В промежутках между ними стояли дельцы с портативной видеокамерой для съемки неожиданных эксцессов. „Совершенно случайно им удалось заснять весь концерт“. Когда темная машина с черным Цоем подъехала ко Дворцу спорта, он сказал: „Я здесь не выйду, они меня разорвут“. Они его не разорвали. Это было как в самом безумном сне: фанаты с белыми мышами в волосах, милиционеры, злые от обреченного понимания, что им никогда не отогнать всех поклонников от дверей цоевской раздевалки. И все они цепляются и толкаются. Он сидел на скамейке, в черных носках, в плавках и майке. Голова запрокинута, и чуть раскосые устало-грустные глаза полузакрыты. Выжатый большой человек, во всем своем облике сконцентрировавший нежелание кому-либо что-либо объяснять. От этой картины и ее подтекста у меня отвисла челюсть, и тут я получил самый внушительный за всю прожитую жизнь толчок в грудь. Передо мной стоял не вызывающий никакой нежности телохранитель, рассчитывавший своей пятерней вышибить меня из седла… пардон, раздевалки. К вступившемуся Цою я подбежал с ябедой на его персонал:
– Виктор, вот у вас чувство собственного достоинства сильно развито?
– Ну.
– А вот каково моему чувству собственного достоинства после того, как ваш телохранитель меня в грудь пихнул?
– Если вы его в грудь пихнете, вам легче станет? Иди сюда. Пихайте его в грудь.
Трусливо вывернувшись на том, что я уважаю чувство собственного достоинства телохранителя, я счастливо избежал необходимости выполнения цоевского радушного предложения».[378]
Из воспоминаний поклонников «Кино»:
«Я была на этом концерте 19 июня. Концерт был обалденный, народу тьма. Исполнение вживую не сравнится просто ни с чем. Песни Цоя люблю до сих пор. Очень жаль, что он успел так мало сделать».[379]
«Я был 17 июня, от пережитого на концерте до сих пор воспоминания отличные, жаль, что многие не смогли узнать этих ощущений, особенно те, кто стал увлекаться Цоем после его смерти».[380]
«А я была 18 июня на том концерте! Это было нечто. Море народу. Тогда на разогреве выступала группа “Технология“. Ребята продержались на сцене всего полчаса, народ шумел, свистел, скандировал: „Витька! „Кино“!“ Никто не думал, что все так закончится. Остались до сих пор те пережитые эмоции о том живом концерте, о Цое. Но в фильмах и песнях – он живой и с нами».[381]
«Я был на концерте Цоя у нас во Дворце спорта. Закончился он поздно, часов в 11. Толпы людей, возвращающихся с концерта, наблюдались вплоть до Привокзалки. В то лето он погиб».[382]
«19 июня 1990 года во Дворце спорта Архангельска я тоже был на концерте группы „Кино“. Концерт начинался в 20:00. На разогреве играла группа „Технология“. Что сказать о концерте? Слов нет – это было „Кино“. Энергетика музыки, текстов – это завораживало. Жаль, что его нет с нами. Скажу грубо, но хорошо, что Цой в нашей памяти останется молодым и красивым, а не козлобородым гуру, Юрой-музыкантом или Макаронычем. Для нас он всегда жив!»[383]
«Был на одном из концертов. На разогреве вроде был „Биоконструктор“. Нетерпеливые фаны Цоя еще в них бенгальские огни бросали. Ребята, играя, успевали уворачиваться. На концерт мы приехали рано, видели приезд группы „Кино“, их проход по вестибюлю. Помню ударника Гурьянова в шортах и шляпе. Я стоял рядом со сценой и был счастлив».[384]
Андрей Яреньгин, бас-гитарист архангельской группы «Йота»:
«Я попал на концерт группы „Кино“ в Архангельске в июне 90-го. Потом говорили, что это был предпоследний концерт в жизни Цоя. Ощущение? Как один миг пролетел. Только вроде концерт начался, я в него погрузился и – раз, все уже закончилось. Если сказать, что в тот день Дворец спорта был полон, – ничего не сказать. Народу было!!! Цой пел без фонограммы, он всегда пел без фонограммы. Правда, тогда „фанера“ была не так повальна среди исполнителей, как сейчас. Но, к примеру, в том же 90-м году уже все знали, что „Ласковый май“ поет исключительно под фонограмму».[385]
24 июня 1990 года. Москва. «Лужники». Праздник газеты «Московский комсомолец»
24июня 1990 года группа «Кино» выступила в Москве, в «Лужниках», в рамках праздника газеты «Московский комсомолец». Это был большой сборный концерт, которому предстояло стать последним концертом в истории группы «Кино».
Эстонская фирма «Альт» по просьбе организаторов фестиваля обеспечила концерт 120-киловаттной высококачественной американской аппаратурой; художник-постановщик Алексей Макаревич вкупе с административной группой Сергея Лисовского «ЛИС’С» и бригадой Валерия Перова построили в «Лужниках» грандиозную сцену.
Газета «Московский комсомолец» писала о том концерте:
«По всеобщему признанию, именно участие в концерте лидирующей ныне в советском роке группы „Кино“ обеспечило столь беспримерный успех представления. Уже с утра к кассам стадиона выстроились длинные очереди поклонников Виктора Цоя и его команды, сгоравших от желания послушать и попеть хором любимые песни кумира.
„Кино“, не один год переступавшее ступень за ступенью к вершине успеха, достигло на этом пути феноменальных результатов. Битком набитые стадионы в любом уголке страны – самое яркое свидетельство почтения публики и реального веса в тусовке. И тем убедительнее это свидетельство, если вспомнить, что совсем недавно, в начале мая, группа уже давала два сольных концерта при переполненном зале спорткомплекса „Олимпийский“ во время празднеств в честь 15-летия „Звуковой дорожки“.
Историческое выступление „Кино“ на БСА в „Лужниках“ в минувшее воскресенье было отмечено не только всеобщим восторгом, но также зажжением Олимпийского огня, ярко-оранжевое пламя которого было видно далеко от „Лужников“. Этот факел в истории Большой спортивной арены зажигался до минувшего воскресенья лишь четырежды: во время Олимпийских игр, Игр Доброй воли, Фестиваля молодежи и студентов и прошлогоднего ММФМ. И вот теперь – на празднике „Московского Комсомольца“!
Надо отдать должное администрации Центрального стадиона в „Лужниках“, проявившей завидное мужество и согласившейся после некоторых раздумий на наше предложение об участии группы „Кино“ на празднике газеты. А концерт доказал, что за минувшие годы повзрослели и помудрели не только музыканты, но и их почитатели, сумевшие в целом достойно выдержать четырехчасовой рок-марафон. В первых рядах партера, правда, временами возникала небольшая давка как результат избытка чувств. И про