, что уже раз десять говорила.
- Ага, давай, ври матери. Болела она. Вон какие щеки наела на харчах хахальских, - мать снова переходит на речитатив с подвыванием.
- Ты давно стихи не писала, - не спрашиваю, а констатирую факт, потому что все тетради и блокноты, которые я привезла, лежат нетронутые.
- Да. Не пишется в последнее время. Муз бросил меня, как и все ухажеры. Ты смотри, Люда, просто так никому не отдавай тело свое. Ищи мужика богатого, чтобы не только имел тебя, но и содержал, - мать снова начинает некрасиво куксить одутловатое лицо.
- Хорошо, мама. Я пошла в аптеку и зайду за сапогами. Сделаю фотографии. Обсудим с тобой те, что понравятся.
- Мил, ты мне сразу купи. Такие, что я называю “пенсионками”. Войлочные, как валенки. Возьми пошире и размера на полтора побольше. А то у меня от болезни ноги сильно отекают.
В подтверждение своих слов, мать вытаскивает из-под одеяла ногу. От увиденного у меня перехватывает дыхание. Понимаю, что это может кончиться совсем плохо.
- Надо врача пригласить, мам. Жаль сегодня суббота, но я придумаю что-нибудь. Пока куплю в аптеке то, чем можно эти язвы обработать, - последнюю фразу, договариваю уже в прихожей.
По дороге забегаю к бабе Нюре. Рассказываю ей про ноги матери, спрашиваю, что делать и где врача найти.
- Ой, Милочка, плохо это. Вот ты уедешь, так к ней опять алкашня набежит. Чего сейчас в квартире тихо? Да, потому что пропили все, что могли. С врачом помогу, - качает головой и цокает баба Нюра. - Есть у меня одна пенсионерка. Только ей придется заплатить.
Отвечаю, что деньги есть, можно приглашать.
- Да, Людмилка, при такой мамаше лучше сиротой быть, - снова сетует соседка.
- Что есть, с тем и придется жить, бабуль. Я же не могу мать свою бросить. Какая никакая, а все же мама, - говорю, тяжело вздыхая. - Вы попросите свою знакомую сегодня прийти, чтобы я могла купить все для лечения.
Выбежав после соседки на улицу, первым делом смотрю сообщения Родиона.
Набираю Грому, как он и велел в последней эсэмэс. Отвечает сразу после второго гудка.
- Привет! Это я, - говорю и зажмуриваю глаза, потому что сама Грому никогда не звонила еще.
- Мил, ну, наконец-то, вышла на связь. А то я уже переживать начал, все ли нормально, - басит строго Родя, но я знаю, что он не сердится.
- Я же отправила тебе сообщение из электрички, как приехала.
Слышу, как вместо ответа Родион хмыкает.
- Ты чего карточку, что я тебе дал, дома оставила?
- Я не без денег. У меня есть, - спокойно уточняю про свою платежеспособность.
- Понятно. Золушка - самостоятельная, значит…
Родя урчит, а я прямо вижу, как он щурится, сводит брови к переносице, морщит лоб и кривит свои красивые губы.
- Родион, ты же еще не выехал к своим родителям? - услышав “нет”, облегченно выдыхаю. - Это хорошо. Не забудь, пожалуйста, мой подарок. Он в спальне на ящике стоит. Ну, да, говорила. Нет. Я не тратилась. Ага, хитрый какой. Увидишь - узнаешь.
- Хорошо, про подарок понял. Обратно когда вернешься. Может приехать за тобой, Мил?
- Нет, не стоит. Я сама завтра вечерней электричкой доберусь.
- Понял. Принял. Тогда напиши, как выедешь. Я тебя на вокзале встречу. Нечего принцессам одним по вечерам болтаться.
Родион еще говорит, а я стою и улыбаюсь, как дурочка от мысли, что он меня встретит.
Попрощавшись с Громом, иду в аптеку в отличном настроении. Уже на входе у меня блямкает телефон.
Открываю экран и замираю, увидев сумму, которая поступила на мой счет от Родиона Захаровича Г.
Глава 19
Глава 19
Родион
Только сегодня вернулся в часть с задания.
Больше часа сидел в ванной.
Отмокал и драл себя мочалкой, пытаясь отскрести пыль пустыни и сухую кожу, опаленную солнцем.
Отросшие волосы из русых стали светлее пшеницы.
Морда, как кожа слона, только с полосами не загоревших морщин. Еще и белая маска от усов и бороды.
“Да, уж! Красавец глаз не отвесть”, - хмыкаю, смотря в зеркало на свое отражение.
Пытаясь расслабиться, наливаю себе полтаху элитного самогона энд виски. Открываю телефон, чтобы кратко сообщить о себе родным и посмотреть, что пришло от них.
Как всегда самые активные мать и Машка.
У матери начался дачный сезон, поэтому в ее ленте одни цветы и редкие фото бати то с лопатой, то с тачкой.
Люблю своих родаков. Радуюсь тому, что, несмотря на годы, прожитые вместе, мать с отцом так и остались, а может еще больше стали, единым организмом.
Для матери отец при любых погонах генерал, хоть на самом деле он как был прапорщиком так им и остался. Но…
Все генералы, в подчинении которых он служил, всегда его ценили и уважали за профессионализм, честность и порядочность.
С фото мамки перехожу в чат сестры .
Раньше после чтения сообщений мамы сразу смотрел, что прислала жена. Иногда и наоборот. Но…
Жены у меня уже как два года нет, потому отрываю, что Машка прислала.
В этот раз традиционно парад в честь 9 мая. Муж ее Юрчик бравый подводник - капитан первого ранга с планками наград на парадном кителе и племянники. Старший Иван в форме курсанта военно-морского училища. Младший Семен в пижонской курточке. Еще все вместе с родителями на параде, дома и на даче. И пояснение сестры: “В этот раз нам всем очень повезло. Юрий и Иван принимали участие в параде. Мы все несколько дней провели вместе с мамой и папой. Жаль без тебя. Смотри фотки ниже. Тебе они точно понравятся”.
Перелистнув еще штук двадцать, вижу Милу в скромном платье синего цвета и в босоножках на небольшом каблучке.
Отмечаю, что при ее маленьком росте можно было и выше каблук позволить. Да и при таких красивых ножках и платье могло быть покороче. Уж немного выше колена это точно.
“Да…Девчонка - хороша. Фигурка - супер, как у статуэтки. И почему я не замечал этого раньше. Последний раз четыре месяца дома был. Мы даже кухню успели заказать”, - вспоминая, бросаю фотки Милы и перехожу в ее чат, потому что она должна была прислать отчет о работах и мебели.
Нисколько не удивляюсь тому, что и фото, и счета, и договоры и сканы документов, - все на месте.
Рассматривая файл за файлом, вспоминаю написанное сестрой: “Людочка - лучшая выпускница курса. Диплом с отличием. Директор ее очень хвалил за ответственность и педантичность. Жаль, что она старше Семки и у Вани есть невеста”.
- В части Ивана мне тоже жаль, а вот такой как Семен явно не вариант для Люды, - бубню вслух, рассматривая снимки стильной белой кухонной мебели в темно-сером помещении.
Ставлю галочку, что мне нравится монохромное сочетание, потому как оно не режет глаз.
Гостиная тоже радует стилем, с которым Мила попала в самое яблочко моих предпочтений.
Обращаю внимание на огромный широкий диван. Вспоминаю, что девчонка пыталась со мной согласовать варианты. Но…
У меня уже не было времени, и я ответил просто: “Бери тот, что понравится самой. Я тебе доверяю”.
Судя по фотографиям, малышка выбрала то, что доктор прописал.
Мысленно похвалю золушку за диван и листаю фотки дальше, рассматривая ремонт ванной комнаты и читая пояснения Люды: “Вместо кабины взяла поддон и ограждение. От стекла отказалась. Будет специальный прозрачный материал. Внизу несколько вариантов умывальников. Пришли номер. Унитаз так же. Посмотри отчет по деньгам. Он в отдельном файле”.
Делаю все, как пишет золушка. Определившись набираю подробный ответ, не забывая похвалить малышку.
Минут через пять после отправки приходит ответ: “Все поняла. Сделаю. Спасибо за добрые слова. Приятно”.
Читаю восемь слов несколько раз с мыслью, что в прошлой жизни Милка точно была воином, потому как она и в жизни не слишком разговорчивая. Никакого тебе девичьего речевого поноса, розовых соплей и совесных кандибоберов. Все четко и понятно. В одежде тоже. Ничего лишнего.
- Ну, на выпускной могла бы и по наряднее платье подобрать. Хотя синее ей очень к лицу, - бубню как старикан, снова возвращаясь к фотографиям, что сестра прислала.
Рассматриваю каждый снимок пристально. Увеличиваю отдельные детали.
Отмечаю, что Мила немного поправилась, а то была совсем доска-доской с синяками под глазами и провалами под скулами.
А сейчас, любо дорого посмотреть. Щечки округлились и порозовели. Подглазины без синевы и серости.
“Худовата, конечно, но были бы кости, а мясо нарастет”, - хмыкаю, смотря на фотографию, где Люда с цветами и букетом.
И тут до меня доходит, что я золушку даже с выпуском не поздравил.
Печатаю сообщение: “Поздравляю с красным дипломом. Извини, с опозданием. Подарок по приезду!”
Ответ малышки бьет в самое сердце: “Жду и без подарка!”
Глава 20
Глава 20
Мила
- Да, мам. Извини. Спала. Вчера домой вернулась поздно. Нет. Я не у парня живу…
Не желая объяснять в сотый раз одно и тоже, что Родион не мой парень, последние месяцы говорю, что квартиру снимаю.
- На работе была. Проект для заказчика заканчивала. Деньги?.. Хорошо. Посмотрю сколько есть, переведу бабе Нюре. Нет. На твою карту не буду класть. Причину ты прекрасно знаешь. Мам…Мам…Не начинай. Я все поняла. Извини дверной звонок, кто-то пришел.
Сначала подумала, показалось, потому как межкомнатная дверь закрыта, а трель очень тихая. Но…
Теперь отчетливо слышу колокольчик звонка.
Накидываю на пижаму домашний кардиган. Шлепаю босиком, потому что тепло.
Волосы по дороге расчесываю пальцами и собираю в гульку, которую фиксирую карандашом.
Смотрю на коридор и думаю: “Эх, Мила, не дай Бог Гром вернется, а у тебя в коридоре “конь не валялся”!”
Вздыхаю и решаю сегодня выделить время и оштукатурить стены под декоративную отделку, а в понедельник заказать натяжной потолок и споты.
По ходу бросаю взгляд в проем открытой двери ванной комнаты. Каждый раз, когда захожу в нее, сердце радуется тому, как все идеально получилось.