Поэтому Каст обрадовался, оказавшись на поверхности и окунувшись в яркий солнечный свет. Он выплюнул воздушную трубку и полной грудью вдохнул свежий воздух, слегка дрожа от легкого ветерка.
Следом вынырнул дракон – изящная самка.
– Хоу, Элайя, – прошептал мер’ай, сидевший впереди, похлопав по шее зверя с нескрываемой симпатией.
Юный всадник, почти мальчишка, совсем недавно соединился узами с драконом. Если разобраться, большинство мер’ай, оставшихся здесь, составляли старики и юнцы. Они жили в одном-единственном левиафане, который держался на глубине. Предводительствовала ими Линора, мать Сай-вен. Они с мастером Эдиллом решили задержаться до тех пор, пока судьба ее дочери не прояснится. Все остальные отправились в поход вместе с боевыми кораблями дри’ренди и элв’инов.
– Спасибо за помощь, Тай-лин, – Каст опустил ладонь на плечо юного наездника. – И за мастерство Элайи.
– Мой дракон – самых лучших кровей, – с гордостью расправил плечи мальчишка. – Ты знал ее отца.
– Кого-кого? – нахмурился Каст, не вполне понимая, о чем говорит Тай-лин.
– Нефритовый, – подсказал мер’ай. Его слова ни о чем не говорили Касту, но юноша уже и сам понял свою ошибку. – Элайя нефритовая. Масть у драконов передается от отца, другого нефритового.
Словно догадавшись, что речь идет о ней, драконица оглянулась. Брови Каста поползли вверх. «Нефритовая!» В тот миг, пока человек и дракон смотрели друг на друга, кровавый наездник внезапно догадался. При близком рассмотрении общие черты отца и дочери стали очевидны. Проведя довольно много времени в обществе мер’ай, Каст научился различать даже самые малые особенности облика этих величественных существ.
– Нефритовый… – пробормотал он.
– Самых лучших кровей, – кивнул мальчик.
Каст протянул руку и провел пальцем по носовому гребню фыркнувшей драконицы. На мгновение он почувствовал себя рядом с Сай-вен. Она любила храброго отца этой самки всем сердцем. Конх, дракон, связанный с ее матерью, Линорой.
На глаза воина навернулись слезы.
Тай-лин взглянул поверх плеча Каста.
– Вот и остальные.
Из воды поднялись еще шесть драконов. Их наездники держали сплетенные из морской травы сетки, нагруженные яйцами из эбенового камня. При виде этой мерзости яростное пламя осушило глаза Каста.
– Эти – последние, – сообщил ему мальчик.
Из горла кровавого наездника вырвался рык. В течение семи дней корабль-разведчик элв’инов обыскивали и освобождали от смертоносного груза. Более сотни яиц уже спрятали в каменном подвале без окон, с единственной дверью, которую охраняла дюжина вооруженных стражников. Едва лишь последние яйца присоединятся к отвратительной кладке, вход замуруют, с тем чтобы не открывать никогда. Это казалось самым безопасным решением в сложившейся ситуации. Груз нельзя оставлять без надзора на морском дне, а ни одна попытка разрушить их – будь то молот или огонь – не увенчалась успехом.
Следовательно, оставалось лишь похоронить яйца и мерзких осьминогообразных тварей, скрывающихся внутри. Они просто обязаны были это сделать после такого количества смертей – команда корабля, зараженные порчей ученые – и гибели бесценной библиотеки. Гнев, переходящий в ярость, душил Каста. Он мало спал. Редко заглядывал на кухни, а когда ел, то не чувствовал вкуса пищи. Он хватался за любую, самую трудную работу. Пока флот готовился к отплытию на Блэкхолл, ему удавалось занимать без остатка свои дни и ночи. Но теперь, когда отбыли основные силы, Касту приходилось заниматься укреплением обороны А’лоа Глен, в том числе и обеспечением защиты людей от черных яиц.
Ранним утром Каст лично отправился на разбитое судно, чтобы удостовериться – все сделано правильно и с должной тщательностью. Даже песок вокруг места кораблекрушения просеяли, дабы убедиться, что ни одного яйца не осталось на дне.
Теперь, вернувшись на остров, он вдруг почувствовал безысходное отчаяние. В прошлом воину не раз приходилось сходиться в схватке с демонами и чудовищами, видеть убитых друзей, но ожидавшая его пустая кровать наводила на него почти панический ужас. В тысячный раз он вспоминал ледяные глаза Сай-вен, когда она хохотала во время его отчаянной борьбы в книгохранилище и протягивала к нему пальцы… Но не с любовью, а с чувством столь же скользким и холодным, как слизь, покрывающая морские камни.
– Нас кто-то ждет, – сказал Тай-лин, отвлекая Каста от невеселых размышлений.
Драконы и их наездники неслись к пристани. Одинокий человек, стоявший там, помахал рукой. Хант, сын главного шкипера. Позади него выстроился отряд кровавых наездников.
Когда драконы приблизились к причалу, Хант подбежал к краю и протянул руку. Каст принял его помощь и выпрыгнул на пристань.
– Что-то случилось? – спросил он, заметив нахмуренные брови и суровый взгляд дри’ренди.
– Тебе надо одеться, – сказал Хант, кивая на кучку одежды, которую Каст всегда оставлял на причале.
Воин вытерся собственной рубахой, а потом натянул ее на влажное тело – высохнет по дороге в замок. Потом сунул ноги в сапоги, повесил на пояс меч и повернулся к соплеменнику, ожидая разъяснений.
– Это последние? – Хант кивнул на груз в сетках мер’ай.
– Восемнадцать, – ответил Каст.
– Как скоро их доставят в подземелье? – Глаза сына главного шкипера неотрывно следили за морскими драконами.
– Самое позднее к сумеркам. – Каст глянул на садящееся солнце.
– Я привел людей, чтобы сделать это немедленно, – Хант поманил кровавых наездников.
– А к чему такая спешка?
Хант не отвечал, только прищурился. Он явно не хотел говорить при всех.
Сжав кулаки, Каст воздержался от дальнейших вопросов. Он просто едва заметно, но так, чтобы Хант догадался, что понят, кивнул. Потом повернулся к Тай-лину и его драконице Элайе, качающейся на волнах.
– Нам нужно доставить оставшиеся яйца в подземелье как можно быстрее. Вот люди вам в помощь. Позови остальных.
– Будет исполнено, – мер’ай стукнул себя кулаком по плечу, салютуя. – Хоу, Элайя! – И наездник с драконом умчались прочь.
Каст повернулся к Ханту, отдававшему короткие и тихие распоряжения своим людям. Когда он закончил, командир отряда кивнул, отступая, и сказал:
– Мы будем бдительны и зорки, как ястребы.
– За кем им нужно следить? – спросил Каст. – И к чему такая спешка?
– Пойдем, – Хант направился с причала на берег. – Я должен тебе кое-что показать.
Каст зашагал с ним в ногу.
– Что еще? – спросил он, устав от недомолвок.
Сын шкипера немного отстал, чтобы его не услыхали остальные.
– Два яйца пропали.
– Что? – потрясенно воскликнул Каст, едва не споткнувшись.
Хант продолжал шагать, дав знак сохранять внешнее спокойствие.
– Они исчезли вчера ночью, во время ночной стражи. Я расспросил охранников. Ни один из них не спал и не отлучался с постов, но тем не менее этим утром яиц стало на два меньше.
– Как же они могли допустить такое? – покачал головой Каст. – Ни один вор не пройдет мимо дюжины отличных мечников.
– Прошлой ночью, – Хант повернул к нему каменное лицо, – вся охрана состояла из мер’ай.
Брови Каста сошлись к переносице. Обычно отряды стражи так и составляли: или из элв’инов, или из дри’ренди, или из мер’ай. Но невысказанное подозрение Ханта было вполне понятно – ведь Сай-вен тоже из племени мер’ай. Есть ли некая связь между ней и похищением, которое произошло минувшей ночью? Несмотря на невероятность такого предположения, Каст понял, почему Хант явился в порт в сопровождении отряда из дри’ренди. «Мы будем бдительны и зорки, как ястребы».
– Сегодня утром я сам пересчитал яйца в подземелье, – наклонился к нему Хант. – И обнаружил кое-что еще.
– Что?
– Ты должен сам посмотреть.
Они сошли с пристани, оказавшись в толпе рыбаков и портовых рабочих, и разговор прервался. Здесь не место рассуждать об измене и предателях. В глубине души он надеялся, что Сай-вен причастна к похищению. Уже полмесяца он ничего не знал о судьбе женщины, которую любил. Каст опасался, что она направилась в Блэкхолл, чтобы не быть пойманной. Но если это она украла яйца, если она все еще здесь…
Крошечный огонек надежды затеплился в сердце дри’ренди.
Войдя в замок, они миновали ворота и стражу. Хант направился через караулку к входу в подземелье, где их встретили два стража, опоясанных мечами, с копьями в руках. И оба кровавые наездники. Хант не хотел неприятностей.
За спинами стражников начинались ступени, уводящие вниз в лабиринт коридоров, тянущихся под замком. Прислушиваясь к гулкому эху собственных шагов, они добрались до окованной железом двери. Хант постучал костяшками пальцев по дубовой доске. Открылось маленькое окошко, в котором показалось уродливое лицо бдительного надзирателя за подземельями – Джоста. Калека, узнав их, проворчал что-то, а затем заскрежетали ключи в замках, скрипнули ржавые петли, и двери отворились. Джост поманил кровавых наездников за собой.
– Спасибо, – кивнул Хант.
Надзиратель поклонился. Его глаза покраснели от недосыпа, подбородок покрывала колючая щетина. Каст знал его историю. Неторопливый охранник молча вынес все пытки в этих самых подземельях, когда ими владели слуги Темного Властелина. Тогда-то ему и вырвали язык. Сейчас в его глазах вновь светился страх. Джост вовсе не радовался тому, что его пристанище стало складом для яиц из эбенового камня.
Его трудно было обвинить в трусости. Даже здесь Каст ощущал близость омерзительной кладки – волоски на теле вставали дыбом, а воздух казался густым и липким. Вряд ли человек, вынужденный провести здесь ночь, мог отдохнуть и выспаться.
Продолжая кланяться, Джост провел их в каморку, в которой жил, а после отпер дальнюю дверь – вход в темницы.
Шагнув за порог и дождавшись, когда дверь за спиной закроется, Каст спросил:
– Джост никого не видел прошлой ночью? Ну, когда произошла кража.
– Надзиратель не пропускает никого через эту комнату с того мига, как сменяется стража, – покачал головой Хант. – А это было до полуночи.