Тут же Арлекин спрыгнул и, полуприсев, подставил сомкнутые ладони, куда шлепнулось выпавшее эбеново-черное Сердце.
С добычей в руках он выбежал из-под прикрытия Тол’чака и направился к одной из алых опор. Только теперь темный дух увидел разведчика, когда тот промелькнул под самым его призрачным носом. Серебристая молния полетела в Квэйла.
Арлекин, звеня колокольчиками, перекувыркнулся и поравнялся с аркой. Не задерживаясь, начал карабкаться по гранитной стене, будто паук. Вторая молния еще летела, а он уже достиг вершины арки. Стремительным движением коротышка вставил черное Сердце в отверстие, идеально подходившее ему по форме.
Громкий вопль вырвался у тройки призраков.
Арлекин спрыгнул и откатился в сторону.
Сияние, настолько яркое, что все были вынуждены зажмуриться, распространилось вдоль арки. Темные духи в мгновение ока сгорели, разлетевшись в мелкие ошметки.
Тол’чак, которого уже никто не держал, тяжело рухнул на камни, но поднялся и, пошатываясь, застыл перед Вратами.
Элена подбежала к окровавленному Эр’рилу, опустила меч и сжала протянутую руку. Давление воздуха, которое она начала ощущать еще в туннеле, невероятно возросло, угрожая расплющить ее.
– С тобой все в порядке? – наклонившись, спросила она.
– Бывало и получше, – скривился стандиец.
Девушка с беспокойством обернулась к арке. Стена пещеры, ограниченная дугой из сердце-камня, начала мерцать. Гранит превращался в воздух. Это открывались Врата. Поток рубинового света проник в толщу скалы, очертив скрытое кольцо из алого камня.
Когда поток рубинового сияния достиг черного Сердца, то накрыл и поглотил его. Теперь неразрывное кольцо сияло огнем, проникающим до мозга костей.
На миг Элена почувствовала единение, такое же, как и с оружием крови, сплетение силы и духа. Но только здесь оно не было ограничено размерами стального клинка, а растекалось во все стороны. Его пределы казались настолько широкими, что разум был не в силах охватить их. В этот миг она поняла, с чем связана кровными узами, – со всем миром, со всеми землями, всеми народами…
За краткий миг она ощутила все живое на земле. В прошлом ей приходилось испытывать нечто подобное, но никогда с такой силой, как сейчас. Красота и соразмерность мира восхищали ее соединением простоты и сложности. Словно хор без музыки, прекрасная хрустальная форма для серебристой жизненной силы. Ее магия восторженно пела.
И вдруг все закончилось. Словно задули свечу. Перед глазами появилась темная пещера. Но давление исчезло. Девушка всхлипнула.
– Элена? – Пальцы сжали ее ладонь. Она вернула рукопожатие, не в силах говорить.
На дальней стене распахнулись Врата из сердце-камня. За их пределами лежала непроницаемая тьма, испещренная прожилками малинового пламени. Они возникали и исчезали очень быстро, почти неуловимо для глаза, будто падающие с ночного неба звезды. Но это величественное зрелище служило лишь фоном для истинного чуда, представшего в глубине колодца тьмы.
Посреди его неспешно вращался кристалл, цветом напоминающий ясное утреннее небо. Камень, похоже, приближался к Вратам, увеличиваясь в размерах, грозя заполнить все кольцо из сердце-камня.
Камень Духа.
Волны тепла омывали отряд, застывший перед лицом вечности. Элена снова чувствовала связь со всем живым на земле. Она ощутила проявление своей магии и магии всех здесь собравшихся как сияние серебристой силы. В Мерике и Ни’лан к ней примешивалась стихийная магия, словно маленькая, но яркая искра.
И в этот миг девушка постигла истину, от которой вздрогнула. Магия жизненной силы земли и стихийная магия – это одно и то же. Она пристально смотрела на кристалл. В камне смешались жизненная сила и стихийное серебро. Они слились воедино! И тут же нахлынуло еще одно воспоминание. Где-то она уже видела такой кристалл.
И не она одна.
– Де’нал! – почтительно и вместе с тем печально прошептал Эр’рил.
Стандиец был прав. Виденное ими в подземельях изваяние мальчика тоже состояло из сплава жизненной силы и стихийного серебра, соединенных в прозрачном хрустале. Наверное, в этом крылся какой-то смысл, но пока что Элена не могла постичь его.
И вот в самой сердцевине камня возникла темная точка. Она приближалась, окутанная облаком серебристых нитей. Тол’чак отступил, встав рядом с Эр’рилом и Эленой.
– Ведьма Духа и Камня.
Собираясь с силами, Элена в последний раз сжала пальцы Эр’рила, а потом поднялась и пошла вперед.
Из Врат появился темный силуэт, будто вырезанный из черного дерева, приближаясь, как ныряльщик, поднимающийся из глубин серебряного моря. Облако сверкающих нитей двигалось, волнуемое невидимыми потоками. И вот уже фигура шагнула из Врат, остановившись на пороге.
Это была женщина, укутанная серебристыми нитями, в которых Элена не сразу распознала волосы. Они развевались вокруг ведьмы, плавали у лица, метались по плечам, устремлялись назад, к середине Камня Духа.
Магия кристалла, проявляясь в ярких сполохах, пробегала вдоль локонов и прядей, вспыхивала на темной коже, окружая фигуру и как бы вырисовывая ее на фоне темноты внутри Врат.
Но Элена едва ли замечала все это. Ее взгляд приковало лицо улыбающейся ей женщины. Она будто в зеркало смотрелась! Ну, может быть, отражение было чуть-чуть старше. И только глаза принадлежали другому человеку, наделенному мудростью веков и древней магией.
– Сисакофа, – приветствовала она вышедшую из Врат.
Женщина кивнула.
– Элена… наконец-то…
Звуки ее голоса, казалось, слегка отставали от движения губ.
Поначалу девушка не могла связать и двух слов, пораженная встречей, но благодаря улыбке Сисакофы вскоре оттаяла.
– Я… Мне нужно задать столько вопросов…
– Как и всем нам. Такова жизнь, – ответила древняя ведьма. – Но боюсь, я могу дать тебе лишь совет, который оставила твоя предшественница. Я – лишь тень той, кого вы зовете Сисакофой, привязанная к камню с единственной целью – передать тебе послание. То, что я узнала, будучи хранительницей, я уже рассказала потомку Ли’чака.
Элена кивнула. Она уже слышала от Тол’чака историю Темного Властелина, начавшуюся в этой самой пещере.
– Что еще я должна знать? – спросила она. – Какое послание ты должна мне передать?
– Ты борешься не с тем врагом, – произнесла тень ведьмы. – Все это время.
– Но ведь Темный Властелин пытается впустить тьму в сердце земли. Ты же сама это утверждала! – воскликнула Элена.
– Так и есть, – кивнула Сисакофа.
– Тогда почему Темный Властелин – не тот враг?
– Ты не слушаешь меня, – облако светящихся локонов шевельнулось. – Он может быть врагом. Но он не тот враг. Позволь своим соратникам встать лицом к лицу с Ли’чаком и его тьмой. Ты же должна быть готова сразиться с опасностью, которая угрожает всему миру.
– И что это за опасность?
Призрак покинул Врата, скользнул в воздухе и замер перед Эленой. Темная рука поднялась и легонько погладила щеку девушки. Ее прикосновение напоминало огонь и лед одновременно.
– Не что, а кто… – прошептала Сисакофа.
– Кто? – эхом откликнулась Элена.
Ведьма наклонилась к ее уху. Девушка не почувствовала дыхания, но хорошо расслышала ответ.
– Ты.
– Я? – Девушка в ужасе отшатнулась.
– Тьма приближается, – призрак плыл вслед за ней. – Ее приход предсказан в далекой древности, пророками из разных земель. И нити всех пророчеств ведут к одной-единственной душе. Но не к Ли’чаку, а к тебе, Элене Моринстал, носительнице элв’инской крови и наследственной ведьме. В твоих руках окажется судьба мира.
– И что же мне делать?
– Ты окажешься перед выбором, перед предсказанным поворотом. Ты или спасешь весь мир, или уничтожишь его. Вот в чем заключена истинная опасность.
– Но как? – Девушка расправила плечи. Сквозь удивление пробилось пламя гнева. – Даже если речь будет идти о моей жизни, я, конечно же, выберу спасение мира!
– В этом-то и кроется главная опасность, – мрачно улыбнулась ведьма. – Вот почему я заперла частицу своей души в камне на долгие века. Я здесь для того, чтобы сообщить тебе – твой выбор так или иначе все равно обернется гибелью мира.
Элена долго смотрела на свою мучительницу, а потом слабо проговорила:
– И что же мне делать?
– Ответ на этот вопрос мне неизвестен, – Сисакофа покачала головой, разворошив окружающее ее серебристое гнездо. – Все судьбы сливаются в темном потоке, который вот-вот прольется. И никто не может предвидеть, что кроется за ним.
– Но…
– Слушай свое сердце, – наклонилась к ней темная фигура. – Доверяй друзьям, которых любишь. Тогда ты сумеешь отыскать свой собственный путь из мрака, который никто, кроме тебя, не будет видеть.
– Но как?
Ведьма протянула эбеново-черную руку и притронулась пальцем к груди Элены, замораживая и обжигая одновременно.
– Ответ уже здесь. Ты должна просто найти его… Или мир погибнет.
Эр’рил лежал, скованный болью. От малейшего движения страдание нестерпимым огнем обжигало зажатые валунами ноги. Он видел, как Элена отшатнулась от ведьмы с отчаянием на лице, и попытался выбраться из-под обломков.
А тем временем девушка упала на колени, на каменный пол, будто бы придавленная тяжестью слов призрака.
– Элена! – позвал стандиец, но она, казалось, не слышала никого.
Он потянулся к ней, но обе ведьмы стояли слишком далеко от него.
«Что же сказала ей Сисакофа?»
Пока ведьмы стояли друг против друга, их губы шевелились, но ни единый звук не достиг ничьих ушей. Какая-то магия глушила разговор.
А потом барьер пал. Древняя ведьма обратилась к Элене во всеуслышание:
– То, что я сказала тебе, ты должна хранить в глубине своего сердца. Никто не мог подслушать нашу беседу.
– Как же я могу скрыть такое? – страх исказил лицо Элены.
Сисакофа тоже опустилась на колени, ладонью смахивая хлынувшие по щекам девушки слезы.
– Тебе придется. И в душе ты со мной согласна: раскрыв тайну, ты ослабишь решимость своих друзей, а им сейчас нужно быть очень сильными. Мои слова предназначались одной лишь тебе. Это выбор, который ты должна сделать самостоятельно.