Он не интересовался политикой, и кто в итоге победил, значило для него совсем мало – имело значение лишь то, что, попав сюда, он удрал с тюремной планеты. В конечном счёте, вернулся в цивилизацию. И это было самое безопасное из всех безопасных мест. Так что всё, что случилось – к лучшему.
Он заметил, как Мима суетится за барной стойкой. Он знал – несмотря на то, что сегодня работали все её помощники и дроиды, вероятность поболтать с ней сейчас чрезвычайно мала.
А, ладно. Конечно, он не станет ревновать её к работе. В конце концов, когда-нибудь поток посетителей иссякнет.
К тому же, у него созрела очередная афера. Через несколько дней он будет купаться в кредитах. Ну, может, и не купаться, но всё равно, денег будет столько, что ими можно будет оклеить стены его комнаты, да ещё останется на пол и потолок.
Дикие территории, сектор Арканис, недалеко от планеты Татуин, ИЗР "Опустошитель"
– Что вам угодно, учитель? – Вейдер преклонил колени перед голопроектором в знак почтения к тёмному владыке ситов.
Как всегда, голос учителя был ломкий, как замёрзший водород.
– Ты нашёл планы "Звезды Смерти"?
– Пока нет, учитель. Но я знаю, где они находятся. Скоро они будут у меня.
– Вся моя вера с тобой, повелитель Вейдер.
Вейдер склонил голову. Он ощутил гордость. Похвалы из уст учителя редки, и потому вдвойне приятны.
– Я распустил Имперский Сенат, – продолжал Сидиус. – Возвращайся на станцию и доведи это до сведения Таркина. – Он помолчал. – Я хочу, чтобы Таркин понял, как важен для меня этот шаг, поэтому посылаю тебя лично.
– Да, учитель.
– Скоро станция войдёт в строй, и я хочу, чтобы это случилось как можно раньше.
– Я прослежу за этим.
– Что ты сделаешь с сенатором Органой, когда получишь от неё всю полезную информацию? Уничтожишь её?
– Да.
– Прекрасно, прекрасно. Я ощущаю странные течения в Силе, повелитель Вейдер, настолько запутанные, что даже я вижу будущее, словно сквозь пелену тумана. Пока оно не прояснится, нам надо действовать с величайшей осторожностью.
– Да, учитель.
Голо исчезло, и Вейдер поднялся. Несмотря на выраженную учителем уверенность, разговор его встревожил. Император был самым могущественным ситом нынешнего тысячелетия, и то, что он всегда был уверен, всегда всё держал под контролем, умел манипулировать самыми сложными событиями, быстро оборачивая их к выгоде для себя, любому непосвящённому в тайны тёмной стороны Силы казалось просто поразительным. Существовали причудливые комбинации колёс, большие и малые шестерёнки, и император Палпатин был главным оператором этой машины, он управлял всем.
И он казался обеспокоенным... Что могло беспокоить такого могущественного человека?
Штурмовики уже нашли на Татуине спасательную капсулу с "Тантива IV". Однако самому Вейдеру приказано лететь на "Звезду Смерти". Туда он и направится.
"Звезда Смерти", сектор "тета", командный пункт суперлазера
Командир был мрачен, и Тинн понимал, почему. У него и самого было донельзя мрачное настроение. Он сделает свою работу – тут и вопроса не возникало, он был слишком дисциплинированным солдатом, чтобы поступить иначе – но ему надо было что-то сказать.
– Вы серьёзно?
– Я вряд ли стал бы так шутить.
Тинн чувствовал себя так, будто очутился в каком-то фантастическом вывернутом мире.
– Для практики? Просто чтобы посмотреть, что получится?
– Инженеры ещё сами не пришли к соглашению, так они мне сказали. Они говорят, что в настоящий момент могут зарядить конденсаторы только на тридцать три процента. Нам надо выяснить результат.
– И что это даст?
– Никто не знает. Пока что никто даже близко к такой мощности не подбирался.
Повисла неловкая пауза. Затем командир сказал:
– Ты как, старшина? Если что, я могу вызвать Беллера или Решиаса...
Тинн поднял руку:
– Всё в порядке, кэп. Не я решаю, когда и где, я бью туда, куда приказано. Но всё-таки...
Всё-таки распылить вражеский десантный транспорт или базу повстанцев это одно, а уничтожить целый мир – совсем другое.
– Я понимаю, но таков порядок вещей.
– Ага. – Тинн выпрямился и расправил плечи. – Когда?
– Испытания назначены на одиннадцать ноль-ноль.
Тинн взглянул на стенной таймер. Осталось два часа.
– Без проблем, – сказал он.
"Звезда Смерти", капитанский мостик, командный центр
Вообще-то Мотти ничуть не удивился, когда Таркин сообщил ему о своём решении, но немедленно указал на потенциальные проблемы. И высказал сомнение – конечно, в очень осторожной форме.
– Я понимаю ваши опасения, – заявил Таркин. – Но я считаю, что в политическом плане негативные последствия будут минимальны.
– Но зачем же рисковать?
– Затем, что мы не можем вступать в бой, не будучи уверены, что наше главное оружие сработает, когда будет нужно.
Мотти кивнул. Таркин прав. Всегда надо проверять оружие. Как и где – это другой вопрос.
Не я принял это решение, сказал себе Мотти. Этому он был чрезвычайно рад. Вслух же он произнёс:
– Приказы отдаёте вы, гранд-мофф.
– Да, приказы отдаю я.
Глава 55
"Звезда Смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
Кантина была закрыта: необходимо было промыть системы очистки воздуха и отрегулировать ионизаторы. Дроиды-уборщики создавали сильный шум, но Мима прикрыла дверь кабинета, чтобы они с Ратуа могли спокойно поговорить.
Ратуа самодовольно улыбался – эту улыбку она успела хорошо изучить за последние несколько месяцев.
– Что ты затеял на этот раз, Зеленоглазка? Ты кажешься таким довольным.
– Всего лишь решил удовлетворить одну из основных человеческих потребностей, – ответил он.
– Да ладно? Ну же, расскажи всё тёте Миме.
– Никто не пострадал, – немного торопливо добавил он. – Никто даже на обед не опоздал, поверь мне. Все счастливы. Интендант всего лишь потерял партию голопроекторов, которые скорее всего попали бы на склад и десять лет там пылились, потому что на станции имеется как минимум двойной комплект любого оборудования. Шансы, что эти голопроекторы кому-нибудь потребуются, стремятся к нулю.
– Угу. – Она подумала, зачем вообще слушает его оправдания. Кража – она и есть кража, вне зависимости от обстоятельств. Но она знала, почему слушает. Пока он говорил, она без помех могла смотреть в эти зелёные глаза…
– Да нет же, правда. На складе они не принесут никому пользы, а у нас сложился спрос на развлечения. Народ в некоторых секторах смертельно скучает.
– И что же ты будешь показывать по этим голопроекторам, которые ты, гм, спас от простоя? Порнографию?
– Нет-нет, что ты! – Похоже, он действительно обиделся. – Только спорт, матчи по крашболу, соревнования по гимнастике при низкой гравитации, гонки на карах. Приличные семейные передачи.
– А почему бы не смотреть их по станционным каналам?
– Можно, да только терминалы установлены там, где захотелось конструкторам. Подумай о бедолаге, который работает на каком-нибудь мрачном складе, где нет голопроектора. Он целыми днями раскладывает коробки – скучная, отупляющая работа. Что плохого, если у него в погрузчике будет маленькая "глазелка", чтобы во время перерыва он мог одним глазком взглянуть на любимую команду?
– Или врезаться на том же погрузчике в стену, потому что будет смотреть голо вместо того, чтобы работать?
Он улыбнулся.
– Это не моё дело. Я продаю нож, а уж каждый сам решает, резать им овощной бифштекс или втыкать себе в ногу. Я тут ни при чём.
Она рассмеялась, не сдерживаясь. Силот Ратуа Дил преступник, это верно, но он так обезоруживающе честен в своей нечестности.
– Вот, погляди, – сказал он, явно почувствовав облегчение от её смеха.
Он достал прибор размером с кулак, поставил его на стол и включил. Появилась трёхмерная голограмма станционной развлекательной сети.
– Кроме штатных каналов, этот прибор можно подключить к внешним камерам. Смотри.
Он коснулся проектора, увеличил изображение, и в воздухе замерцала планета размером с мяч для крашбола.
– Моя старая обитель, – представил он. – Безнадёга. Ужасное место. Посетить её тебе не удастся, потому что если оказываешься там, назад дороги нет. А издали выглядит красиво. – Он поднял голову, рассматривая бело-зелёное изображение. – Нет, всё равно выглядит отвратительно.
Мима взглянула на встроенный таймер проектора. Почти одиннадцать. Дроиды должны скоро закончить, потому что она хотела опять открыться к середине смены, чтобы ещё хоть часок…
На голопроекции промелькнула светло-зелёная вспышка.
Комната содрогнулась, даже стулья сдвинулись с мест. Она почувствовала, как желудок подпрыгнул к горлу, и сообразила, что гравитационное поле на мгновение исчезло.
– Что это? – Мима встала, стараясь не поддаться порыву внезапного необъяснимого ужаса. В конце концов, что может представлять опасность для…
Ратуа жестом попросил её помолчать. Зелёные глаза внимательно изучали проектор.
– Секундочку, – сказал он. – Здесь что-то не так.
Казалось, изображение Безнадёги задрожало, когда изумрудно-зелёный луч – почти такого же цвета, как глаза Ратуа, отрешённо подумала она – вырвавшийся откуда-то из-за пределов видимости, вонзился в центр её единственного континента.
Не веря своим глазам, они наблюдали, как по изображению планеты расплывается оранжевое пятнышко. Сначала оно было не более ногтя Мимы, но быстро росло во все стороны. Центр из оранжевого стал чёрным.
– Вот дерьмо, – выругался Ратуа. Казалось, он потрясён.
– Что? Что это?
– Они – они выстрелили по планете. Из суперлазера.
Теперь оранжевый и чёрный распространялись неравномерными волнами, которые шли от центра. Синева океана их даже не замедлила.
– Атмосфера горит, – заметил Ратуа. Спокойно, будто говорил о погоде.