Отряду Элены потребовалось восемь дней, чтобы добраться до Вудбайна. Они следовали вдоль Зеркальной реки на восток, пробираясь через буреломы, тянувшиеся на две лиги по ее берегам. Путь был нелегким. На второй день им удалось выбраться в нетронутый лес и выйти на тропу, по которой сплошным потоком шли люди, покидая опустошенную местность. По дороге Элена наслушалась множество историй о горе и лишениях – рухнувшие дома, увечья, потерявшиеся родственники.
– И все это из-за меня, – пробормотала она, стоя у изгороди.
Изнуренные лица родителей, ввалившиеся глаза детей, слезы – все из-за магической войны. Это зрелище отбирало все ее силы, оставляя лишь усталость и печаль.
Мельком взглянув на затянутые в перчатки руки, Элена вспомнила ночь, когда переместилась сюда. Тогда она не смогла прикоснуться к лунной магии. Одна-единственная ночь, когда она ощутила себя обычной женщиной с белыми руками и беззаботной душой. Девушка наслаждалась безграничной свободой. Но пришел рассвет, и ее дар возвратился. Вначале она набрала ведьмина огня от солнца, а на следующую ночь – холодного огня от луны. И снова стала ведьмой Духа и Камня.
Вздохнув, Элена приметила человека, поднимающегося на холм по изрытой колесами дороге. До нее донеслось позвякивание. Ведьма приветственно помахала путнику рукой.
Арлекин Квэйл ответил ей коротким поклоном. Выражение его лица было довольно кислым.
– Что случилось? – спросила девушка.
– Теперь мы ждем лишь плохих новостей, не правда ли? – ответил он со слабой улыбкой.
– Настали черные дни, – она посмотрела через его плечо на переполненные беженцами улицы.
– Может, это слегка ободрит тебя? – Арлекин протянул девушке полную горсть золотых монет.
Глаза Элены широко раскрылись. Перенесясь сюда посредством магии из внутреннего двора замка, они оказались почти без денег – несколько серебряных и несколько медных монет не в счет. А здесь, в диких краях, они не осмеливались открыть свои истинные имена, чтобы не попасть в беду. Путешествуя с беженцами, они слышали много рассказов о делах в А’лоа Глен и за его пределами. И весьма часто истории эти описывали Элену и ее спутников как злодеев. Достигая отдаленных земель, молва часто меняет белое на черное. Поэтому приходилось соблюдать осторожность, в особенности принимая во внимание недавнее опустошение на берегах озера. Недовольство в народе было сильным, подозрительность еще сильнее. Все это вынуждало странников едва ли не побираться. И теперь вдруг – целая горсть золота…
– Как? Откуда?
– Насколько я понял, – коротышка пожал плечами, – здешние торговцы обдирают бедный народ как липку. Поэтому пришлось немного облегчить их бездонную мошну.
– То есть ты это украл?
– Я предпочитаю, – он вновь пожал плечами, – называть это тайным налогом на прибыль. – Квэйл кивнул Эр’рилу и лошаднику и направился к ним. – Давайте попробуем прекратить эту войну доводов прежде, чем кто-либо получит увечья.
Элена и в самом деле обратила внимание, что Эр’рил уже побагровел, а голос его клокотал от с трудом сдерживаемой ярости.
– Да эта кобыла не стоит и половины тех денег, что ты за нее просишь!
Воин равнин был прав. Одр, из-за которого они торговались, – кожа да кости – встречал, без сомнения, свою тридцатую зиму.
– В эти дни у меня отбоя нет от желающих купить лошадь, – невозмутимо отвечал барышник, кивая на заполненные народом улицы Вудбайна.
Эр’рил открыл рот, чтобы дать торговцу гневную отповедь, но Элена знаком приказала ему отойти в сторону. Арлекин показал воину свою добычу. Лицо стандийца застыло от удивления, которое быстро сменилось облегчением. Он обратился к барышнику, рябому малому с хлыстом в руке, одетому в кожу.
– А теперь покажи мне самых лучших твоих коней.
– Но вы же говорили… – удивленно заморгал тот, оглядываясь на одра.
– Самых лучших, – твердо повторил Эр’рил.
– Не тратьте впустую мое время, господин, – подозрительно нахмурился торговец. – Если у вас не хватило медяков, чтобы расплатиться за Милли, то откуда возьмется золото на самых лучших?
Эр’рил взял одну монету с ладони Арлекина.
– Она достаточно золотая для тебя?
Брови торговца поползли вверх. Он расправил плечи.
– Отлично, господин. Тогда пойдемте со мной.
Он направился к воротам соседнего загона, а потом наискось к ряду сараев под пологом леса.
Когда они приблизились, из одного сарая донесся громкий треск ломающихся досок. Эр’рил схватился за рукоять меча. Вновь послышался грохот, двое мужчин вылетели из распахнувшейся дверцы.
– И что на этот раз? – спросил барышник.
– Мы только хотели перевести вороного в другое стойло, – один из конюхов сбил мусор со штанины плетеным арканом.
– Демон едва не раздробил мне череп, – добавил второй, сматывая длинный кнут.
– Прошу прощения за эту суету, – пояснил торговец. – Несколько дней назад я купил здоровенного коня у каких-то охотников. Он выглядел вполне пригодным для перевозки тяжестей, но у проклятого животного норов такой же черный, как и шкура. – Опять изнутри послышался звук ударов. Лошадник покачал головой. – Мне следовало догадаться еще тогда, когда это чудовище привели сюда спутанным. – Он снял кнут с пояса. – Проклятые охотники сказали, что поймали его на свободе там, на севере. Наверное, в нем кровь диких степных жеребцов или что-то наподобие того. – Торговец поманил работников к сараю. – Это займет пару мгновений.
Задержка встревожила Эр’рила, и Элена понимала почему. При помощи черной жемчужины Джоак связался с Ксином из племени зу’улов. Тот поведал, что корабль элв’инов будет ждать их на Перевале Слез через шесть дней. Опаздывать на встречу не хотелось.
Лошадники скрылись в сарае, а Элена, Эр’рил и Арлекин отошли к изгороди. Весть, пришедшая из А’лоа Глен, была и радостной, и печальной одновременно. Соединенная армия уже направлялась к Блэкхоллу. Летающие корабли элв’инов и флот дри’ренди отправились в путь два дня назад. Их сопровождали левиафаны и водяные драконы мер’ай. Одновременно из Пенрина на севере выступило войско д’варфов и шло сейчас через Каменный Лес, который раскинулся в непосредственной близости от вулкана. Пока все складывалось удачно.
Но не все новости обнадеживали. Элена услышала и о порче, которая охватила Сай-вен, когда нечто выбралось из эбенового яйца. Женщину-мер’ай еще не нашли, а потому Каст оставался в А’лоа Глен, защищая остров и разыскивая подругу.
Размышляя над потерей Каста, Элена бросила взгляд на Эр’рила. Боль, грызущую кровавого наездника, она могла только вообразить. Но если бы она потеряла стандийца…
Двери сарая слетели с петель и упали посреди загона. Следом, фыркая и топоча, выбежала могучая черная тень. Она передвигалась с изяществом и быстротой, играя мускулами и впечатывая в землю подкованные сталью копыта, а следом волочились три конюха. Каждый из них накинул на шею животного аркан и ногами упирался изо всех сил во взрытую землю. На глазах зрителей один из них оступился и упал, выпустив из пальцев веревку, но двое других продолжали преследовать огромного коня. Щелчки их кнутов сливались с криками.
– Вот это конь! – Арлекин во все глаза уставился на скакуна. – Не хотел бы я быть хозяином такого чудища.
Эр’рил шагнул вперед и помахал барышнику.
– Сколько за вороного?! – крикнул он.
Торговец пробежал мимо, разгоряченный и запыхавшийся.
– Если сумеешь поймать его, отдам за медный грош.
– Согласен!
– Ты хорошо подумал, человече? – делано зевнул Арлекин. – Конь растопчет нас всех.
Не обращая внимания на его слова, воин равнин резко свистнул. Огромный жеребец пробежал еще несколько шагов, но потом остановился и ударил копытом о землю. Клубы белого пара вырывались из его ноздрей, бешеные глаза рассматривали стоявших у изгороди.
Эр’рил свистнул опять.
В ответ конь заржал и побежал к нему, выбивая копытами комья грязи. Торговец успел отскочить в сторону, чтобы не быть растоптанным.
С проклятием на устах отпрыгнул и Арлекин.
– Беги, девочка! – поторопил он Элену.
Она лишь отмахнулась и подошла к Эр’рилу. Жеребец подскакал к ним и с громким ржанием остановился. Пот капал с его блестящей черной шкуры, подкованное копыто взрывало землю. Скакун потянулся мордой к Элене.
Ведьма протянула руку в перчатке и погладила ноздри гигантского животного, стараясь лаской успокоить его.
– Как я рада снова видеть тебя, Роршаф.
Жеребец этот раньше принадлежал Кралу. Год назад боевой конь потерялся, когда горец со спутниками подверглись нападению д’варфов возле Камня Тора в северных лесах.
Девушка гладила могучего жеребца, а тот терся носом о ее ладонь. Из его груди вырывалось печальное ржание. Она придвинулась ближе, обхватив горячую шею. На миг вернулись старые воспоминания – бесконечная тропа и она верхом на серой кобыле. А впереди едет горец на боевом коне. Теперь как будто некая часть Крала вернулась к ним.
– Я тоже скучала по тебе, – прошептала она в ухо скакуну.
Эр’рил швырнул барышнику медный грош.
– Мы его забираем!
Мерик спорил с лавочником.
– Ну как ты можешь просить восемь медяков за этот жалкий мешочек сушеных персиков?! За восемь можно купить, самое малое, четыре больших мешка!
Торговец вытащил из-под прилавка второй мешочек и поставил рядом с первым с таким видом, будто отдавал алмазы.
– Это самое лучшее предложение, которое ты получишь, приятель, – сказал он, поглядывая на переполненный народом рынок на берегу реки.
Мерик бросил медь на прилавок и сгреб выторгованные припасы: сушеные персики, орехи, клюква. Недовольно проворчал, обращаясь к Ни’лан:
– Пойдем, пожалуй…
Вдвоем они пробирались через тесные рыночные ряды. Продавцы с самым разнообразным товаром, от хлеба до одежды, горланили под открытыми навесами вдоль причалов. Рядом горшечник постукивал по своему товару, чтобы привлечь покупателей, в то время как за следующим прилавком мясник размахивал обрывком кроличьей шкуры, отгоняя жадных мух.