– Со мной все хорошо, – прошептал он неразборчиво. – Ступай.
В его словах слышалась боль, но время лечит все, даже страдающее сердце. Девушка стремительно направилась к Эр’рилу и Арлекину. Ей очень не хотелось беспокоить брата.
– Что случилось?
Лицо воина станди побагровело от гнева.
– Арлекин улизнул и пытался следить за Торн и ее соплеменниками. – Эр’рил сверкнул глазами в сторону коротышки. – И его поймали!
– Нелегко подкрадываться к людям, у которых все чувства как у диких зверей, – пожал плечами Квэйл.
– Я советовал тебе не злить их! – Эр’рил сжал кулаки.
– Что-то я не помню, воин равнин, чтобы я склонял перед тобой колено и давал присягу верности, – разведчик закатил глаза. – Моя жизнь здесь подвергается опасности, и я считаю возможным защищать ее так, как сочту нужным.
– А что было после того, как тебя поймали? – подняла руку Элена, привлекая внимание Квэйла.
– А ничего. Я вернулся назад с поджатым хвостом. – Взгляд, который Арлекин бросил на Эр’рила, был подобен заточенному кинжалу. – И только.
– Торн была в ярости, – нахмурился стандиец. – Ее прямо трясло от злости.
– Да она всегда такая, – пробормотал Арлекин.
– И что она сказала?
– Ничего, – вздохнул Эр’рил. – Вернулась обратно в лес.
– Значит, никакой беды я не натворил, – зазвенел колокольчиками коротышка.
– Откуда ты знаешь? – сплюнул Эр’рил. – Си’лура и без того сердиты. Зачем их дразнить…
– Я никого не дразнил. Просто наблюдал.
– Хватит! – повысила голос Элена. – Что сделано, то сделано. А на будущее, Арлекин, я бы попросила тебя выполнять указания моего советника. Он говорит от моего имени. А мне, насколько я припоминаю, ты присягал на верность.
– Да, госпожа, – Квэйл склонил голову.
Стандиец скрестил руки на груди.
– Кстати, Эр’рил, – девушка повернулась к нему. – После тех бед, которые мы принесли родному лесу оборотней, проступок Арлекина вряд ли намного усилит их враждебность. А если он узнал нечто важное…
– Ничего он не узнал!
– Я что, делился с тобой? – невинно произнес Арлекин.
Оба, Элена и Эр’рил, уставились на коротышку.
– Ты действительно что-то узнал? – спросила ведьма.
– Не так чтобы очень много. Обычно они обмениваются мыслями, глядя друг другу в глаза. Но Торн все еще была в человеческом теле. Довольно хорошеньком, должен признаться, – длинные белые волосы, голая задница. Я не возражал бы…
– Ближе к делу! – прикрикнул Эр’рил.
– Что? – Арлекин приподнял бровь. – Мне, кажется, запрещают воздать должное мастерскому изменению облика нашей похитительницы?
Лицо стандийца побагровело, глаза яростно засверкали.
– Продолжай, пожалуйста, – вмешалась Элена.
Коротышка взмахнул полой цветастого одеяния.
– Как я и говорил до того, как меня грубо прервали, Торн все еще оставалась в человеческом облике. Думаю, не всякую мысль женщина может передать оленю. Рогатый приятель нуждался в более простом и понятном изложении.
– Что она ему говорила? – поторопил Эр’рил.
– Она приказала парнокопытному оборотню мчаться вперед и предупредить совет о нашем прибытии. И вдобавок обязательно сообщить ее отцу, старейшине, что ни Фардейла, ни Могвида с нами нет.
– Могвида и Фардейла? – задумался Эр’рил. – При чем тут они?
– Вот это и удивительно. Она приказала гонцу передать совету, что без братьев любая попытка спасти корни леса обречена на провал.
– Спасти корни леса? – настал черед Элены удивляться.
Она оглянулась по сторонам на могучие деревья, окружавшие их. С той поры, как они сошли с тропы, лес стал гуще, а деревья более старыми и мощными. Воздух пропитался ароматом почвы и лесной жизни. Ничего не предвещало беду. А если бы что-то появилось, Ни’лан, вне всякого сомнения, ощутила бы это раньше всех.
– Но при чем здесь Фардейл и Могвид? – размышлял вслух Эр’рил.
– Это все, что я услышал, прежде чем был обнаружен, – пожал плечами Арлекин.
– Бессмыслица какая-то, – протянула Элена.
– Может быть. – Коротышка оглянулся через плечо, а потом заговорил шепотом: – А может, и нет. Во всяком случае, теперь ясно, что у си’лура есть намерения, отличающиеся от тех, о которых они заявляют вслух. Это тайны, предназначенные лишь для их племени. И тогда, возможно, братья-оборотни для чего-то нужны… – Он приподнял бровь.
– А почему вы оба так обеспокоены? – наморщила лоб девушка.
– Чтобы сохранить тайну, – мрачно заявил Эр’рил, – си’лура могут не разрешить нам уйти.
– Они посадят нас в темницу?
– Это если повезет, – буркнул Арлекин. – Есть более надежные способы заставить замолчать навсегда.
Глаза Элены округлились.
Эр’рил посмотрел на темную чащу, в которой таилась целая армия.
– Лучше всего – убраться отсюда подальше.
Стремя в стремя с Ни’лан Мерик ехал вслед за друзьями через ночной лес. Давно отгорел закат, вскоре должна была выползти на небо луна. Их путь освещал единственный факел в руке Торн, которая ехала на лошади, взятой у охотников. Деревья вокруг стали выше, устремляясь верхушками и переплетением ветвей к небу. Из-под лесного полога звезд было почти не видать.
– Не верю своим глазам, – шептала Ни’лан, опуская голову. – Это немыслимо древний лес. Возможно, столь же старый, как и Западные Пределы. Некоторые деревья не встречаются больше нигде в мире. – Она указала на дерево с плавно изогнутым по спирали стволом, из которого через равные промежутки торчали ветви. – Вот это гигантский свиль. Все думали, что они исчезли давным-давно, а здесь он растет.
– Я и раньше видела древние деревья, – вмешалась Брианна, подъехав к Ни’лан с другой стороны. Голос ее дрожал от страха. – Их очень много в Западных Пределах, но си’лура охраняют места, где они растут. Охотники знают, от охраняемых земель лучше держаться подальше. Много лет назад лесорубы пытались рубить драгоценные деревья, но оборотни убили их всех. И люди убедились: заходить сюда – верная смерть.
Мерик держал в одной руке поводья, а второй сжимал рукоять меча, но холодное прикосновение стали не вселяло уверенности. Си’лура даже не потрудились отнять у них оружие, и это тревожило принца больше, чем если бы их раздели догола.
– А эта роща – одна из самых больших, какие я когда-либо видела, – продолжала Брианна почти беззвучно. – Она, должно быть, простирается на лигу во все стороны.
– И еще дальше под землю, – добавила Ни’лан, не скрывавшая восхищения. – Я слышу старинную древесную песню, связанную с отголосками в глубине земли. Деревья соперничают с Лок’ай’хера, они становятся мощнее с каждым шагом. Мне кажется, их корни доходят до самой сердцевины мира. – Она помолчала и добавила мечтательно: – Как жаль, что Родрико не может видеть этот лес, слышать эту песню.
Хмурый Мерик не разделял ее восторга. По обе стороны от всадников перетекали в чаще гибкие тени. Изредка вспыхивали янтарные глаза, лишний раз подтверждая – армия оборотней никуда не делась.
Когда впереди послышались громкие голоса, Мерик привстал в стременах и прислушался. Факел Торн остановился у подножия высокого, заросшего лесом холма. Люди и кони собрались в кружок у огня, а потом кто-то отделился от толпы. Это Арлекин отправился им навстречу.
– Мы добрались до места сбора совета, – сказал он, указывая пальцем на холм. – Оно за холмом. Отсюда придется идти пешком.
– Пешком?
– Нужно бросить коней и пожитки, оставить оружие, – коротышка кивнул, но его золотистые глаза сверкали весьма сердито. – Если кого-то обнаружат с клинком на совете, то убьют на месте.
Элв’ин крепче сжал рукоять меча.
Заметив его движение, Арлекин добавил:
– Торн утверждает, что земля по ту сторону холма священная. Никто не смеет ступать на нее вооруженным.
Мерик нахмурился и разжал ладонь. Соскальзывая с седла, он зачерпнул стихийную магию. Да, у него могли отнять оружие, но беззащитным он к оборотням не сунется. Пока охотники спешивались, принц помог спрыгнуть на землю Ни’лан. Все снимали мечи, топоры, луки с колчанами, складывая их в кучу. Элв’ин пристегнул меч к седлу.
– Предполагается, что вы также скинете свои сапоги и отправитесь на прогулку босиком, – заметил Арлекин, все еще сидевший на лошади.
– Что? – воскликнул принц, потрясенный нелепым требованием.
– Торн сказала – священная земля, – пожал плечами коротышка. – Это же их правила, а не мои.
Он дрыгнул поочередно одной и второй ногой, подхватывая в воздухе слетевшие сапоги, и спрыгнул с седла.
– Мы должны уважать их обычаи, – сказала Ни’лан, присаживаясь на камень и разуваясь.
Принц заворчал, но подчинился. Продолжая стоять, он зацепил пяткой одного сапога за носок второго, вынул босую ногу и опустил ее на траву. Едва дотронувшись до земли, он ощутил тяжесть, будто на плечи ему опустили мешок с камнями. Элв’ин пошатнулся, взмахнул руками и вновь встал на обутую ногу, сразу почувствовав облегчение.
– Мерик? – удивилась Ни’лан, заметив его странные телодвижения.
– Со мной все в порядке. Думаю, закружилась голова от долгой езды верхом. – Он опять ступил босой ногой на траву. Теперь, ожидая появления внезапной тяжести, элв’ин сумел удержать равновесие, хотя и заворчал сквозь зубы.
Обеспокоенно озираясь, поднялась Ни’лан. И тут же охнула и схватилась за грудь.
– Ни’лан! – Мерик шагнул к ней, с трудом переставляя ноги.
Она повернула к нему удивленное лицо. Румянец с ее щек сошел, кожа побледнела, став белой, почти пепельной, медовые волосы выглядели тусклыми, как солома. Казалось, из нифай выпили жизненную силу.
– Я… – воскликнула она, – я не слышу больше древесную песню!
Борясь с тяжестью, навалившейся на плечи, Мерик воззвал к стихийной магии, но не смог прикоснуться к ее источнику, хотя все еще чувствовал его присутствие. Он повернулся к друзьям, которые озабоченно глядели на них с Ни’лан.
– Что с вами? – спросил Арлекин.
У элв’ина возникла догадка. Он поднял босую ногу, и магия откликнулась на его зов, затрещав искрами вокруг пальцев. Вернулась былая легкость. Сила воздуха и ветра наполнила его.