И тут она спросила меня прямо:
— Ну так что? Вы согласны исполнить мое поручение?
— За него мог бы взяться и мальчишка, который продает газеты на углу улицы, — ответил я с сожалением. — Вот о чем я думаю.
— Я хочу услышать «да» или «нет», — потребовала клиентка.
— Хорошо. Я съезжу за вашими фотографиями.
— Они не мои, — возразила она. — Я их только покупаю. Я рада, что вы хотите помочь мне. Надо действовать быстро. Мы договорились, что вы зайдете между шестью и семью.
— Они здесь, в городе?
— Да.
— Хорошо. — Я вырвал листок из блокнота. — Давайте адрес.
Она колебалась.
— Но мы договариваемся раз и навсегда: вы беретесь за дело, не задавая мне лишних вопросов и не суете нос в мои дела!
— Но я должен кое-что знать, — объяснил я, — иначе я не смогу приступить к делу. Итак, адрес?
Она подошла к столу и положила пухлый конверт на промокательную бумагу.
— Там, внутри, две пачки банкнот. Маленькая — для вас, большая — для фотографа. Его зовут Дэнни Вальдо; адрес: Риверсайд Вест 1354, квартира 24.
Я записал имя и адрес, потом взял конверт. Содержимое она мне описала: пятьдесят билетов новенькими стодолларовыми бумажками в одном конверте, а второй — потолще — был перетянут резинкой.
Я отсчитал пятьдесят билетов, а остальное вложил в конверт.
— Вы не станете пересчитывать? — спросила она.
— Нет, мне вы могли дать на пару сотен меньше, но с шантажистом уж, конечно, связываться не станете, раз так дорожите фотографиями.
Она поджала губы.
— Сколько раз я должна повторять, что он не шантажист?
— Называйте его как хотите, но позвольте уж и мне поступать так же. Надеюсь, что вы знаете что делаете: я бы лично выбрал другой путь.
Она была совсем рядом с моим стулом. Росту в ней было, наверное, метр шестьдесят пять. Мне почудилось, что за мерзкими тряпками скрывается тело, на которое стоило бы посмотреть. От нее исходил нежный аромат. Да, такие духи не продают в универмагах по цене несколько центов за литр. Такой запах можно ощутить, приоткрыв ящик с бельем богатой и элегантной женщины, если, конечно, тебя допустят в святая святых.
— Слушайте меня внимательно, — сердито сказала посетительница. — Вы придете в квартиру Вальдо сегодня между шестью и семью. Он вас ждет. Фотографии находятся в запечатанном конверте. Я не хочу, чтобы вы вскрывали его. Отдайте ему деньги — пусть пересчитает. Надеюсь, вы не потеряете конверта, который он вам отдаст. Завтра утром я зайду за ним. Потом можете забыть о моем существовании.
— Вы не сообщили мне своей фамилии и своего адреса, — заметил я.
— Деньги здесь, перед вами, за конвертом заеду я сама. Мой адрес вам ни к чему.
— Я должен зарегистрировать поручение.
— Не заносите меня в свои реестры, — нахмурилась она.
— Но как же так, мисс? — разыграл я смущение. — Я — честный налогоплательщик. Что скажет печать, если я окажусь замешанным в неблаговидное дело?
— Ну, хорошо, — нетерпеливо махнула она рукой. — Меня зовут Мэри Смит.
— Ну, да, я так и понял.
И хотя это имя ничего не значило, я записал его рядом с адресом Вальдо.
— Теперь вам все ясно?
— Да, — сказал я сухо. — Детали, конечно, очень сложны, но я постараюсь ничего не перепутать.
— Я уверена, что могу на вас рассчитывать. Я бы не пришла, если бы о вас так хорошо не отзывались. Прошу вас не проявлять никакой инициативы, мистер Крэг. Мне сказали, что вы славитесь своей инициативностью. Приберегите энергию для другого случая. Выполните в точности мои инструкции. — И прежде, чем направиться к двери, добавила:
— Могу я прийти завтра часам к десяти?
— Безусловно.
— Тогда до завтра.
Она протянула мне руку, и я слегка пожал ее. Она кивнула и ушла, неловко ставя ноги в туфлях без каблуков.
Я закрыл дверь и стал размышлять, как получилось, что я дал завлечь себя в эту аферу. Ведь дело было не только в пяти тысячах долларов, хотя и они, конечно, повлияли.
В соседней комнате пишущая машинка Китти Коллевей застучала быстрее, она явно спешила закончить фразу. Я тупо смотрел на новые банковские билеты, потом начал раскладывать их, как игральные карты. Я слышал, что Китти вынимает лист из машинки. Потом почувствовал ее за спиной. Она смотрела на мой странный пасьянс.
— М-м-м! Еще тепленькие. — Китти вырвала у меня седой волос. — Это она их печатает?
— Они настоящие, — ответил я. — На ленте печать Калифорнийского банка. Тут пять тысяч долларов.
— Что у нее?
— Как я понял, шантаж. Но она боится огласки. Некто на Риверсайд Вест имеет фотографии, которые ее волнуют.
Китти негромко присвистнула.
— Фотографии, которые стоят пять тысяч долларов?
— Двадцать тысяч, — уточнил я. — Эти деньги мои. То есть, мои и директора банка.
— Ты надо мной смеешься?
— Нет, дорогая.
— За что такая сумма? Это опасные деньги?
Я улыбнулся.
— Опасные, Китти? Подумай хорошенько: я должен просто-напросто оттащить эти монеты и забрать конверт с картинками.
Я показал ей остальные деньги — старые купюры разного достоинства.
— Деньги настоящие, — заявил я, — а вот девушка поддельная.
— Когда она вошла, — сказала Китти, — я подумала: какая она странная! Я впустила ее к тебе, чтобы ты повеселился. Я решила, что она сбежала из психушки.
— Да, — согласился я. — Шляпа, пальто, весь облик! Она вырядилась как на потеху. Бриллианты — стекло, рыжие кудряшки — парик, и вряд ли она привыкла носить туфли без каблуков. Она явно хотела остаться неузнанной.
— Как ее имя?
— Мэри Смит. Как для регистрации в гостинице. Даже адреса ее мне не удалось узнать. Завтра она зайдет за фотографиями.
— Да она явно не в себе!
— Не скажи! — возразил я. — Думаю, у нее были причины для маскарада. Эти фотографии, должно быть, настоящий динамит. Двадцать тысяч долларов можно заплатить только если ты богат. Быть может, наша клиентка хорошо известна в определенных кругах; по этой причине ей нужны фотографии. Во всяком случае, для меня она пока инкогнито. А для тебя?
— Не спрашивай! — вздохнула Китти. — Я лишь мельком взглянула на нее, но из-за этой шляпы я целый год глаз не сомкну.
— Я и об этом молодчике тоже ничего не слышал. Какой-то Дэнни Вальдо.
— Шантажист, — сморщилась Китти. — По всем по ним веревка плачет. — И вдруг с подозрением посмотрела на меня. — Надеюсь, ты не собираешься ничего предпринимать?
— То есть?
— Глаза у тебя как-то странно блестят. Послушай, Стив, если она собирается воевать с Вальдо, пусть ей помогает полиция.
— Успокойся, Китти. Эта женщина велела мне отнести деньги и забрать фотографии. Как она сказала, так я и сделаю.
— Может быть, может быть. — Китти не особенно поверила мне. — Я уже не раз видела в твоих глазах такой же нетерпеливый блеск. Думаю, не только доллары тому причиной. Твой мозг яростно работает. И мне это не нравится.
Чтобы успокоить ее, я сказал:
— Я в недоумении, это верно. А ты разве нет? Я все время думаю, что же это за дама нас посетила, и чего она боится. В первый раз к нам является клиентка, переодетая бедной родственницей и раздает доллары, как пачку антивоенных листовок. Эх, если бы она мне сказала все как есть, уж я бы поставил на место этого дурня.
— Когда ты идешь к нему?
— Они договорились о времени: сегодня вечером между шестью и семью.
— Хорошо, Стив, только будь осторожен, — лицо ее стало озабоченным. — Я зайду к тебе около восьми, чтобы убедиться, что все прошло благополучно.
— Ты шутишь? Или ты надеешься, что я сломаю печать и загляну внутрь? Бьюсь об заклад, что ты для этого и собралась ко мне: хочешь полюбоваться порнографией.
— Вечно у тебя задние мысли, — покраснела Китти. — Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
— Ты великолепно знаешь, что я никогда не сую нос в дела моих богатых клиентов, — заявил я напыщенно.
— Что ж, тем лучше. — До конца я ее так и не убедил.
— Если только не считаю это совершенно необходимым, — добавил я.
— Да, конечно. — Она покосилась на меня. — И в данном случае ты думаешь, что это необходимо?
— Не одну тебя разбирает любопытство.
И тут она стукнула меня по голове тяжеленным телефонным справочником.
2
Двухэтажный дом на длинной спокойной улице стоял примерно в трехстах метрах к западу от реки.
На широком фасаде расположился ряд низких окон с яркими жалюзи. Главный вход — под портиком, справа и слева — две пальмы в кадках, потом асфальтовая дорожка стоянки машин. В холле без ковра — ящики для писем, звонки. Под всеми, кроме двух — таблички, а за табличку с именем Даньела Вальдо засунут коричневый конверт. Я взял его в руки и рассмотрел. Потом снова вышел на улицу, сел в машину и закурил сигарету. Так я просидел до без пяти минут семь. Я мог бы быть у него ровно в шесть, но мне хотелось помучить его за эти двадцать тысяч долларов.
Нажимая кнопку звонка, я представлял себе, как он стоит за дверью, готовый открыть мне, и тут же начнет пересчитывать деньги. Но дверь никто не открыл. Я стоял смирно, стараясь унять нетерпение, потом решил позвонить еще раз. Прошло секунд десять, и дверь наконец открылась.
На мужчине были шлепанцы и яркий китайский халат. Только часть лица была видна, остальное скрывала мыльная пена, и еще — на уровне щеки — он держал полотенце.
В той же руке у него помещалась безопасная бритва. Я никак не ожидал застать его за совершением туалета: я думал, что он нервничает — сидит себе где-нибудь в кресле и листает вечернюю газету, беспрестанно поглядывая на часы. Вальдо повернулся и пошел по темному коридору, не дав себе труда пригласить меня.
— Вы — Вальдо? — спросил я.
— Да. — Голос был хриплым, тон — спокойным. — Входите. Я привожу себя в порядок. — Он шел по длинному коридору, и я видел его спину. — Вы за фотографиями? — спросил он, входя в гостиную.
— Да. Меня зовут Крэг. Стив Крэг. — Передо мной по-прежнему маячила спина. Вальдо был спокоен, все движения размерены.