– Ну, и чтобы создать полный экологический цикл для 100 000 человек и обеспечить функционирование этой системы на протяжении 1000 лет, предлагаю пойти еще дальше по пути подражания планете и выложить внутренние стенки цилиндра не паласом или каким-нибудь искусственным покрытием, а... настоящей почвой. Тогда, учитывая близкую к земной силу тяжести, здесь смогут нормально развиваться растения.
Адриан Вейсс включил вторую неоновую лампу, расположенную как продолжение первой в следующей секции цилиндра. Зрители увидели внутри имитацию травянистой равнины и леса. Кольцо, образованное большим прозрачным проемом в перегородке между двумя сегментами цилиндра, играло роль иллюминатора.
– Очень интересно... – пробормотал Габриэль Макнамарра.
– Я даже предусмотрел определенные элементы пересеченной местности: небольшой холм, лес, поля, место для деревни, озеро. Наши астронавты смогут удить рыбу, кататься на лодке, строить шалаши в лесу. И все это посреди бездны космического пространства.
Ученый показал на маленькое пятно голубого цвета, обозначавшее воду.
– Озеро? Это подразумевает постоянное наличие гравитации, без всяких перебоев, – забеспокоился Ив Крамер. – Однако нельзя поручиться за то, что свет звезд будет непрерывно попадать на внешние панели солнечных батарей.
– Я думал о резервном электрическом аккумуляторе, постоянно заряженном и готовом к работе. В этом случае энергии всегда будет достаточно.
Сатин Вандербильд разглядывала макет с неподдельным любопытством.
– А что делать с озером в момент старта корабля с Земли? – поинтересовалась ассистентка Крамера.
– Мы наполним его водой после того, как появится искусственная гравитация. Кроме того, озеро не будет очень большим, но с его помощью мы действительно получим полную экосистему. Если честно, я бы с удовольствием устроил еще и гору с заснеженными вершинами и бурными потоками талой воды, облака, дождь, ветер, соленое море...
– Искусственное солнце. Искусственная гравитация. Искусственное озеро... – повторил миллиардер в задумчивости.
– Для искусственного человечества, – завершила его фразу Сатин.
– Нет, для нового человечества, – внес поправку конструктор.
Появление Адриана Вейсса положительно сказалось на ходе проекта и позволило его участникам полностью забыть о провале, случившемся при запуске первой опытной модели «Звездной бабочки». Отныне во главе «Последней надежды» стоял квартет руководителей, состоявший из Макнамарры (власть), Крамера (инновации), Вейсса (психология), Малори (навигация). Вместе они чувствовали себя сильнее. В первый раз Ив ощутил уверенность в том, что «Звездной бабочке» однажды удастся отправиться в полет к другой солнечной системе. Он опять вспомнил об отце. Тот был бы горд присутствовать на этом совещании. Крамер услышал голос отца, бормотавшего про себя: «Гусеница, меняйся, превращайся в бабочку. Бабочка, расправляй крылья и лети к свету».
20. ОЧИЩЕНИЕ СОЛИ
Умы охватила лихорадочная работа. Люди чувствовали себя настоящими первооткрывателями. От осознания масштабности поставленной задачи за спиной вырастали крылья. Одна идея влекла за собой другую. Признав необходимость создания огромного вращающегося цилиндра с постоянной силой тяжести и полным экологическим циклом внутри, инженеры рассчитали идеальные размеры такого судна и соответственно идеальные размеры паруса. В итоге инженеры проекта «Последняя надежда» смогли установить окончательные цифры.
Полученные результаты казались из ряда вон выходящими. Центральная часть «Звездной бабочки» составит трубу длиной 32 километра. В момент же старта длина цилиндра будет равняться одному километру. На околоземной орбите он развернется до своих истинных размеров благодаря тридцати двум выдвижным секциям, входящим одна в другую, как части складной подзорной трубы. Диаметр цилиндра в центральной части корабля достигнет 500 метров. Площадь паруса из майлара окажется равной одному миллиону квадратных километров, что соответствует размерам большой страны или маленького континента. Чтобы гарантировать выживание людского рода на корабле в течение 1000 лет, идеальное число пассажиров должно составить 144 000 человек.
Вечером после работы конструкторы отдыхали в левой части горизонтальной перекладины буквы «Т». Популярными местами для развлечения стали ресторан и кафетерий с играми, музыкой, библиотекой. Субботним вечером ресторан превращался в танцплощадку. В задней части кафетерия появился маленький кинозал.
Элизабет Малори по-прежнему избегала Ива Крамера. Его это не оскорбляло. Он даже не пытался приветствовать экс-спортсменку, когда видел вдали ее кресло-каталку. И если женщина случайно бросала взгляд в его сторону, руководитель проекта из уважения к ней отворачивался, чтобы не ставить Элизабет в неудобное положение. Малори тем временем продолжала бороться за саму себя, посещая интенсивные курсы развития мускулатуры. Постепенно она бросила пить и курить. Основу ее рациона вновь стали составлять свежие фрукты и овощи. Она отказалась от антидепрессантов и теперь принимала только снотворное. Настал день, когда экс-чемпионке удалось покинуть кресло-каталку и встать на ноги. Она попыталась пройтись на костылях. После множества падений Элизабет смогла преодолеть несколько десятков метров, высунув язык и тяжело дыша от напряжения. «Быстрее, сильнее». Женщине показалось, что она родилась заново или, скорее, еще раз пережила то исключительное мгновение детства, когда она впервые пошла на двух ногах вместо привычного ползанья на четвереньках. С этого момента ее целью стало добраться до дверной ручки и перейти из одного помещения в другое. «Добраться до двери». Малори удалось выбраться из комнаты, выйти из своего дома, покинуть свой сад. Тогда она издала невероятно громкий крик радости, который соседи приняли за вопль боли. Чтобы отметить это событие, Элизабет устроила тем же вечером грандиозный праздник в ресторане. На глазах жителей центра «Последняя надежда» она облила кресло-каталку бензином и подожгла его. Все знали, как важен этот поступок для молодой женщины, и очевидная победа разума над материей придала им новый прилив бодрости.
Ив Крамер на праздник не явился, но прислал короткое письмо, громко прочитанное Сатин: «Я видел бабочку, потерявшую крылья и вновь ставшую гусеницей. Я видел, как гусеница ползала в грязи. Я видел, как гусеница старалась вновь превратиться в бабочку, которой она некогда была. Я видел, как она выпустила крылья. Возможность изменить свою жизнь есть всегда. Средство отправиться в полет есть всегда. Браво, Элизабет. И. К.».
Шеф-повар ресторана преподнес Малори собственный подарок. Он изготовил торт, верхнюю часть которого украшала сахарная бабочка, сидящая на колесе-каталке. Затем один музыкант сел за фортепиано, другой взял электрогитару, третий устроил некое подобие барабанного боя с помощью кастрюль, и все присутствующие стали водить хоровод вокруг горящего кресла-каталки.
Элизабет, немилосердно фальшивя, спела песенку из своего детства. В ее хриплом голосе звучало настоящее веселье. Габриэль Макнамарра пригласил новую участницу клуба пешеходов на танец и крепко прижал к себе. Когда Малори потеряла равновесие, миллиардер поймал ее и разразился присущим ему громоподобным смехом. Молодая женщина с удовольствием слушала этот хохот. Неожиданно она громко засмеялась сама, как будто подхватив от промышленника заразу. Это проявление чувств помогло ей впервые вздохнуть свободно, избавиться от невероятного напряжения, накопившегося в душе за многие месяцы.
В это время Адриан Вейсс танцевал с Сатин Вандербильд. Партнеры поцеловались – сначала робко, затем все с большим пылом. Складывались и другие пары. Огромные мегаполисы находились далеко, и люди, собравшиеся в этом изолированном от мира научном центре, чувствовали себя членами нового, только что возникшего племени.
Наутро Адриан Вейсс попросил коллег срочно собраться, чтобы определить, из кого будет формироваться 144-тысячный экипаж «Звездной бабочки». Отношение ученого к проекту изменилось: он явно всерьез увлекся этой идеей.
– Мы находимся на начальном этапе уникального опыта, тем более чудесного, что он подразумевает возможность создания в другом месте «нового» (по определению Ива) человечества. Но как гарантировать, что это новое человечество не повторит прежних ошибок?
Перед собравшимися находилась только что сделанная уменьшенная копия корпуса «Звездной бабочки». Внутри корабля можно было видеть лужайку с расположенными на ней маленькими пластиковыми фигурками людей.
– Как вы все знаете, мой эксперимент с «Аквариумом-1» потерпел провал. Люди, собранные внутри замкнутого пространства, в конце концов стали инстинктивно воспроизводить социальные схемы, которые привели наш мир к его нынешнему плачевному состоянию. Какую бы группу индивидов мы ни взяли, в процессе существования в ее составе обязательно появляются эксплуататоры и эксплуатируемые, люди, действующие самостоятельно, и люди, расплачивающиеся за чужие поступки. Чем большая группа собирается под чьим-то началом, тем жестче становятся руководители и тем более суровому обращению подвергаются подвластные им лица. Нужно подумать и найти средство избежать повторения этой схемы нашим «новым человечеством». Сказанное тем более верно, что, увеличивая число подопытных кроликов, мы играем с нитроглицерином. (Он взглянул на помощницу Крамера.) Наш проект не имеет смысла, если в итоге где-то в другом месте повторятся те же самые катастрофы. Это хуже всего. С присущей нам глупостью мы очень скоро замараем и испортим другую планету.
– Так что же ты предлагаешь? – спокойно спросил Ив Крамер.
– Я предлагаю отбирать кандидатов на основании сверхвысоких, драконовских требований, чтобы в «Звездной бабочке» не оказалось ни дураков, ни мерзавцев.
Эти два слова в устах до сей поры столь флегматичного ученого только усилили влияние его идеи на слушателей. Среди присутствующих пробежал ропот недовольства. Сатин Вандербильд не удержалась от замечания: