Я не ожидал такого порыва… Но понимал, что отказ его разозлит, а согласие может ввести в неприятную зону риска меня, однако мне было всё равно на риски. Я его не боялся. С другой стороны, мне самому было интересно продолжить игру, которую всё больше и больше понимал. Два породистых тауро в Кровавой Пустоши ценились на вес золота, но я готов их был ему даже оставить, если выиграю. Я коротко огляделся. В темноте зала никого, кроме нас. Сворг, вероятно, давно отрубился или притворялся спящим, чтобы не влезать в дрязги своих клиентов.
— Ставку принимаю, — повторил я, разложив фигурки по исходным позициям. — Но имей в виду, я поддаваться не стану и возврата не будет.
— Справедливо, — усмехнулся он, запалил ещё одну самокрутку и принялся расставлять своих «Гиппоптер» и «Снежную Колонну», бывшие местными аналогами слона и ферзя. — Ну давай, Кир, удиви меня…
Я ощутил, как в груди вскипает азарт. Адреналин гудел, когда мы шли ход за ходом, подстраивая ловушки и контратаки. Минден играл яростно. Он то дозированно выжидал на фланге, то взрывался резкими рейдами, старался захватить «башню» и мостик, чтобы зажать меня в угол.
Но я выбрал осторожную тактику, время неумолимо работало на меня, каждое его агрессивное продвижение открывало несколько слабых точек в тылу, и уже на пятнадцатом ходу я забрал его «Пустынного Скакуна» которым он собирался устроить массовый террор на моём фланге. Он ругнулся, вылил остатки эфоко из кружки на доску. Крепкий запашок бил в нос, а ткань пропиталась ужасно быстро. Спокойно сняв фигуры, я смахнул капли, от которых теневые клетки заметно поплыли. Ещё пять ходов — и он признал поражение.
— Везучий ты, — выдохнул он, подавшись назад и глядя в пустоту. — Может, и вправду голова у тебя работает шустрее, чем у всех нас.
— Ставка твоя, — напомнил я, понимая, что его гордость сейчас воет внутри от унижения.
Минден сидел, внутренне сгорая от собственных мыслей. Наверняка в голове у него бурлили проклятия в мой адрес. Но забирать ставку и уходить, не спрашивая, будет ли он платить, — значило бы нарваться на драку или даже фионтар, и я не планировал лить здесь кровь. Тем более кровь простого невосходящего мужика, осоловевшего от безделья в глуши. Потому я спокойно ждал, когда он соберётся с духом.
— Ладно, — выдавил он, стукнув по столу. — Забирай, как и договаривались. Тауро за старым амбаром стоят, хорошо кормлены. Спроси у любого в этом посёлке. У меня лучшие животные.
Я молча кивнул. Минден скривился. Казалось, он возненавидел эту игру за считанные минуты. Потом метнул на меня тяжёлый взгляд, встал, не прощаясь, и гулко зашагал вниз по лестнице. Даже забыл собрать поле и фигуры.
— Минден, — окликнул я его.
— А? — обернулся он со странным выражением.
— Слушай, я получил удовольствие от игры, мне твои тауро не нужны. Хватит и ун…
— Нет, Кир. Долги — это святое, а игровые долги — самое святое и неприкосновенное. Спасибо тебе, но нет — это твоё.
— Это моё имущество, я могу поступать так, как того сам хочу. А хочу я оставить выигрыш тебе.
Он помотал отрицательно головой.
— Нет…
Звук его шагов рассыпался в ночной тьме, как там, в Пустоши, рассеиваются порывы ветра.
Оставшись в столовой один, прикрыл глаза и сделал глоток остывшего эфоко из полупустой кружки. Я чувствовал, как внутри расцветает странная смесь удовлетворения и холодной настороженности. Хочешь не хочешь, а обижаешь таких «сильных», и они не забывают поражений. В будущем Минден Герорн может искать случая взять реванш. Но в Пустоши нет места излишней щепетильности. Мы договорились, сделали ставку, и я выиграл по всем правилам. Без помощи своего вокса. Я был Восходящим, мои Атрибуты выше, чем у моего соперника. Было ли это честно? Возможно, что нет, но ведь его не смутило, что я играю впервые. Не смутило? Нет. Значит, честно всё.
Глянув на игровое поле, я мысленно отдал должное, Атрибуту Разум. Когда я вошёл в этот мир, я понятия не имел, насколько изменюсь. А вот сейчас сижу в посёлке на задворках цивилизации, с лёгкостью обыгрывая профессиональных игроков, благодаря возможностям, которые мне предоставила Звёздная Кровь. Что сказать? Карьера мечты… Но всё равно всё это как-то… странно…
Чувство неправильности не покидало меня.
Внизу едва слышно скрипнула дверь. Вздохнув, я поднял фигурки, которые Минден так и не забрал с пропитанной эфоко ткани. Это были пара «Крыльев Иссопы», «Гиппоптер», всё в разводах напитка. Сегодня же отмою — вдруг захочется сыграть ещё.
Подумав, я аккуратно собрал это всё в шкатулку и решил собрать уны своего выигрыша, но не нашёл их. Вот оно! То, что казалось мне неправильным. Как бы между прочим, Минден собрал свои уны в карман и умотал, пока я отвлёкся и вытирал эфоко. Вот же мошенник…
Я усмехнулся. Ведь и правда был готов ему простить проигрыш. Он хороший игрок и произвёл впечатление правильного парня, но… Но после такого его поступка, обострённое чувство справедливости требовало вернуть мой выигрыш.
В глубине груди кольнуло предчувствие грядущих перемен. Я задумался. Может, ну его? Пусть себе радуется тому, как обул Кровавого Генерала? Пожалуй, что нет. Так, просто нельзя. Репутация в Единстве — это то, что у меня есть, а здесь, в Пустоши, каждая нетривиальная встреча ведёт к чему-то большему.
Естественно, что на больной ноге я его не догоню, но мне это не надо делать лично. Руны Маблана и Паразавра починил уже давно, сразу, как восстановилась Звёздная Кровь. Поэтому через несколько секунд Колчак сидел передо мной и заглядывал в глаза умным и преданным взглядом.
— Мне нужно найти по следу этого человека, дружище, — я протянул кусок ткани, служивший нам полем, чтобы маблан понюхал. — Сможешь?
Колчак насмешливо фыркнул и развернулся к лестнице.
— Только не убивай и не калечь его. Просто найди, потом нужно обездвижить, пока я с ним не поговорю. Ясно?
Существо печально вздохнуло и начало спускаться, смешно виляя задом.
287
Спустившись по скрипучим ступеням, я вышел из кантины, унося с собой всё те же смешанные чувства. Духота ночи уже обступила древние постройки Посёлка Старателей и приняла меня в свои объятья с готовностью и вожделением. Оставалось только выругаться. Покидать прохладу кантины не хотелось, а из-за этого болвана теперь придётся шататься по ночному посёлку неизвестно сколько.
Верный Колчак легко встал на след Миндена Герорна и рванул вперёд, то и дело оглядываясь на меня. Я тоже поднажал. Нога была почти в порядке.
Тихое ворчание маблана перекатывалось в темноте улочек, словно он авансом презирал любого, кто пытался улизнуть и утащить обещанный выигрыш. Я, аккуратно наступая на больную ногу, старался не отстать от мощного чешуйчатого силуэта, мелькавшего между ветхими строениями. Местные дома напоминали черепа, вылезшие из разрытых могил, небо над головой было низким, давящим, плотно затянутым облачностью, отчего ночь была темней обычного.
Колчак вёл меня за старый амбар, заброшенный и заваленный невнятными обломками и мусором. Там в тени строения, и нашёлся Минден, рядом с ним на привязи переминался с ноги на ногу коренастый и крепкий, тауро. Собственно, ругаясь под нос, он пытался его оседлать в темноте.
— Далеко собрались, сударь? — хмыкнул я, придержав маблана, готовившегося уже броситься.
— Поймали, — расстроено проворчал Минден, обернувшись ко мне спиной. — А я-то рассчитывал, что ты не пойдёшь за мной из-за этой мелочи.
Будто он знал, что от Колчака не ускользнуть.
Я смерил его взглядом. Маблан ждал рядом, шумно сопя широкими ноздрями и готовый к рывку, если я прикажу. По ментальной связи чувствовалось его нетерпение броситься в драку.
— Минден, — произнёс я негромко. — Я предлагал тебе оставить часть выигрыша?
— Да, — обречённо отозвался он. — всё так и было.
— Ты сам сказал, что игровой долг — это святое для тебя? — продолжил я.
— Сказал…
— А потом ты меня обокрал, не моргнув и глазом, так? — надавил я ещё.
— Да…
Вздохнув, я продолжил:
— Мы сделали ставки, и ты проиграл. Но потом ты как будто решил, что слова мужчин ничего не значат в Пустоши. А для меня репутация кое-что да значит.
Он прикусил губу, потом развёл руки, как бы показывая, что в карманах пусто.
— Ты всё не так понял. — Голос его звучал глухо, но я уловил в нём раздражённую обиду. — Я ведь не плут какой-нибудь, не вор, не карманник, а профессиональный игрок. Просто в кармане у меня и правда… эээ… ветер да песок. Думал, в рани подниму денег — да только не вышло. Сам видел, что играл я честно, ну… кроме этой попытки смыться.
— Тауро, которых ты поставил, — перебил я эти жалкие оправдания, — это тоже был блеф? Где второй? Потому что я вижу только одного.
Минден перевёл взгляд на единственного зверя, невольно кривя губы, и пожал плечами.
— Другого нет. Вообще, он был, но его задрали найтволки по дороге сюда. Прости, Кир. Я думал, уж накоплю и куплю второго, пока тебе голову морочу. Но ты своей игрой всё поломал, и вот он я, стою перед тобой тут. Негоже я поступил, да? Но что поделать…
Ненависти во мне не было, внутри ворочалась холодная досада. Даже не из-за того, что меня обманули, а по причине всей этой суеты. В Кровавой Пустоши тебя скорее поблагодарят за пару выпущенных пуль, чем за оказанное великодушие. Как бы мне ни нравилась даже сама мысль, что придётся решать судьбу этого человека. Придётся на себя взять роль судьи и палача.
— И что теперь? — тихо спросил я, вынуждая его поднять глаза. — Хотел украсть выигрыш, ускакать в сумерки и больше не появляться в Посёлке Старателей? Так?
— Не собирался я бежать, — горячо возразил он. — Кир, выслушай! Я дом здесь купил. Завтра утром я собирался ехать к реке. Там на заброшенную пристань, должна прибыть моя невеста — Юлина Хэлзе. Она на купеческой барже приплывёт, мы с ней хотели перебраться сюда и осесть. В Асиополе Сфинкса больше нет. Народу туда наверняка потянется немало. Старатели, торговцы, скоро будет в этих краях оживлённей. План у нас был немного поработать здесь, я буду поднимать уны на игре, уж это я умею. Верну тебе весь вы