– Он заставил меня вернуться и посмотреть на оболочку, засыпанную пеплом.
Тайрус нахмурился, не понимая.
– Раал смахнул пепел и показал каменное изваяние, лежавшее на полу в подвале. Заставил меня посмотреть на него, – с этими словами Знахарь бережно ощупал свое лицо: подбородок, нос, лоб. – Я с трудом узнал себя. – Глаза принца расширились. – Но сомнений быть не могло – на полу лежал мой труп. Я умер и сам того не заметил. По всей видимости, мой дух затерялся в том вулканическом дыму и не смог подняться к Доброй Матушке на небеса. Но Раал, будь он проклят, принудил меня увидеть собственную смерть.
– А что произошло потом?
– Раал позвал остальных фэй-нии. Они окружили мое тело и вернули то, что я подарил им когда-то. – Он снова сорвался на крик. – Я не просил их!
– Что они отдали?
– Жизнь! – выкрикнул Каменный Знахарь. – Жизнь, которую я вдохнул в них, они вернули мне стократно!
Тайрус оценил произошедшее. Он слыхал ранее о стихийниках, способных оживлять неживые предметы, причем иногда на довольно долгий срок. Но, если верить безумцу, он наделил свои создания, фэй-нии, подлинной жизнью.
– Так меня насильно запихнули в мое же тело. Магия, которая оживляла дерево, смогла оживить и камень. Я поднялся с пола, вновь живой, но заточенный в скорлупу закаменевшего пепла.
– А твой дар превращать других в камень?
– Не знаю, – целитель покачал головой. – Наверное, нельзя было творить заклинания, когда столько порчи витало в воздухе. Думаю, фэй-нии прикоснулись к черной магии, которая содержалась в ядовитом пепле или пылающем туманном покрове, пропитанном отвратительной силой. Но когда я встал, то обнаружил – все, к чему я прикасаюсь, каменеет. Через много лет я понял, что могу избавиться от проклятия, но ценой… слишком высокой ценой. – Знахарь вновь закрыл лицо ладонями.
– И какова эта цена?
Каменный Знахарь опустил руки и впился глазами в Тайруса.
– Разве ты не слышал? – в голосе его опять звучало безумие. – Фэй-нии отдали мне то, что я подарил им когда-то, – жизнь! Когда я очнулся, то в подвале повсюду были разбросаны вырезанные из дерева фигурки. Мои малыши погибли! – Знахарь сжал кулак. – Кроме Раала. Он жив до сих пор. Он бросил меня в лесу, заявив, что лишь тогда я обрету свободу и покой, когда рухнет Блэкхолл.
– А что дальше было с Раалом?
– Он живет в Каменном Лесу, да падет проклятие на его голову, – целитель махнул рукой в сторону безжизненных северных холмов. – Там он восстанавливает своих собратьев.
– Фэй-нии?
– Заклинание затронуло не только меня. Магическое искажение коснулось и Раала. Теперь он может вырезать фигурки из окаменевшего дерева и давать им жизнь, увеличивая количество своих собратьев, становясь истинным королем, как я нарек его. Но его создания не так уж милы и невинны. Я их видел. Хотя их плоть бледна, как древесина, из которой они вырезаны, в них присутствует какая-то темная частичка. Я не могу долго смотреть на них…
– Ты сказал, их плоть бледна? – перебил его Тайрус.
– Ты по-прежнему меня не слушаешь! – Знахарь отвернулся от холмов и посмотрел на принца. – Это искаженная магия. Я заставляю живое окаменеть, а Раал оживляет камень.
Принц ощутил здесь некое уравновешивающее воздействие, искажение и переплетение пугающих сил. Он внимательно рассматривал холмы с деревьями-скелетами. Первые лучи солнца вспыхивали на кристалликах, усыпавших окаменевшие ветви. Дальше в чаще, между стволами, будто неприкаянные души, скользили клочья тумана.
«Может, тут и кроется разгадка? Раал может полностью изменять то, что сделано магией Знахаря? А если может, то согласится ли помочь?»
– Я хочу встретиться с Раалом, – твердо заявил он.
– Фэй-нии не терпят чужаков, – маг уставился на принца, как на безумца. – Я же говорил, что их души стали темными. Больше двух веков я не видел Раала.
– Тогда самое время повидаться, – ответил Тайрус. – Пойдем проведаем твою семью.
– Нет, – возразил Каменный Знахарь. – Они убьют тебя.
Принц похлопал себя кулаком по гранитной груди.
– Хотел бы я посмотреть, как у них это получится. – Он повернулся лицом к Каменному Лесу. – Веди меня к этому королю фэй-нии.
Как приятно ощущать под ногами колеблющиеся доски палубы, даже если корабль летит в нескольких лигах выше истинного моря. Каст закрыл глаза и наслаждался ветром, развевающим его волосы, треплющим плащ, упруго толкающим в грудь. Дри’ренди говорили, что ветер имеет зубы. Этим утром Каст чувствовал его покусывание.
Одну ладонь он опустил на изогнутый релинг мчащегося на север судна «Воронье крыло». Погода благоприятствовала походу: сильный юго-восточный ветер дул с Проклятых Отмелей. Каст ощущал в воздухе магию, смесь ароматов молнии и морской соли. Капитан-элв’ин Лисла добавляла к ветру немного собственной силы, чтобы выровнять ход и заполнить до отказа паруса. Необходимо было догнать основной флот через три дня, и каждую частичку своего дара капитан отдавала для достижения поставленной цели.
Они начали свой путь на рассвете: отряд воинов-элв’инов, отряд кровавых наездников и мер’ай мастера Эдилла. Кроме того, они везли с собой пленницу, связанную и запертую в маленькой каюте. Сай-вен. Оставить ее Каст не мог. Предстояла война, и Рагнар’к мог понадобиться. А кто, кроме нее, мог вызвать к жизни дракона?
Но была и еще одна причина, по которой он взял с собой Сай-вен. Надежда. Где-то внутри злобной сущности скрывалась та женщина, которую он любил. Каст вцепился ногтями в релинг. Он найдет способ освободить ее или умрет, но не оставит попыток.
Позади упала крышка люка, захлопнутая порывом ветра, когда маленький зу’ул выбрался из трюма. Живя среди пиратов, Ксин научился свободно разгуливать по палубе судна в шторм, а потому подошел к Касту, не держась за натянутые веревки. С его бритой головы свисала и развевалась по ветру, словно вымпел, единственная прядь волос, заплетенная в косу.
– Я сумел связаться с лордом Тайрусом, – сказал он, задыхаясь, когда поравнялся с Кастом. Бледный шрам в виде глаза у него на лбу, казалось, сиял от радости. – Он жив!
– И какие у него новости? Как там наша армада?
– Это была очень неустойчивая связь. – Ксин поднял руку. – Его послание вышло невнятным, будто бы лорд говорил с закрытым ртом. Я едва разобрал, что он ведет речь о д’варфах. Но он жив!
– Он с флотом?
– Нет, – нахмурился зу’ул. – По-моему, он один.
– Один?
– Чуть попозже я попробую еще раз, – пожал плечами Ксин.
– Ты мне понадобишься, – Каст облегченно кивнул, – чтобы передать пару слов Джоаку.
Шаман задумчиво теребил амулет из зуба акулы, висевший у него на шее. Им зу’ул пользовался, чтобы установить мысленную связь с отрядом Элены.
– Я говорил с ним перед отбытием. Они знают, что мы движемся на север.
– А они?
– Через денек-другой они рассчитывают оказаться в землях огров. Путешествие замедляется из-за того, что иссякает стихийная магия. Даже мне трудно связываться с другими людьми.
Каст вздохнул. Нелегко было согласовывать действия разных армий и отрядов при помощи воронов, таскающих письма, и одного-единственно шамана, способного общаться на расстоянии. А теперь и его умение слабеет. Очень жаль, что Ксин мог говорить только с Тайрусом и Джоаком.
– Мои возможности не безграничны, – проговорил зу’ул, ощутив его разочарование. – Ведь человек может поздороваться с другим только руками, правой или левой, но не более того. Поэтому и у моей магии есть границы.
– Я знаю, Ксин, – Каст хлопнул его по плечу, – если бы каждое пожелание превращалось в медяк, мы все были бы богачами.
– Я постараюсь поговорить с Тайрусом. Но есть еще кое-что…
– Что именно? – воин уловил нерешительность в голосе шамана.
– Та, кто владеет твоим сердцем… – Ксин отвел взгляд. – Она в опасности.
– Я знаю, тварь со щупальцами…
– Нет, все гораздо хуже. Мои способности разговаривать на расстоянии связаны с более глубоким даром – читать не только мысли, но и души. Ведь сердце заслуживает больше доверия, чем разум.
– И что ты прочел?
– Существо, угнездившееся в голове твоей любимой, свернулось в тугой комок, удерживая в ловушке ее волю. Но меня волнует ее душа. Она теряет надежду. Узнав, что может быть свободной, только когда ты уходишь, она впала в отчаяние.
– Я найду способ сломать это проклятие! – вскричал Каст.
– Твоя душа – открытая книга, – шаман положил руку ему на грудь. – Я знаю твою решимость, и Сай-вен тоже знает. Она-то и боится прежде всего потому, что знает – ты можешь совершить необдуманный поступок, чтобы освободить ее, и причинишь себе вред.
Каст, перегнувшись через борт, глянул вниз, вспоминая недавнее обещание: освободить любимую или умереть, но не сдаться. Он не смог возразить Ксину.
– Вот и Сай-вен чувствует то же самое, – повторил шаман, читая в душе воина, как в открытой книге. – Она готова скорее умереть, чем видеть, как ты что-либо с собой сделаешь. Но сейчас, пока она одержима, она не знает, на что может надеяться. Вот в чем заключена истинная опасность для нее. – Растоптанный и бессильный Каст чувствовал, как к глазам подступают слезы. – Хотя ее темница находится в глубоком трюме, она остается маяком для любого читающего в душах, как я. Безумие твари похоже на масло, налитое в огонь, оно сияет, как костер в ночи. Но есть в ее душе уголок – оплот любви и добра. До сих пор он горел так же сильно, как и безумное пламя вокруг. Но теперь… – Голос шамана затих.
– Он гаснет, – закончил Каст, не сомневаясь, что шаман прав. Он это чувствовал.
– Он сгорает, будто фитиль.
Каст, сдерживая дрожь в голосе, задал вопрос, боясь ответа:
– Можно ли это остановить?
Шаман молчал. Каст повернулся к зу’улу и все понял.
– Я должен пойти к ней, – сказал воин.
– У вас одна душа на двоих, в этом ваша сила.
С ночи тех печальных событий в подземелье Каст избегал встречаться с Сай-вен, опасаясь, что не сможет быть решительным и сильным, когда назреет необходимость.