— Я еду к Келли, — сказал я Китти. — Адрес: Керзон-стрит, Кэстон Армс. Детали в папке. Позвони мне через полчаса, потом еще через полчаса, если я сам не позвоню раньше. К полиции обратишься только в самом крайнем случае. Гангстеры вышли на тропу войны — и не стоит навлекать на себя лишние неприятности.
— Стив, послушай. Мне это не нравится. Почему ты не возьмешь с собой кого-нибудь из «Агентства Адамс»? Тебе, может быть, нужна помощь. Или хоть мне разреши поехать с тобой.
— Ты сиди здесь и никуда не двигайся, — сказал я. — Может, мне придется выйти на связь. Здесь, у телефона, от тебя будет много больше пользы.
Я вышел на улицу и направился к Келли.
12
Дверь в квартиру Келли была притворена; когда я то тыкнул ее, она не открылась до конца. Я вошел. За дверью на полу в прихожей лежал Келли: рука у него была неестественно подвернута под тело, голова свисала набок. Я закрыл дверь и нагнулся к нему. Лицо и горло были запачканы кровью, рубашка спереди разорвана, порван и рукав халата.
Он хрипел и время от времени издавал что-то вроде сдавленного рыдания: ему явно было трудно дышать. Темные синяки на руках и плечах свидетельствовали о том, что его сильно избили. Лицо изуродовано. Вот к чему привело его участие в затее Вальдо.
Он был так напряжен, продолжая бессознательно бороться за жизнь, что поднять его было тяжело. Мне удалось перенести его в гостиную и уложить на диван. Одну подушку я положил ему под голову, вторую под колени, другими обложил его, чтобы он не скатился на пол. Я попытался влить в него немного виски, но горло слишком распухло. По шумному дыханию и позывам к рвоте я заключил, что у него повреждена трахея. Гостиная была перевернута вверх дном, содержимое ящиков вывернуто, шкафы и книжные полки стояли пустыми, а пол усеян книгами, бумагами и всем, что стояло на мебели, как будто по комнате пронесся ураган.
Я подошел к спальне и отпер дверь ключом, который торчал из замочной скважины. Плачущая и дрожащая Берил бросилась в мои объятия. Она была совсем убита. Я попытался успокоить ее и уложил на кровать.
Она тут же села и, закрыв лицо руками, разрыдалась. В спальне царил такой же беспорядок. Я принес Берил полный бокал виски и сам напоил ее, пытаясь немного привести в чувство. Мне не нужно было выслушивать ее рассказ о событиях: на запястье и шее явно виднелись следы жестокого обращения. Яркие пятна на лице свидетельствовали о том, что ей затыкали рот.
По всей видимости, Берил удалось освободиться от пут; и действительно, на полу я увидел узкие полоски, оторванные от простыни. На подбородке была видна рана, но в общем, физическое состояние девушки было удовлетворительным.
Бледная и испуганная, она нетвердой походкой вошла в гостиную и позвала Винса. Увидев его на диване, она погладила его по голове и снова разрыдалась.
— Постарайтесь успокоиться, — сказал я. — Мы потом все обсудим. В настоящий момент надо позаботиться о нем. Если мы сами не справимся, придется вызывать врача, а с ним и полицию. Их интерес может осложнить нам жизнь. Давайте промоем его раны и посмотрим, что с ним.
Я снова налил виски и влил ему немного. Потом сбросил пиджак и засучил рукава.
Затем я позвонил Китти и успокоил ее.
Келли был очень плох. Берил принесла теплой воды, бинты и почти все содержимое домашней аптечки. Опухшее, изуродованное лицо Келли казалось отталкивающим. Хуже всего было с горлом, оно было серьезно повреждено. Мы забинтовали ему шею, подбородок и правый висок. К счастью, кровь текла из носа, а не из ран; его, наверное, сильно стукнули кулаком.
Берил сделала больному теплую повязку на шею и, когда он зашевелился, дала понюхать нашатырный спирт. Свернувшаяся кровь постепенно вышла из носа и облегчила ему дыхание. Когда Келли стал дышать через нос, то перестал издавать так пугавшее нас клокотанье. Нам удалось влить в него немного теплого питья. Минут через двадцать, после нежных забот Берил, он стал выглядеть чуть лучше, если не считать бинтов и пластырей. В конце концов мы перенесли его в спальню, уложили в постель и согрели бутылками с горячей водой. Тут Берил решила заняться своими ранами, то есть раздражением кожи, которое вызвала она сама, перетирая путы.
Утренний звонок в дверь, прервавший телефонный разговор, ознаменовал начало всех неприятностей. Двое гангстеров оттолкнули Келли и ворвались в квартиру.
Во время свалки Берил укрылась в спальне. Один из бандитов побежал за ней и нанес сильный удар в челюсть, от чего она потеряла сознание. Она только недавно пришла в себя и потратила много времени, чтобы освободиться от полос простыни, которые связывали ей руки и закрывали рот. Усилия совсем изнурили ее, но ей все же удалось добраться до телефона.
Она потеряла всякое представление о времени, нервы у нее совсем разыгрались: она не попыталась высадить дверь из опасений, что мужчины все еще находятся в квартире. Ей казалось, что Келли убит.
— Вы знаете, что они искали? — спросил я. — О чем они говорили?
— Догадываюсь, — ответила она с горечью. — Только один раз они назвали имя Вальдо, но этого было вполне достаточно. Я думаю, они подозревали, что Винс очень дружил с Вальдо; но ведь он не мог сказать им то, чего не знал. Вероятно, они ему не поверили; вот почему его так отделали.
— Предполагаю, что Вальдо спрятал где-то большую часть своих фотографий, и банда разыскивает их. Это, вероятно, взрывоопасный материал.
— Пойдемте в другую комнату, — сказала она вдруг и бросила взгляд на спокойно спящего Келли. — Вы думаете, он оправится?
— Без всякого сомнения, — заверил я. — Через пару недель будет как новенький. У него задето только горло.
Берил прошла в гостиную и позвала меня:
— Идите сюда! Я не хочу, чтобы он услышал наш разговор, если вдруг проснется. — Я подошел к ней поближе.
— Мне пришло кое-что в голову, — начала она вполголоса. — Вы знаете, что Вальдо держал фотостудию в Бенгфилд Хейтс?
— Да, я помню, что мисс Форрест как-то упомянула об этом.
— Это еще одна из его тайн, — прошептала Берил. — Келли ничего об этом не знает. Там Дэнни в основном и работал по выходным. Он никогда не говорил об этом, и не случайно; официально заведение называется «Фотоателье Стерджес» и специализируется на рекламных фотографиях и портретах; но Вальдо неплохо зарабатывал на обнаженном теле. Мне это отлично известно: я там неоднократно бывала.
— Вы? — поразился я.
Она взглянула на меня.
— Почему бы и нет? Он платил по пятьсот долларов за позу. Деньги мне нужны. Мы только договорились, что он не будет фотографировать лицо. Но это было совсем несложно: ведь такие фотографии не ставят своей целью показать лицо женщины.
— Понимаю, — кивнул я.
— Если Винс узнает, он убьет меня, — продолжала Берил. — Он хорош со мной, но ведь хочется иметь и свои деньги, верно? Келли щедр, когда он при деньгах, но женщине так многого хочется! Фотостудия Вальдо находится довольно далеко, поэтому мне приходилось ездить туда по выходным, когда Винс уезжал из города по делам. Зарубите себе на носу, Крэг: между мной и Дэнни ничего не было. Дурак и идиот этот Дэнни, вот и все. Но на пятьсот долларов столько всего можно накупить! А провести сеанс стриптиза перед объективом фотоаппарата не так уж и сложно. Там была одна женщина, она работала на него, что-то вроде управляющей. Возможно, она и не догадывалась, для чего ему служат задние комнаты. Вальдо продавал свой товар в другом месте. Здесь он только фотографировал, и никто из его клиентов не знал об этой мастерской. Понимаете, к чему я клоню?
— Думаю, да, — ответил я. — Вероятно, в этом ателье Вальдо хранил свой архив.
— Похоже на то. Если управляющая не знает о его смерти, ателье работает по-прежнему. Быть может, вам стоит полюбопытствовать и съездить за город, пока туда не нагрянули бандиты.
— Хорошая мысль, — сказал я. — В Бенгфилд Хейтс, вы сказали? Если не ошибаюсь, это совсем близко, на побережье.
Она подошла к двери в спальню и прислушалась, потом вернулась и спокойно продолжала:
— Городок маленький, всего шесть тысяч жителей. Стоит он на холме, прямо вдоль дороги. Найти его очень легко. Ателье расположено на вилле, там соответствующая надпись. Она гласит, что это филиал голливудской студии, но это не более, чем реклама.
Да, мысль была слишком многообещающая, чтобы пренебречь ею. Мне не терпелось пуститься в путь.
— Не беспокойтесь за Винса. Давайте ему бренди и вливайте кофе, пока у него не появится аппетит. Главное, пусть лежит спокойно в тепле.
— Ладно. Спасибо, что приехали, Стив. Теперь забудьте о том, что я вам рассказала о своем приработке и фотографиях, которые делал с меня Вальдо.
— Не сомневайтесь, — заверил я. — Если бы я так не спешил, я бы охотно взглянул на оригинал.
Я поднялся по ступенькам в «Фотостудию Стерджес». Был ослепительный полдень, и стены соседних домов так и дышали жаром. Со свежевымытой витрины на меня смотрели детские и взрослые лица, искусно обрамленные современными рамками. На заднем плане, в глубине, были представлены красотки в купальных костюмах разных моделей, запечатленные фотографом в самых причудливых позах: одна встала на цыпочки и отвела назад плечи, так что грудь выдается вперед, другая завела руки за спину и нагнулась, причем голову держит прямо, тут уж не только грудь выдается, но открывается перспектива аж до пупка. Такова современная техника. Снимите с девушки обе узкие полоски материи, и перед вами уже не полупорнография, но чистое искусство! То, что Рубенс творил кистью, современные мастера непристойности сооружают с помощью кусочка целлулоида и затвора фотоаппарата. Единственное различие заключается в том, что Рубенс при желании мог работать и по памяти. Да здравствует массовая культура, да здравствует массовое искусство, и к черту Лувр!
Я толкнул дверь, и над ухом звякнул колокольчик. Весь магазинчик был в четыре квадратных метра: прилавок, на который можно облокотитьс