— Нет, он передал мне.
— Он не задавал вопросов?
— Он не любопытный.
Скополотрони попивал винцо, приятели перекидывались в карты или говорили о пустяках, вспоминали молодость.
— Удивляюсь, — повторял Тонтон, — как это твой друг Поль всплыл на поверхность. Я ведь привязал к нему достаточный груз, чтобы он не высовывался.
— Наверное, плохо привязал.
— Но я же не ребенок, ты ведь меня давно знаешь.
— Ба, оставь это! Это не так серьезно, и с некоторой точки зрения меня даже устраивает, что его нашли.
И добавлял игриво:
— В День всех святых мы отнесем к нему на могилу букет хризантем, ему будет приятно.
Тонтон от души веселился.
— Чертов Вита… Извини! Чертов Жером!
Но дни шли за днями, и Скополотрони стал реже смеяться. Ему приходило в голову, что его планы могут сорваться и, следовательно, Швоб и Виктор могут вернуться. От этих мыслей у него пропадал аппетит. Вернувшись в Париж, его былые приятели будут представлять для него постоянную и, он не обманывал себя, смертельную угрозу. Скополотрони достаточно хорошо знал их и понимал, что они не упустят возможности расправиться с ним, а такая возможность рано или поздно представится.
— У тебя по-прежнему «201»?
— Да.
— Может быть, я еще раз ею воспользуюсь, но не сейчас. И возьму чемоданчик с образцами сластей и тканей.
К пяти он возвращался на улицу Жан-де-Бовэ и выпивал порой чашечку липового чая с мадам Блан. Он отрастил себе небольшую седую бородку, которая очень подходила к пенсне. Весь его облик вызывал симпатию жителей квартала. В этой атмосфере общей благожелательности Жером порой и сам чувствовал себя растроганным. И все же, посредине партии в домино с капитаном интендантской службы, другом мадам Блан, или под конец обеда в столовой, тайные заботы нарушали гармонию, и взгляд его делался печальным.
— Господин Шевиньо, — говорил капитан, поднимая палец, — вы не заметили мой дубль-шесть, вы рассеянны!
Жером извинялся и вновь целиком обращался к домино. Но когда он вспоминал о Швобе и Викторе, то думал, что ему, по всей вероятности, самому придется ускорить ход событий. А это ему отнюдь не улыбалось.
X
На следующий день к вечеру Шап возвращался домой без груза. Восточный ветер налетал порывами и гневно швырял в ветровое стекло хлопья снега, жесткие, мелкие и крепкие.
…Шап автоматически вел машину; с равнодушием и усталостью взирал он на бурю. Суровая зима в этом году сильно досаждала водителям. Те, кто ездил по большим дорогам, не так страдали, но завсегдатаи проселочных дорог уезжали каждое утро, вооружившись лопатой, ломом и тающим терпением.
Ползать по снегу, чтобы установить домкрат под машину, нежно прижимать к животу колесо весом в восемьдесят килограммов, покрытое смерзшимся снегом, чтобы надеть на него снежную цепь, скрученную и неподатливую, раскалывать сугробы, расчищать дорожку лопатой в холоде и сырости, проникающими сквозь башмаки; и так день за днем, от чего мрачнели даже самые отчаянные весельчаки.
Наконец появились снегоуборочные машины. Они ездили взад-вперед по дороге, расчищая в снегу коридор, достаточный для того, чтобы по нему проехал грузовик. Дорогу тщательно отделывали, но выпадал новый слой снега, и все надо было начинать сначала.
Старый Рагонден злился, выходил из себя, отпускал язвительные замечания и страшные ругательства по поводу погоды, дороги, колес, которые скользят, и снеговых цепей, с которыми невозможно справиться.
На склоне, ведущем к почте, грузовик неуверенно поднялся с десяток метров, затем колеса заскользили, и Шап не стал настаивать. Он съехал задним ходом до того места, где менее крутой подъем позволял разогнаться и одним махом преодолеть горку. Две первые попытки не увенчались успехом, в третий раз он еле-еле дотянул до площадки, на которой стояла почта. После площадки две полоски золы и шлака на ширине колес тяжелого грузовика увеличивали сцепление. Сразу можно было оценить предусмотрительность старшего Рагондена.
Спускаясь к гаражу, Шап неудачно нажал на тормоз и чуть не врезался в угол дома Беделлу. Внизу под скалами мрачно завывал ветер. Он различил неясный силуэт на террасе, и ему показалось, что это Прекрасная Элен.
Внезапно рядом с грузовиком возник Пьеро.
— Я загоню его, — предложил он Шапу, — там на террасе тебя ждет красотка.
— Она одна?
— Да. Молодчики остановились за памятником погибшим. Старик присматривает за ними. Так что нет опасности.
— Она давно здесь? — спросил Шап, выходя из машины.
— С полчаса.
— Ладно.
Он одернул куртку и поднялся на террасу. Прекрасная Элен придерживала на горле воротник пальто. Она казалась продрогшей.
— Добрый вечер! — любезно поздоровался Шап. — Вы ко мне?
— Да.
— Может, зайдете?
Он приподнял старое перевернутое ведро, взял ключ, который находился под ним, и открыл дверь.
— Вам вовсе не обязательно было оставаться на улице. Ведь у вас уже должен быть свой ключ, вы могли сами войти. Ничего не переменилось.
— Ладно-ладно, — раздосадованно проговорила Элен.
— Не обижайтесь. Пойдем на кухню или в кабинет? В кухне теплее.
— Как угодно, но я озябла. Я уже полчаса здесь мерзну.
— Тогда на кухню, — решил Шап.
Он поставил стул у мирно потрескивающей печки и предложил Элен садиться. Снимая «аляску» и пиджак, Шап спокойно рассматривал девушку. «Хороша красотка», — думал он.
— Кстати, — сказал он. — Вы разбили мне две чашки от белого сервиза с позолотой.
— Я не нарочно. Надо было торопиться, и к тому же рыться в чужих вещах противно.
— Сервиз пропал. А он принадлежал моей бабушке. Ну, теперь ничего не попишешь. Я им, кстати, никогда и не пользуюсь. Хотите стакан старого муската?
— Стакан старого муската? — удивленно переспросила Элен. — Да, очень.
— Он поможет вам согреться.
Шап наполнил два бокала для аперитива, один из них протянул Элен, второй взял себе и устроился напротив нее.
— А помимо муската, что вам от меня угодно?
— Они послали меня узнать, что вы решили.
— А что я могу решить? Это все?
— Я так и думала, — сказала Элен. — Жаль.
— Почему?
— Почему? Вы что, не понимаете, что произойдет?
— Да нет, очень даже понимаю, я вижу, с кем имею дело, но что я могу предпринять? Только повторить вам все с самого начала, а ваш коллега скажет, что я издеваюсь над ним… Ну и?..
Элен не отвечала. Шап продолжал задумчиво:
— Вы просто смешите меня. Если не считать всех неприятностей, которые вы мне причиняете, вы смешите меня и даже вызываете жалость со всеми вашими миллионами.
— Ничего тут нет смешного.
— Может, для вас и так, у нас разная жизнь. У меня есть мой грузовик. С помощью грузовика и собственных рук я зарабатываю себе на жизнь и никого не трогаю. А вам требуются миллионы, это у вас навязчивая идея, и заполучить их вы пытаетесь, с моей точки зрения, достаточно дурацким образом. Я не хочу вас обижать, но вы мне жалки.
— Хватит болтовни, — с достоинством прервала его Элен. — Не понимаю, почему вы так говорите. Я-то проживу.
— Вы хотите сказать, что живете с этими тремя принаряженными подонками? Что-то не верится…
И добавил про себя: «Если бы я сжимал тебя своими лапами, детка, ты, может быть, получила бы иное представление о жизни». Но он не стал высказывать эту мысль, чтобы не показаться самонадеянным и непристойным. Элен засмеялась.
— Вы — занятный парень, — сказала она. — Досадно.
— Что досадно?
— Что вас пустят в расход.
— А, да, правда, — улыбнулся Шап, — я и забыл.
Он подождал, но ответа не последовало.
— Я подумал: как жаль, что мы не познакомились раньше, в мирный период. Я бы с удовольствием ухаживал за вами, дарил бы вам цветы. Мы совершали бы романтические прогулки, мне бы это доставило большое удовольствие. А вы вот думаете только о том, как бы расправиться со мной.
— Для человека, находящегося в смертельной опасности, нельзя сказать, чтобы вы предавались мрачным мыслям.
— Но ведь ничего еще не решено, — возразил Шап. — И никогда нельзя сказать заранее, как обернется дело. Ничто не доказывает, что меня непременно убьют.
— Даже так? И все же вам следует быть осторожным.
— Значит, вам очень важно расправиться со мной?
— Мне лично на это наплевать, — сказала Элен.
Потом спохватилась.
— Я не особенно заинтересована, — поправилась она. — Не так, как другие. Они хотят либо бабки, либо вас. Будь я на вашем месте, я бы не особенно упиралась. В конце концов, что вы от этого выиграете?
— Они тоже ничего не выиграют, это меня утешает.
— Вы не дрейфите, — констатировала Элен с оттенком уважения в голосе, — но вы не осторожны.
— Посмотрите на меня. Похож я на человека, который станет обыскивать труп?
Элен с сомнением поглядела на него.
— Не знаю. Респланди находит вас симпатичным.
— Кто это?
— Бывший банкир, неплохой парень; третий.
— А вы?
— Я устала от этой истории. На самом деле, я не имею к ней никакого отношения. Скорее всего, я вернусь в Париж.
— А что вы там забыли? — с живостью возразил Шап. — Дождитесь конца. Он не за горами.
— Вы хотите, чтобы я пришла на ваши похороны?
— Это навязчивая идея. Если бы я послушал вас, я заказал бы уже заупокойную. Вы что же, так убеждены в моей кончине?
— Ни в чем я не убеждена!
— Вот видите! — с удовлетворением заметил Шап. — Вы заслуживаете еще порции муската.
— Потише, — гортанно засмеялась Элен.
— Сколько скажете…
Шап без лишней стеснительности разглядывал ноги и лицо прекрасной Элен. Это наполняло его оптимизмом. Он и думать забыл о трех мужчинах, поджидавших Элен, и решил перейти к атаке.
— Если все устроится… — сказал он.
— Плохо в это верится.
— Хорошо. Но если все устроится, мог бы я снова увидеть вас и попытаться познакомиться получше?
Элен казалась удивленной. Шап не шутил. Она молча смотрела на него несколько секунд, потом поднялась.