Но несмотря на гибель сородичей, огры упрямо пробивались через засаду, оплачивая кровью каждый шаг. Стандиец в отчаянии вцепился в релинг, желая передать гигантам хоть часть своей силы.
– Они не прорвутся в одиночку, – заметил Тол’чак.
Эр’рил понимал ход его мыслей. До края ямы оставалась почти лига.
– Они не одиноки! – отчаянно воскликнул Фардейл, указывая в небо.
Темной стаей под серыми облаками показалась армия си’лура. Двигаясь как единое целое, они заходили на атаку. И обрушились на врагов с немыслимой скоростью, выставив вперед острые клювы и когти.
Эр’рил вновь приник к подзорной трубе. Сердце его стучало как молот, отдаваясь в ушах. Один из орлов налетел на чудище, терзавшее упавшего огра. Птица ударила с такой скоростью, что стандиец прозевал удар. Он только увидел, как оторванная хитиновая голова выпала из когтей оборотня. Окровавленный огр с ревом отбросил труп врага.
Смерть обрушилась на выползших из засады монстров подобно граду. Постепенно ход сражения изменился. Огры, дубинами расчищая путь, пошли вперед. Так, помогая друг другу, армии подвигались все дальше и дальше к провалу.
Передвинув трубу, Эр’рил уставился на пробитую в нагорье дыру.
Он знал, что враг пока еще только проверял их на стойкость. А то, что ждало впереди, скрывалось под завесой клубящегося тумана.
Потом он покосился на палубу. У борта стояли Тол’чак с Магнамом, Мерик с Ни’лан и Фардейл с Торн. Лица товарищей не скрывали ужасной усталости.
Вот из люка поднялись Джоак с Арлекином, позади них шагал Джастон с болотным ребенком на руках.
– Мы тут кое-что придумали…
– Где твоя сестра? – перебил Джоака Эр’рил.
Он оставил Элену с братом и полагал, что они все еще вместе.
– Я… – Джоак растерянно оглядел залитую водой палубу. – Я думал, что она уже здесь. Последний раз я видел ее в вашей каюте.
Сердце Эр’рила ухнуло в пропасть. Звуки тревоги должны были привлечь ее наверх. Проклиная себя за беспечность, он оттолкнул с дороги Джоака и его спутников и кинулся к люку.
– Я думал, она хочет побыть наедине с собой, – увязался следом Джоак.
Стандиец не отвечал, прыгая через две ступеньки по лестнице.
– Да что стряслось?! – не отставал брат ведьмы.
Эр’рил молчал, продолжая спускаться в чрево корабля. Слишком уж он расслабился, полагая, что в небе врагам неоткуда взяться. Как последний тупица, он пренебрег обязанностями стража, на несколько мгновений доверив Джоаку охрану сестры. Но и этого хватило, чтобы поставить под угрозу все…
Он мчался по коридору, идущему вдоль судна, молясь про себя, чтобы не опоздать. И вот дверь в их каюту в конце прохода. Кажется, все тихо.
– Да куда ты?.. – орал Джоак, бегущий позади.
И вдруг могучий удар вырвал двери, выбрасывая их наружу. Эр’рила отшвырнуло, он налетел на брата Элены. Летящая доска врезалась ему в лоб. В глазах потемнело, звуки стихли, и даже время, казалось, замедлило свой бег.
А потом Эр’рил упал, снова ударившись головой. Он боролся с подступающим мороком, но мир тем не менее погрузился во тьму…
Элена сморгнула слезы, выступившие после магической вспышки. Она все еще была обездвижена и распята на стене. Голова раскалывалась от боли, сердце глухо колотилось в горле. Кулаки сияли, как два солнца, от накопленной в них силы.
Грэшим застыл перед ней, сжимая посох, будто королевский скипетр. Его плащ развевался потоком бурлящей магии. Он начинал терять самообладание, а гнев и разочарование делали его похожим на дикого зверя.
– Где меч крови? Говори немедленно, или я разнесу этот корабль на кусочки и отыщу его сам!
У темного мага вполне хватило бы сил осуществить угрозу – чтобы понять это, достаточно было видеть, с какой легкостью он вышиб дверь. Но Элена молчала. С первого мига пленения Грэшим осыпал ее то ужасными угрозами, то лживыми обещаниями, но не осмеливался нанести хоть малый ущерб ее телу. Ведь стоило выступить хоть капельке крови, как ведьма получила бы власть над своей магией.
Они зашли в тупик.
Элена старательно отводила глаза от груды мехов под ногами колдуна. Когда он ворвался в каюту, то перевернул кровать, сбросив все покрывала на пол. Теперь одеяла и шкуры укрывали собой меч ведьмы. Похоже, Грэшим считал, что оружие такой силы должно быть где-то искусно спрятано, а вовсе не валяться под ногами. Поэтому Элена старалась смотреть прямо на чародея.
Терпение темного мага иссякло. Он чувствовал, что теряет попусту время.
– Грэшим!
Раздавшийся позади голос заставил обоих вздрогнуть.
Колдун повернулся. На пороге стоял брат Элены, выставив перед собой посох.
– Джоак, уходи!
Он будто не заметил мольбу сестры, глядя на Грэшима.
– Ты же поклялся, что не вернешься!
Тот пожал плечами, продолжая держать свой посох наготове.
– У меня осталось одно маленькое дельце. Улажу его и уйду.
– Тень Осоки, – прищурился Джоак.
– Он уничтожил бы твою сестру рано или поздно. А я найду для такого могучего артефакта лучшее применение.
Элена, висящая на стене, обмякла, испытав потрясение. Джоак нисколько не удивился, увидев Грэшима живым. Из его слов выходило, будто они заключили какое-то соглашение. Но зачем ему это? Чтобы вернуть часть молодости? Она посмотрела на отросшую руку Джоака. Нет, ему потребовалось что-то более важное, чем собственная жизнь. Кесла! Элена зажмурилась, не в силах постичь глубин отчаяния своего брата.
– Вынужден заметить, мальчик мой, – заговорил Грэшим, – ты явился сюда как нельзя вовремя. – Элена открыла глаза, почувствовав, как в каюте накапливается мощный магический импульс. – А я уже и не знал, каким же путем вырвать признание у твоей сестры. – Колдун выбросил вперед посох движением таким же стремительным, как атака гадюки. – Но теперь есть ты…
Позади Джоака возник смерч, состоящий из маслянистой тьмы.
– Нет! – отчаянно закричала Элена.
Еще не стих ее голос, как из черного омута выскочил странный зверь и набросился на ее брата. Серокожий, с вытянутой мордой и острыми ушами. Его лапы заканчивались мощными когтями. Пальцы, вполне способные ломать кости, вцепились в Джоака, разрывая одежду и опрокидывая его на пол. Он неожиданности тот выпустил посох, который откатился за пределы досягаемости.
Зверь приблизил морду к горлу Джоака и яростно зарычал. Его губы приподнялись, обнажив внушительного размера острые клыки, глаза горели жаждой крови.
– А ты нравишься Рукху, – сказал Грэшим, глядя на вырывающегося Джоака. – Думаю, он помнит вкус твоей старой руки. – Брат ведьмы задергался изо всех сил, а маг повернулся к Элене. – Теперь, я думаю, наши переговоры пойдут более успешно. Тень Осоки против жизни твоего братца. Годится?
Но ведьма смотрела лишь на ворчащего зверя.
– И не рассчитывай на помощь, – добавил темный маг. – Я запечатал конец коридора.
Элена опустила глаза на кучу покрывал и мехов. Выбора у нее не оставалось.
– Меч…
И вдруг она заметила движение. Посох Джоака сам собой поднимался позади Грэшима, отбрасывая на пол тень. Она нахмурилась.
Колдун почувствовал опасность, но – увы! – слишком поздно. Он начал оборачиваться, но посох уже метнулся к его голове. Тень стала гуще. Мгновение спустя Грэшим оказался в ловушке. Каменный посох давил ему на кадык, а собственный костяной, загремев, выпал из ослабевших пальцев. Тень позади мага продолжала уплотняться, будто проникая в мир из иного пространства.
И превратилась в Джоака!
Грэшим раскрыл рот от ужаса, а брат ведьмы сдавил его горло.
– Я же просил тебя никогда больше не возвращаться. – Джоак каблуком сапога расщепил костяной посох. Из осколков хлынула кровь, впитываясь в доски. Раздался громкий вой, и темный маг застонал вместе с ним.
Джоак покосился на серого гнома, который продолжал удерживать его двойника. Легким движением руки он разрушил песчаное изваяние.
Гном отпрянул и сжался в углу, стреляя глазками по сторонам.
– Освободи мою сестру, – прошипел Джоак.
Грэшим поднял руку, но тут из дверного проема донесся шорох. Все обернулись на звук.
С мечом в руке, припав плечом к покореженной стене, на пороге стоял Эр’рил.
– Элена…
На миг все отвлеклись, и Грэшим этим воспользовался. Он изо всех сил впечатал свой локоть под ложечку Джоаку. Одновременно, повинуясь безмолвной команде, гном кинулся на Эр’рила.
Ведьма боролась с магическими путами, но не преуспела ни на волосок.
Джоак, согнувшись, кашлял, пытаясь вдохнуть. Освободившийся колдун нагнулся, провел ладонью над остатками своего посоха. С магической вспышкой все обломки собрались в единое целое, и оружие влетело в пальцы Грэшима.
Потянувшегося к своему посоху Джоака колдун опередил. Магический удар отбросил брата Элены через всю комнату и припечатал к каменному очагу, обездвижив его.
В дверях Эр’рил окружил себя вихрем стали. Он вновь и вновь рубил мечом уродливого слугу темного мага и последним движением кисти перерезал гному горло. Струя крови ударила в потолок, гном рухнул бездыханным.
Забрызганный черной кровью стандиец ворвался в каюту.
Грэшим отвернулся от угла, где удерживал Джоака, и указал на Эр’рила концом костяного посоха.
– Даже за пять веков ты не утратил мастерства. А теперь бросай меч на пол и подтолкни ко мне ногой.
– Нет! – яростно крикнул брат Элены.
Темный маг вяло ткнул в его сторону культей руки. Джоак забился в судорогах, выгибаясь, несмотря на удерживающие его путы. Он застонал, на губах выступили кровавые пузыри.
– Джоак! – теперь уже кричала Элена.
– Делай, как я сказал, – прошипел Грэшим Эр’рилу. – Или девчонка будет страдать точно так же.
После некоторых размышлений стандиец осторожно положил меч на доски и оттолкнул от себя.
Колдун опустил руку, и Джоак обмяк, обвиснув на стене. С его губ капала кровь.
– Брат?.. – простонала ведьма.
– Да будет, будет он жить, – отмахнулся Грэшим. – Разве что живот поболит. Но я ведь могу и пожестче с вами обойтись. Итак, решайте. – Он кивнул на Эр’рила. – Кажется, на кон поставлена еще одна жизнь. Ты умело торгуешься, девочка моя. Теперь я вынужден предложить две жизни против старенького клинка.