— Да, я знаю, что снова нужно превозмогать, — прошипел я хрипло, разглядывая ампулу.
Без лекарств и Рун не смогу справиться с серьёзным ранением. Если не хочу загнуться от заражения и, чтобы организм сгорел от регенерации, сжигавшей его изнутри, не имею права тянуть время. Я должен был действовать пока в сознании. С трудом попробовав подняться, я ощутил, как нога подкашивается, но всё же нашёл в себе силы, чтобы встать на колени. Это было мучительно, но нужно было добраться до бочек с водой.
Сделав несколько шагов, почувствовал, слабость, но не остановился. Наконец, добрался до бочки с водой, и, опустив руки в холодную жидкость, начал наполнять флягу, стараясь не думать о боли. С каждым глотком чувствовал, как силы возвращаются в измученное тело. Я был жив, и это было единственным, что имело значение.
Решив проблему с жаждой, нужно было вернуться к вопросу о еде. Я снова активировал Руну в Скрижали, но на этот раз вызывал не флотские рационы, а более питательную копчёную уксу, на которую уже тоже смотреть не мог. Внутренний голод становился невыносимым. Через тошноту и отвращение, начал глотать большие куски, нужно было восстановить силы для следующего раунда регенерации. Жадно поглощая белки, как будто это было последнее, что мне доведётся попробовать, понял, что чувствую себя не идеально, но уже намного лучше, чем до этого.
Когда, наконец, отвалился от пищи, почувствовал, что силы возвращаются. Оглядевшись, отметил, что окружающая меня обстановка хоть и оставалась прежней — беспорядочно разбросанные вещи, валяющиеся обрывки упаковок, распотрошённые ящики и тюки, да повсюду пропитавшие пол тёмные пятна крови — но они уже не вселяли тот прежний ужас. Как-никак, я оставался живым, а от этого зарождалась слабая надежда.
Дав себе обещание, что больше не буду бродить в Единстве один, смог подняться на ноги, хотя это было мучительно. Каждое движение давалось с трудом, и я понимал, что не могу позволить себе расслабиться. В этом мире, где каждое мгновение может стать последним, мне нужно было быть готовым к борьбе здесь и сейчас.
Заставил себя выйти в другую комнату и добраться до узкого, словно бойница, окна, стараясь не думать о боли, и выглянул наружу. Снова лил дождь, но теперь он был значительно слабей. Редбьёрн, верней его труп, вероятно, всё ещё где-то рядом, и мне нужно собрать с него Звёздную Кровь и другую добычу, что может усилить меня.
— Я всё ещё жив, — проскрипел я для себя. — Надо двигаться дальше.
Я принял решение и начал двигаться через боль, а начал с того, что у самого входа в хижину установил Рунную Печать Аннигиляции. Ещё несколько расставил вокруг хижины, надеясь, что они смогут защитить меня от опасности, если я вдруг снова провалюсь в беспамятство. После этого почувствовал себя более уверенно. Жизнь — это борьба, и я не собирался сдаваться.
С каждым мгновением мозг подбрасывал мне больше обрывков воспоминаний: схватка с редбьёрном, наше падение, открытый перелом и боль, много боли, очень много. Организм продолжал упрямо цепляться за жизнь.
Я ощупал наполовину высохшую повязку на ноге. Боль отзывалась тупой пульсацией, но уже не грызла мозг с прежней яростью — что ж, регенерация всё же работала, хоть и медленно.
Бормоча себе ругательства под нос, заставил своё измотанное тело подняться. Вспомнив, что редбьёрн так и валяется в полутора сотнях шагов за хижиной, я осторожно посмотрел на перебинтованную ногу, затем выругался и, переступая через собственные страхи, заковылял к выходу. Пришла пора подумать о добыче.
Наружу я выбрался, кряхтя и опираясь на обломок толстой трухлявой доски, которую не успел сжечь, а теперь пригодившейся мне в качестве костыля. Непогода не успела утихнуть: серое небо стонало от завываний ветра, но это уже не было прежним буйством стихии. Я добрался до места, где схватка завершилась. Земля здесь была изрыта. Редбьёрн лежал на боку, грудная клетка разодрана там, где сработали мои Печати и залпы плазмы. Зверь весом в тонну, способный разорвать меня в лоскуты и чуть было не сделал этого, валяется остывшим трупом. Там, где шкура была повреждена, уже успели поработать падальщики-дрейки, но расклевать прочнейшую шкуру им было не под силу. Редкое зрелище…
Я доковылял к туше как можно ближе и нехотя уставился на неподвижное голубое око медведя — даже дохлым медведь выглядел внушительно и впечатлял. Под ногами скользила раскисшая от дождя земля, нога болела адски, но я не хотел упустить шанс собрать ресурсы, доставшиеся настолько высокой ценой. Дотронувшись до мерцавшего глифа с изображением капельки, не удержался от комментария.
— Всего-то двадцать капель, — выдохнул я разочарованно.
Не так уж много, но и это прибавка. На счётчике Звёздной Крови теперь было значение 781 из 1399 капель.
Коснувшись светящихся глифов, обозначавших Руны.
— «Руна Повышения» и «Отравленный Коготь», оба бронзового ранга… — хрипло пробормотал я себе под нос, опершись на самопальный костыль. — Это же… то, чем ты меня свалил, скотина мерзкая?
Осознание накрыло, будто ушат холодной воды. Вот эта самая Руна, которая и усиливала удары редбьёрна ядом, отчего мои регенеративные способности сходили с ума, борясь не только с разорванной плотью, но и с токсинами. Холодея от осознания проблемы, я зашёл в свою Скрижаль и сразу же нашёл косвенное подтверждение своей догадке.
Телесная Крепость 6/10 (Ранг: Серебро).
Регенерация 7/10 (Ранг: Серебро).
Ядовитая Устойчивость 1/10 (Ранг: Серебро).
Адаптивность Организма 1/10 (Ранг: Серебро).
Резко выросли навыки Телесной Крепости и Регенерации — организм не просто латал раны, он, адаптируясь, сражался за жизнь. Он, видно, медленно, но верно самостоятельно адаптировался к отравляющему воздействию. Если это не так, то с чего бы вдруг и «Ядовитая Устойчивость» да «Адаптивность Организма» перешли на серебряный ранг?
— Жить захочешь, ещё не такому научишься, — хрипло усмехнулся я, отплёвываясь и глядя в безразличные лиловые небеса.
А затем я поискал в Скрижали единственную имевшуюся у меня специализированную, подходящую к ситуации Руну Эликсир Антияда. Она у меня была самого низкого качества. Но, взглянув на описание, я сообразил, что вначале надо поднять её до бронзового уровня, иначе окажется бесполезной против столь мощного токсина. Организм хоть и начал справляться сам, ему надо бы помочь.
— Терять всё равно нечего… — вздохнул я и использовал на ней Руну Повышения бронзового качества.
Через мгновение, потребовавшееся на призыв, в серебристом вихре материализовался фиал с мутноватой жидкостью. С трудом открутил крышку, к губам поднёс дрожащую руку, не теряя времени. Горькая, густая жидкость обожгла язык, я почувствовал, как лекарство прокатывается по горлу и опускается вглубь. Рука затряслась от отвратительной слабости, но, как только выпил эликсир до капли, в голове неплохо прояснилось, а в животе потеплело.
277
Я закрыл глаза и позволил себе пару секунд отрешённости, прежде чем поплестись снова к хижине. Вокруг было холодно и влажно, а с меня градом лил пот. По пути назад несколько раз останавливался и подолгу отдыхал. Как и прежде, вокруг не было видно ни души. Ни люди, ни зверьё не торопились заглянуть в этот затерянный уголок Кровавой Пустоши.
Добравшись до хижины, почти рухнул на своё импровизированное гнездо: обрывки плащ-палатки и верхнюю одежду, которые я вытащил из криптора и руны-хранилища, чтобы не лежать на голом полу. Все они теперь служили лежбищем. Силы покинули меня в одно мгновение — и не успел я даже толком вдохнуть, как снова провалился в беспамятство.
Пробудившись в сером сумраке, я почувствовал, что лихорадка отпустила, а разум вновь стал верным союзником. Боль в ноге не исчезла, но уже не была столь всепоглощающей. Я потрогал задеревеневшую повязку и ощутил боль, но она была уже много слабей. Становилось лучше. Похоже, что я угадал на этот раз с выбором самолечения.
Откинув от себя, начавшие попахивать недоеденные остатки копчёной уксы, я открыл криптор и потянулся к мультиинструменту.
— Значит, надо добыть с редбьёрна ещё одну ценную вещь… — пробормотал я, чтобы приободрить себя, но в голосе неожиданно послышался скепсис.
Мне предстояло снять шкуру с этого мохнатого гиганта. Не самое приятное занятие, когда сам едва стоишь, но шкуры этого существа может цениться за недюжинную прочность и тепло. Может, я и не стану её продавать, а смастерю себе плащ вроде бурки или какую-нибудь одежду.
Выбравшись на улицу, я провозился с разделкой долгое время. Влажную, пропитанную кровью мохнатую шкуру снять оказалось труднее, чем я думал. Мультиинструмент скользил, руки немели, тело обливалось потом, а от дохлой туши хищника поднимался тошнотворный, сладковато-прелый аромат. Пришлось мне отвлекаться и отходить в сторону, чтобы не вывернуть наизнанку желудок. На это непривычное для меня занятие ушло почти два дня, но в итоге внутрь криптора отправилась свёрнутая в тюк шкура с рыжим мехом.
На следующий день я планировал извлечь Сущностное ядро. Судя по записям Лис, сущностные ядра в телах Звёздных Монстров служили посредниками и накопителями Звёздной Крови, позволяя им пользоваться «магическими» свойствами.
Я разрезал грудную клетку и осторожно, почти бережно достал из толщи мышц сероватую сферу размером с кулак. Серое, гладкое на ощупь ядро походило на… Да ни на что оно не походило. Оно выглядело, как Сущностное Ядро опасного Звёздного Монстра.
— Пополнил коллекцию, — вздохнул я, глядя на липкую от крови сферу. — Пригодится потом для какой-нибудь Руны…
Подумав, что беседы с самим собой ещё никого до хорошего не довели, решил идти снова залечь в хижину, но внутри берлоги послышалась какая-то возня.
Рачительно убрав в криптор сущностное ядро, я подошёл к входу в логово, держа наготове взведённый «Головорез». Но всё затихло. Я вначале не понял, что это за звуки, списывая их на ветер. Но колебания заставили вслушиваться. Стоило мне подойти, как я мгновенно понял, что самому туда залезать не вариант. Постояв, прислушиваясь с минуту, осознал, что сам не полезу внутрь. Во-первых, сейчас не то состояние, чтобы лезть в берлогу, во-вторых… Да хватит и «во-первых». Нога болела, а берлога уходит вниз по крутому ходу.