– Поединки? На ножах? На мечах? На луках? На дубинах? На катапультах?
– Нет уж, победа в поединках уж точно будет благоволить самому жестокому, – заявил Эле-19. – Давайте лучше проведем шахматный турнир. Он поможет выявить самого умного среди нас.
– Ты так говоришь потому, что силен в шахматах, а нам нужно выбрать такое состязание, в котором у всех нас будут одинаковые шансы на победу. Может, сыграем в карты? – предложил Габриель-54.
– А почему бы не организовать забег – может, выберем самого быстрого?
Никола-55 предложил провести бой на кулаках.
Адриен-18 – испытать каждого на чувствительность к боли.
Эле-19 настаивал на шахматном турнире.
Габриель-54 предлагал организовать бои на мечах.
Жослин-84 – что-то вроде спортивной гонки.
Они еще долго так спорили, пока наконец Адриен-18 не подкинул мысль, которая раньше никому из них даже не приходила в голову.
– Тот из нас, кому суждено отправиться на неведомую планету вместе с Элит, должен стать ей спутником на всю жизнь, так что, может, просто возьмем и спросим ее, с кем из нас ей самой хотелось бы туда полететь.
Остальные так и стояли, сбитые с толку: слишком уж разумной казалась эта мысль.
Элизабет-15 обошла пятерых юношей, присматриваясь к каждому, попросила их сперва глубоко вдохнуть, а потом показать зубы и руки.
Следом за тем она объявила:
– Ты!
63. Горячая смазка
Спустя несколько часов Адриен-18 вызубрил инструкцию по пилотированию «Мошки-2» от первой до последней буквы.
Попрощавшись с товарищами, которым не повезло, он забрался в модуль, а за ним тут же последовала Элизабет-15, восхитительная как никогда, точно невеста в предвкушении скорой свадьбы.
Открылся наружный воздушный шлюз, взревели двигатели. «Мошка-2» оторвалась от «Звездной Бабочки».
По прилете они рассчитывали питаться сухими пайками, уложенными в герметичные пакеты, которые они захватили с собой в рюкзаках. Кроме того, они прихватили пару луков, ножи и кое-какие инструменты: молоток, мастерок, кирку, лопату…
Отойдя на топливных двигателях на достаточное расстояние от корабля, «Мошка-2» расправила свои маленькие позолоченные майларовые крылышки.
Отныне судьба человечества была в руках юноши и девушки, которым было по семнадцать-восемнадцать лет.
– Боишься? – спросила Элизабет-15.
– Конечно, а ты?
– Мне кажется, будто у меня в крови растворились миллиарды душ. Будто все они, начиная с самого первого человека, всегда были где-то рядом, точно призраки, и вот теперь наблюдают за нами и думают, получится у нас или нет.
Прямо перед ними постепенно разрастался темный шар чужой планеты. Элизабет-15 вспомнила последнюю фразу из книги Ива-1:
«С точки зрения биологии “Звездная Бабочка” есть не что иное, как переносчик жизни, летающий в космосе в поисках материнской планеты, которую ему предстоит сделать плодородной».
– Когда я была маленькая, мне казалось, что Вселенная живая. И что ее глаза – звезды – все время глядят на нас.
Она улыбнулась.
– Думаю, у Вселенной есть свои планы. Когда у нее не получается их осуществить одним способом, она выбирает другой, потом третий. Потому-то в ней столько животворных клеток. Хоть одной-то да повезет. Если у нас ничего не выйдет, за нами придут другие, позднее, они попробуют где-нибудь еще, и уже совсем по-другому.
– Если только на древней Земле еще останутся люди…
Она сглотнула.
– А каков, по-твоему, великий план Вселенной?
Юноша, прежде чем ответить, глянул на пульт управления.
– Скажу так: он сложный. Сначала было ничто. Ничто – это исходное состояние сложного опыта. Потом была материя – это уже чуть посложнее. Потом появилась жизнь – это будет еще сложнее. Потом возник разум, потом – сознание.
– Да уж, все становится сложнее и сложнее.
– Мы с тобой носители, может, самого передового сложного опыта во Вселенной – человеческого сознания. По крайней мере, того, что воплотилось в нашем сознании после тысячелетних мутаций, произошедших в миллиардах умов, этих опытных пробирках.
Девушка улыбнулась – такая мысль ей понравилась, – а потом на ее на лице появилась тревога.
В иллюминатор кабины Элизабет-15 видела старую «Звездную Бабочку». Находясь внутри нее, девушка и не подозревала, что она такая огромная. В ее громадных майларовых парусах зияли тысячи дыр, как будто звездный парусник пережил тысячи пушечных обстрелов.
В самом высоком проеме иллюминатора на корпусе корабля мерцал слабый свет. Его излучала единственная неоновая трубка, уцелевшая после неисчислимых внутренних войн. Впервые в жизни она могла увидеть снаружи гигантский корабль – плод безудержной фантазии Ива-1.
– А что, если другие корабли уже никогда не взлетят с древней Земли? – спросила она. – Что, если мы единственные «живительные клетки», покинувшие единственную планету, где есть жизнь, разум и сознание?
Адриен-18 ответил не сразу.
– Тогда во Вселенной будет царить пустота. Сплошной покой, холод, безмолвие и оцепенение, и так до скончания века. Все снова превратится в Ничто.
Девушка невольно содрогнулась. Потом взяла яблоко, которое сорвала перед вылетом, надкусила и подумала: как же не хочется умирать – никогда!
Еще никогда она не задумывалась о том, что ей повезло остаться в живых и как сильно ей хочется жить.
64. Черный дым
Позолоченные паруса, наполненные фотонным ветром, несли маленький космический кораблик к его конечной цели.
Перед тем как совершить посадку, Адриен-18, следуя указаниям в «Инструкции по эксплуатации», вышел на орбиту неведомой планеты, чтобы рассмотреть ее издали.
Однако же разглядеть ее поверхность он не мог: она была скрыта густой, непроницаемой темно-серой пеленой облаков.
– Там есть атмосфера, что уже радует.
– А еще гравитация, хотя она слабее, чем была у нас на корабле, значит, мы будем быстро уставать.
– Будем больше спать.
– И ростом наши дети будут выше нас, – прошептал он так тихо, что она его не расслышала.
Перед их очарованным взором серая окружность планеты все разрасталась.
– У меня плохое предчувствие, – призналась она.
– Поверим Иву-1, – с не меньшей тревогой ответил он.
– А вдруг он ошибся? Ведь издалека планету никак не разглядеть. И каково там придется людям – тоже вопрос.
Он кусал губы.
– Единственный способ это узнать – лететь прямо к ней.
Они подтянули ремни безопасности.
– Готова?
Адриен-18 нажал на рукоятку – и «Мошка-2» с пронзительным воем, сменившимся оглушительным ревом, нырнула в облачную пелену.
Под действием силы трения о воздух внутри модуля все заходило ходуном. Его широкие паруса мгновенно вспыхнули, точно крылья насекомого, коснувшиеся пламени свечи. Бескрылая «Мошка» стала падать еще быстрее.
Двое в кабине крепко вцепились в свои кресла. Мониторы показывали перегрев. Рыльце «Мошки» окутало белым дымом.
– Мы погибли!.. – запричитала Элизабет-15.
Внутри корабля становилось все жарче, лампочки системы управления взрывались одна за другой, точно петарды. Трясло все сильнее.
Вдруг автоматически включился какой-то механизм – по бортам расправились два небольших металлических крыла, взревели двигатели, и космический корабль превратился в самолет. Однако скорость была еще слишком высока. Модулю все никак не удавалось обрести подъемную силу.
Металл раскалился докрасна. Крылья по краям охватили языки пламени. Кабина наполнилась запахом гари.
Элизабет-15 начала задыхаться. Адриен-18, смирившись, щурился и хватал ртом воздух.
Потом вибрация ослабла. Пролетев какое-то время, точно метеорит, «Мошка» вышла на кривую снижения. Дым рассеялся, открыв все, что скрывалось за стеной облаков.
Они переглянулись, удивляясь, что еще живы. Модуль теперь планировал – Адриен-18, вцепившись в ручку управления, мало-помалу выровнял траекторию.
Перед их взором, внизу, простирался целый мир. Совершенно гладкий и сверкающий.
Им даже могло показаться, что они попали на ледяную планету, если бы не одинокий всплеск, который они заметили посреди всего этого сияния.
– Вода. На этой планете есть вода.
– И только. Это же неоглядный океан – водная планета. Мы пропали, – прошептала Элизабет-15.
– Придется жить на лодке – возьмем и соорудим из нашего космического кораблика плот, например. Питаться станем рыбой – будем ловить ее, как на нашем озере…
– Скажешь тоже! Похоже, Ив разглядел издалека только атмосферу и воду, не больше. Давай-ка лучше сядем на ее спутнике – там, по крайней мере, есть кратеры, а значит, и твердая почва.
– Но там нет атмосферы. Во всяком случае, нам уже не вырваться из гравитационного поля планеты. Так что, какие бы там ни были условия, придется приспосабливаться, если хотим выжить.
– А я люблю рыбу, – снова обретя дыхание, сказала Элизабет-15.
Но при входе в атмосферу сильно пострадал один из двигателей. Он чихнул, изрыгнул клуб дыма и взорвался.
«Мошка» потеряла подъемную силу, и они камнем полетели вниз – металлические крылья лишь едва замедляли падение.
– Живо надевай скафандр! – крикнул он и показал на серебристые костюмы, лежавшие позади их кресел.
Немного повозившись, они наконец облачились в громоздкие скафандры и пристегнулись ремнями безопасности.
– Слышишь меня?
К их большому удивлению, переговорные устройства, работавшие от батареек, позволяли им хорошо слышать друг друга даже в прозрачных гермошлемах. А дышали они тяжелым воздухом из заспинных кислородных баллонов, у которого к тому же был затхлый привкус.
Между тем «Мошка» продолжала падать.
И вдруг прямо перед ними, вдалеке, возникла неподвижная громада, которую они сперва приняли за темную тучу.
– Вон там, глянь-ка! – воскликнула девушка. – Это остров!
Металлические крылья снова объяло пламя – на сей раз в виде длинных языков.