– Наверное, магия, которая создала тебя, более сложная, – предположил он. – Ты же говорил, что стихийные силы спутались и исказились во время возникновения Блэкхолла. Думаю, кровь фэй-нии недостаточно сильна, чтобы разрушить это заклинание.
Раал в отчаянии взвыл. Фэй-нии кинулись к Тайрусу, видя в нем источник страдания их повелителя.
Принц выставил меч перед собой. Волкообразная тварь прыгнула, но он пнул ее ногой еще в полете.
– Есть способ освободить тебя! – закричал он. – Есть способ!
После его слов стоны смолкли. Крики фэй-нии тоже затихли. Тяжелая тишина повисла в комнате. Стая отступила.
Каменный истукан, казалось, согнулся под грузом столетий одиночества и безумия.
– Какой?
– Чтобы воспользоваться этим способом, – медленно проговорил Тайрус, – мне нужна помощь и Раала, и Каменного Знахаря. Заклинание заточило вас обоих в гранитную темницу. Нужны совместные усилия двоих, чтобы вырваться.
Пару вздохов фигура сохраняла неподвижность, а потом кивнула:
– Мы слушаем тебя.
Тайрус сглотнул. У него не было ясного решения. Он всего лишь хотел отсрочить неизбежность, поманив безумцев надеждой. Теперь приходилось быстро соображать и старательно, как никогда раньше, задействовать здравый смысл. Нельзя дразнить ни дикое безумие Раала, ни мрачную тоску Знахаря. Эти двое словно крайние противоположности. И нужно было найти разумную середину между холодным камнем Знахаря и неистовым огнем Раала.
Думая об их связи, он вдруг испытал озарение. Конечно же! Замысел мгновенно созрел.
Он решительно глянул на каменную фигуру пред собой.
– Знахарь может превращать плоть в камень. Раал способен вдохнуть жизнь в гранит. Противоположная магия! – Медленный кивок истукана. – Что, если вы оба используете свою магию друг на друге?
– А разве одно заклинание попросту не уничтожит другое? – Изваяние приподняло бровь. Судя по свинцовой безнадежности в голосе, говорил Знахарь.
– Нет, если наложить их на самих себя!
– Невозможно! – горячность высказывания указала, что в разговор вступил Раал. – Ни к чему хорошему это не приведет!
Тайрус не уступал. Они, похоже, были не двумя душами в одном теле, а разумом, разделенным напополам посредством волшебства. Вот если бы свести их воедино, хотя бы на мгновение…
– А что ты теряешь, если хотя бы попытаешься? – огрызнулся он.
Повисла тишина. Потом каменные губы зашевелились.
– Что нам делать? – строго спросил Знахарь.
– Дурацкая задумка! – вылетело из того же самого рта, но едко и нетерпеливо.
Фэй-нии раздраженно забегали, переругиваясь и косясь друг на друга, растерянные, как и их владыка.
– Я предлагаю, чтобы вы действовали одновременно, – терпеливо объяснил Тайрус. – Знахарь воспользуется заклинанием превращения в камень, а Раал в тот же миг преобразует камень в плоть, то есть наоборот. – Он многозначительно помолчал, а потом сказал самое главное: – Но делать это надо одновременно! По моей команде!
Статуя смотрела подозрительно и с угрозой, а потом заявила:
– Хорошо, мы согласны.
Тайрус поднял руку. Несмотря на неуверенность, он пытался говорить так, чтобы никто не сомневался в его правоте.
– Сейчас я сосчитаю до пяти и махну рукой. Вы должны одновременно использовать магию.
Ответом ему послужил лишь внимательный прищур истукана.
– Раз… Два… – Он молился, чтобы две половинки больного разума объединили усилия, сотворив противоположные заклинания, и вырвались из замкнутого круга. – Три… Четыре… – Но что же выйдет в итоге? Он боялся того, что, пытаясь облегчить положение, может сделать только хуже. Но как ни крути, а выбора не было. – Пять!
Он махнул рукой.
Мгновение, другое ничего не менялось. Каменный истукан застыл неподвижно, как мертвец.
И вдруг в его пальцах, на руках и на ногах проявилась дрожь, перешедшая в судороги, неистовые, будто удар молнии. Изваяние, раскачиваясь, скорчилось, запрокинуло голову. Рот распахнулся в беззвучном крике.
Фэй-нии отпрянули от него, теснясь у стен. Бежать они не могли, но и оставаться явно не желали.
Принц догадывался, что подобная борьба, напоминающая агонию, происходит и внутри каменной статуи.
– Беги… – выдохнул истукан. – Беги, Тайрус…
Он понял, что впервые услышал голос человека, который жил здесь когда-то, великого целителя. Резко повернувшись, он кинулся прочь, вслепую пересекая темные залы.
Позади него слышались отчаянные крики, потом задрожала земля. Удушливый смрад жженой серы догнал беглеца.
Выход показался Тайрусу прямоугольной тенью в море мрака. Он достиг его, одним прыжком миновал крыльцо, но не задержался ни на миг, прислушиваясь к некоему подсознательному ощущению, из-за которого по его коже побежали мурашки. Скатился вниз по склону и перепрыгнул отравленный ручей, отталкиваясь изо всех сил.
Оглянувшись на лету, он увидел страшное зрелище. Серая волна окаменения растекалась от входа в холм во все стороны, обращая траву и кустарник в гранит.
Рухнув на противоположном берегу ручья, Тайрус ударился плечом и перекатился, закричав от ужаса, уверенный, что магия настигнет его в следующее мгновение.
Но ничего не произошло.
Принц поднял голову и увидел, что волна волшебства остановилась у ручья.
Он долго смотрел, не мигая, восстанавливая сбившееся дыхание. Пульсация сил утихомирилась. По ту сторону мутно-зеленого ручья берег представлял собой каменную пустошь. Кто бы мог подумать, что все так выйдет?
Сложив ладони рупором, Тайрус позвал:
– Знахарь! Раал!
Тишина в ответ.
Закусив губу, он задумался – как быть дальше? Теперь ничего не мешало ему уйти. Заклинание отпустило его тело, и оно вновь состояло из плоти и крови. А как же остальные? Как быть с армией д’варфов?
Вырвав несколько стеблей болезненного камыша, принц швырнул их на тот берег. Упав на камень, они оставались зелеными. Какая бы магия здесь ни бушевала, ее действие прекратилось.
Ступая по торчащим из потока валунам, Тайрус перешел ручей и тщательно обследовал каменную почву по ту сторону. Никаких неожиданностей. Успокоившись, он осторожно подошел к дверному проему. Снова позвал и вновь не получил ответа. Прислушался – нет ли какого-нибудь бормотания и топота маленьких ножек? Может быть, там остались фэй-нии?
Но из темного входа не доносилось ни единого звука. Для того чтобы войти, Тайрусу пришлось собрать в кулак всю решимость. Ведь солнце почти закатилось, а ему для поисков потребуется хоть немного света.
Все его чувства обострились, когда он дошел до комнаты с камином. Факел догорел, единственным источником света служило разбитое окно.
Дрожа от страха, которого он немало натерпелся за этот день, Тайрус на цыпочках прошел внутрь комнаты.
Открывшееся зрелище потрясло его до глубины души. Фэй-нии никуда не делись, но теперь они снова были каменными, застыв на месте, будто жуткая скульптурная группа.
Однако каменный истукан исчез. На его месте скорчился на полу обычный человек – из плоти и крови. Белокурый, как все северяне, небритый. Совсем не старый.
Тайрус подбежал к нему и с удивлением обнаружил, что тот еще дышит. Принц опустился на колени и тронул лежащего за плечо.
– Знахарь?
Человек распахнул невидящие глаза. Губы его дрогнули, и послышался слабый голос:
– Я… Я убил их.
– Может, это и к лучшему? – Принц оглянулся на каменных чудовищ.
– Нет, не этих мертворожденных тварей… Раньше… – В глазах Знахаря вспыхнула невыразимая мука. – Я умирал, задыхался в дыму и пепле. Я испугался, позвал своих детей… – Он надолго замолчал, а после прошептал: – Они пришли потому, что были напуганы. Так любой ребенок ищет защиты у отца. Но слепой к их любви и вере, я вытянул из них жизни в своем страхе… в своей борьбе за жизнь. Последним явился мой бедный Раал. Он видел, как я пожрал души остальных, чтобы воскреснуть, и, несмотря на это, не убежал. Он безропотно припал ко мне, прижался щекой к щеке. И я отнял его жизнь.
Тайрус понял, что разрушило разум целителя, – чувство вины.
– И все для чего? – продолжал Знахарь. – Чтобы быть замурованным в пепле и так блуждать по миру? Чтобы превращать все, к чему прикоснусь, в холодный камень, как мое сердце? Не слишком много… – Плечи его содрогались, он плакал без слез.
– Не обвиняй себя. То было страшное время. Появление Блэкхолла отняло мужество у многих людей из вашего края.
Знахарь протянул руку и сжал пальцы Тайруса. Он не благодарил, но слова не имели значения в такой миг. Мужчины помолчали несколько мгновений.
Наконец светловолосый северянин произнес:
– Пришло время отправиться по дороге, на которую я должен был ступить давным-давно. Я умираю, и моя магия умирает вместе со мной, – его губы едва двигались. – Но вначале… – Принц почувствовал толчок, с которым жизнь покидала тело целителя. – Подарок…
Он взглянул на бледное, неподвижное лицо, но уже человеческое, а не каменное. В смерти Знахарь обрел путь к жизни.
Тайрус встал. Печально покачав головой, он покинул мрачный склеп и вышел к свету догорающего дня.
Остановившись на пороге, он увидел, что окаменевшая местность вновь стала обычной – земля, трава, корявые кусты. Заклинание Знахаря в самом деле исчезло. Зрелище вселяло надежду, оставалось лишь убедиться, что оно исчезло везде. Больше всего его мучил вопрос – освободила ли смерть Знахаря их союзников-д’варфов?
Что ж, Тайрус знал лишь один способ это узнать.
Перешагнув через обломки дубовой двери, он заметил маленький сорняк с желтовато-зелеными листьями, пробивающийся сквозь камни. Принц наклонился и сорвал его.
В тот же миг стебель почернел, за ним листья, за ними бутон. В руках Тайруса оказался гранитный цветок, прохожий на живой до мельчайших подробностей.
От удивления принц разжал пальцы. Каменный цветок разбился у его ног.
И тогда он вспомнил последние слова Знахаря.
«Но вначале… Подарок…»
Верхом на Рагнар’ке Сай-вен мчалась сквозь мглистую ночь. Закрыв глаза, она ощущала на вкус свободу бескрайнего неба. Перед тем ее, плюющуюся и сыпавшую проклятиями, находящуюся под властью уг