Могвид сразу догадался, что же кроется внутри яйца. Он слышал много рассказов о яйцах из эбенового камня, найденных в А’лоа Глен, о мерзостной кладке, которую прятали в подземельях замка, из-за которой стали одержимыми Сай-вен и Хант. Перед ним находился их младший братишка.
– Что я должен с ним сделать? – спросил он в пустоту.
Из чаши донеслись слегка приглушенные слова:
– Ты возьмешь его и посеешь там, где мы тебе прикажем.
Могвид подумал, что из-за малого размера в этом яйце сидит лишь одна тварь со щупальцами. А может, и что-то другое, еще более мерзкое. Один лишь вид яйца поверг его в дрожь. Для кого оно предназначалось? В последнем разговоре демон, прячущийся в чаше, назначил жизнь Тол’чака в качестве цены за освобождение. И теперь опять?
– Где я должен его посеять?
Услышав ответ, оборотень охнул и отшатнулся. Ледяной ужас пробрал его до костей. Лучше бы это был Тол’чак!
– Зачем? – переспросил он. – Это же бессмысленно.
– Тебе, маленькая мышка, это знать необязательно. Твое дело – пойти и выполнить поручение, платой за которое станет твоя свобода. Только так ты сумеешь ее обрести.
Могвид долго не решался. Но разве у него был выход?
– Я исполню все, – кивнул он.
– Если ты второй раз потерпишь неудачу, твои мучения будут бесконечными.
Оборотень потер след от прикосновения тьмы на щеке. Да, это не пустые угрозы. Этой ночью он стоял в шаге от мучительной смерти. Но зато получил еще одну попытку и, возможно, разрушит магические кандалы. На этот раз он ее не упустит. Просто не посмеет.
И вдруг тяжкий груз спал с его сгорбленных плеч, а пустоту в душе заполнило тепло. Глянув на чашу, он понял, что Темный Властелин ушел. Портал между мирами закрылся.
Облегченно вздохнув, он уселся прямо на землю перед эбеновым гнездом. Выполнить задание Черного Сердца будет непросто, но он не должен сплоховать. Для того чтобы освободиться от постоянного присутствия брата-близнеца, придется изгнать страхи из своего сердца.
Могвид бережно уложил и чашу, и яйцо в мешок, прикрыв их небогатым скарбом. Несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и зашагал прочь из леса.
Уже на опушке он услыхал громкие голоса, доносящиеся от входа в пещеру. Стремясь к теплым кострам и свету от очагов, он ускорил шаг. Через разверстую пасть пещеры Могвид заметил Эр’рила и Элену, а с ними и большинство их соратников, которые собрались внутри.
Мерик увидел оборотня и поманил его рукой. Могвид хоть и нахмурился, но повиновался. Все столпились вокруг Джоака. Из толпы доносились изумленные возгласы.
– Ты выглядишь лет на пятьдесят моложе, – пробормотал Арлекин, обходя вокруг парня.
– А чувствую себя еще моложе, – улыбнулся брат ведьмы.
Опомнившись, Могвид тоже притворился удивленным. Он-то уже видел чудесное преображение, но сейчас выгоднее было казаться потрясенным.
– Это смерть Грэшима так благотворно на тебя подействовала? – угрюмо буркнул Эр’рил.
– Я могу только предполагать, что это так, – Джоак пожал плечами, указывая на носилки с безжизненным телом темного мага, которое сторожили два огра. – Думаю все же, что без какой-то связи здесь не обошлось. Моя юность и его смерть…
Могвид шагнул к трупу, раскрыв от потрясения рот. Лицо темного мага посинело, пустые глаза уставились в потолок. «Нет, это же невозможно…»
– Когда это случилось? – повернулся он к товарищам.
– Джоак нашел его совсем недавно, – ответила Элена. – На теле никаких следов… – Она стрельнула глазами на брата. – Похоже, у него остановилось сердце.
– Если оно у него было… – проворчал Магнам.
Но Могвиду удалось перехватить встревоженные взгляды, которыми обменялись ведьма и стандиец. Скорее всего, они подозревали умышленное убийство. Брат Элены мог убить колдуна ради возвращения своей молодости.
– Я бы посоветовал вам расчленить тело, – заметил Арлекин. – А потом похоронить отдельные куски в разных местах. И не оставлять никаких знаков на могилах. Приспешники Темного Властелина в последнее время что-то слишком часто оживают.
– На рассвете мы так и поступим, – серьезно кивнул Эр’рил.
Джоак, здоровый, с гладкими щеками, стоял в толпе выпрямив спину. На Могвида он взглянул лишь мельком, но оборотень успел сообразить – что-то здесь не так.
Он вспомнил, как возле загона с лошадьми моряк-эл’вин притронулся к Джоаку и тот мгновенно преобразился из дряхлого старика в мужчину средних лет. А потом моряк направился вовсе не к кораблю, а прочь, по лесной дороге.
Могвид внимательно посмотрел в лицо Джоака. Похоже, он многого не договаривает. Но прежде, чем си’лура развил свою мысль, тяжелая ладонь опустилась на его плечо. Обернувшись, он увидел Тол’чака.
– Странная ночь, – пробормотал огр.
Оборотень молча кивнул, опасаясь, что голос может его выдать. Тол’чак не знал и о половине странностей, случившихся нынешней ночью. Сумка оттягивала плечо Могвида, но груз на сердце был гораздо тяжелее.
«И что мне теперь делать? Почему Темный Властелин не знал о смерти своего прихвостня?»
Тол’чак слегка стиснул его плечо, потом шагнул в сторону.
– В очаге разведен огонь. Да и постель еще теплая. Пойди отдохни.
Звучало соблазнительно, но носилки с мертвым Грэшимом заставили Могвида позабыть об отдыхе. Теперь, когда колдун умер, как ему выполнить задание Черного Сердца? Ведь яйцо предназначалось не для огра, а для Грэшима. Почему Темный Властелин стремился завладеть разумом того, кто и так служил ему? Вот задачка, над решением которой придется попотеть. Может быть, в яйце из эбенового камня спрятано средство спасения для темного мага? Си’лура сокрушенно тряхнул головой. Вот уже второй раз он подвел Владыку Блэкхолла. И опять не по своей вине. Он просто чуть-чуть опоздал.
«Что же мне теперь делать?»
Он никогда не посмел бы побеспокоить Темного Властелина дважды за ночь. Ведь это – верная смерть.
Хохот Джоака привлек его внимание. Брата ведьмы переполняла радость, его голос звенел от юношеского задора. Могвид продолжал рассматривать молодого мага, мастера снов и создателя видимости.
Воспоминание об эл’вине, прикоснувшемся к Джоаку, не давало оборотню покоя… Один помолодел, а второй ускакал. Куда направился эл’вин? И зачем? Странно все это.
Могвид окинул взглядом холодный труп, ночную темень за порогом пещеры. Его мысли двигались прихотливыми тропками.
«Создатель видимости…»
Юноша снова звонко рассмеялся.
«Что же ты затеял, Джоак?» – прищурился оборотень.
Тот, почувствовав пристальный взгляд, обернулся к Могвиду, но, прежде чем он успел открыть рот, около входа в пещеру поднялась суета. Вбежали несколько огров-охранников, вооруженных дубинами, и громко залопотали на своем наречии.
Тол’чак, растолкав соратников, заговорил со стражей.
– Они увидели крылатое дитя, – сообщил он.
– Касса! – воскликнул Джастон. – Она цела?
Остальные разведчики-си’лура вернулись на закате. Только болотное дитя продолжало поиски в предгорьях. Когда Могвид удрал из-под одеяла Торн, Джастон вышагивал туда-сюда по пещере. Как только канаву не протоптал!
– Не бойся, – кивнул Тол’чак. – Она летит к нам.
Следом за тройкой стражников они выбрались на луг. Могвид взглянул в ночное небо. Казалось, в ночном мраке невозможно ничего увидеть, даже луна скрылась. Но, будучи хорошо знаком с Тол’чаком, он помнил, что огры видят в кромешной темноте.
Один из великанов указал дубиной вверх. Приглядевшись, оборотень различил что-то маленькое, порхающее в звездном свете. Фигурка приближалась и росла.
– Это она! – подбежав к Могвиду радостно закричал Джастон.
Увидев, что глаза болотника блестят от сдерживаемых слез, меняющий обличья нахмурился и скрестил руки на груди.
Девочка пролетела над лугом, направляясь прямиком к толпе у входа в пещеру. Судя по беспорядочным взмахам крыльев и рыскающему из стороны в сторону полету, она была измучена до предела. Приземлившись на траву, голем повернул к ним посеревшее лицо, обрамленное темными волосами.
– Касса! – бросился к ней Джастон.
Ребенок остановил его движением руки. Слабым, едва слышным из-за упадка сил голосом болотная ведьма произнесла:
– Я… Я отыскала последние врата Вейра.
Глава 22
Элена проснулась в своей каюте на борту «Феи ветра». Сперва ее удивил стук в двери. А потом девушка удивилась, что вообще заснула. В окно проникал яркий свет. Похоже, она провалялась до полудня. Как только Эр’рил позволил ей спать так долго?
Но, конечно, она знала ответ. После поразительного омоложения Джоака и возвращения болотного дитя Кассы Дар они провели остаток ночи, совещаясь и продумывая дальнейшие действия. Само собой, она не прилегла. И лишь на рассвете, после того как армии выдвинулись в поход, стандиец отвел ее в каюту, чтобы ведьма хоть немного отдохнула.
Вновь раздался стук.
– Госпожа Элена…
Она сбросила одеяло, обнаружив, что спала не раздеваясь.
– Да?
– Господин Эр’рил просит вас присоединиться к нему за столом.
Элена вскочила с постели и сунула ноги в сапоги.
– Я буду через мгновение.
Подбежав к умывальнику и позолоченному зеркалу, она пальцами пригладила волосы и заколола их серебряным гребнем. Посмотрела в глаза своему отражению, стараясь отыскать хотя бы следы силы, которая понадобится ей в ближайшем будущем. Но смогла увидеть лишь девчонку с темными кругами вокруг глаз и морщинками – свидетелями непрестанных забот – в их уголках.
Слова Сисакофы не шли у нее из головы.
«Элена Моринстал, носительница элв’инской крови и наследственная ведьма. В твоих руках окажется судьба мира».
Элена вздрогнула. Как? Каким образом она могла удержать в руках судьбы всего мира? Она поднесла к лицу две алые ладони. Этой магии слишком мало для тех свершений, что ждут от нее.
Она вздохнула. С той поры, как она собирала яблоки в отцовском саду, ей пришлось проделать долгий путь, который привел обратно, замкнувшись в полный круг. Она многое узнала о себе, о сердцах мужчин и женщин. Она приобрела множество друзей и многих потеряла. И в конце этой дороги должна быть какая-то цель. Но какая? Это не власть и не обладание магическим знанием. Сисакофа советовала прислушиваться к сердцу и доверять близким друзьям. Элена чувствовала, что находится в шаге от разгадки, но не знала, в какую сторону двинуться, и боялась, что решится слишком поздно.