Мне было больно уноситься прочь, чувствуя, что Юлина осталась в лапах дикарей. Но я знал, что если сейчас попытаюсь спасти её, с высокой вероятностью погибну сам — а вместе со мной и этот несчастный мужик, которого я уже вытащил к себе в седло. Наши жизни повисли на тонкой нити, а погоня уже мчится за нами по пятам. Это было легко понять по крикам и свисту преследователей, подгонявших своих цезарей.
— Единые! Они нас догоняют! — выкрикнул мой пассажир.
— Не сегодня. — Выдавил я. — У тебя есть револьвер. Пугни их.
Через минуту у меня за спиной грохнул выстрел. А после мы унеслись за гребень, что отрезало нас на время от преследователей.
296
За спиной раздавались яростные воинственные крики, но я решил, что нужно сделать остановку и призвать Обжору. Навык верховой езды позволил мне перепрыгнуть из седла цезаря в седло паразавра. До этого я никогда ещё так не делал, но всё получилось, чужие знания и умения прижились во мне.
Заметив, как замешкался освобождённый мужик, я прикрикнул на него:
— Ходу! Ходу! Ходу!
Мне было вполне ясно его замешательство. Сначала попал в плен к сектантам, потом его собирались принести в жертву непонятному у пугающему Песчаному Великану, а теперь он с непонятным хмурым хмырём, оказавшимся к тому же ещё и Восходящим, улепётывает от погони. Однако понимание ситуации не добавило к нему жалости, да и не нужна она сейчас. Начни я с ним сейчас сюсюкать, и в принципе даже этот крепкий мужик может поплыть и расслабиться, а сейчас только не хватало истерики успокаивать. Тогда уже точно придётся его своей рукой кончать, хотя бы из соображений, чтобы он не попал в лапы к культистам.
Цезарь, обрадованный тем, что вес на его спине уменьшился вдвое, радостно пустился вперёд. Тем временем крики преследователей становились всё громче и громче. Крепко сев в седле, я снова активировал Скрижаль и приготовился долбануть по мутантам всем, что у меня есть. Благо, что недавнее повышение серебряного Атрибута Энергия до четырёх звёзд позволяло за сутки восстанавливать Звёздную Кровь даже больше моего текущего общего запаса. И я был этому несказанно рад, так как теперь отпала необходимость высчитывать каждую каплю и терзаться тем, что применить в данный момент.
Обжора немало занервничал подо мной, рассмотрев, какая толпа нас преследует, и был готов сорваться на бег. Но по нашей ментальной связи я его успокоил, и зверюга перестала дёргаться.
— Спасибо тебе, дружище, — прошептал я ему и потрепал по холке.
А в следующий момент мне стало не до сантиментов, на вершине холма показались первые преследователи. Хитиновый Шип — это, пожалуй, самая невзрачная Руна в моём арсенале. С неё я и начал. Костяной кол пробил здоровенного дикого восходящего навылет вместе с его птицей.
Жёсткая усмешка изломала моё лицо, когда стало видно, как фонтан из крови и внутренностей из выходного отверстия забрызгал следовавших за лидером мутантов. Расчёт оказался верным, суматошные птицы испугались и шарахнулись в разные стороны, внося сумятицу в ряды преследователей. Несколько всадников не совладали со своими скакунами и столкнулись, позади идущие только усилили эту сумятицу. Когда я отправил по этой куче-мале Огненный Шар, грохнул взрыв. Не сказать, что очень мощный, но этого хватило, чтобы поджечь с дюжину мутантов и их цезарей. Не останавливаясь на достигнутом, я закрепил успех Ледяной Звездой, замораживая нескольких мутантов, чудом избежавших свалки. Самый бойкий и удачливый из них получил высоковольтный разряд электрического тока, благодаря моей Руне.
Вскинув «Копьё», ещё и закрепил успех выстрелом из плазменной винтовки. Решив, что у меня получилось впечатлить культистов, установил прямо перед собой Печать Аннигиляции. Если у них хватит духа продолжать эту погоню, она остудит их пыл. Да! Самое время убираться, отдал ментальный приказ верному Обжоре двигаться.
Паразавр не самая быстрая скотинка, но при необходимости он может довольно бодро ускоряться. В случае с Обжорой не пришлось его даже понукать. Моя Руна несмотря на пугающие размеры оказалась довольно осторожной, если не сказать трусоватой.
На выходе из горловины ущелья, мы притормозили. Активировав Скрижаль, я призвал улучшенную Руну с гранатой и произвёл с ней все необходимые манипуляции, чтобы умное взрывное устройство встало в режим растяжки — ещё один сюрприз для преследователей.
Спустя некоторое время мы вырвались в степь, я сразу обнаружил султан пыли, поднимаемый цезарем спасённого мной пленника. Следовало его догонять?
Поразмыслив, решил, что нет — не стоит гоняться ещё и за перепуганным мужиком по всей Кровавой Пустоши. Мы же с обжорой направились на место встречи с Мико и Мином. По пути я не мог отделаться от мысли, что следующая попытка спасти Юлину может обойтись ещё более высокой ценой. Поймав себя на этих мыслях, я удивился, что внутри всё ещё не погасла искра, не дававшая отступиться. Первая неудача не повод сдаваться — борьба не окончена. Я ещё вернусь… если жив буду после этой дикой погони, которая совершенно точно неслась по пятам.
Откуда была эта уверенность? Мы с Обжорой отъехали на приличное расстояние и не могли слышать взрыв. Однако призванный Ух, сидевший у меня на плече дал знать, что растяжка сработала, унося неизвестное количество культистов в морозные объятья того демона из Грани, которому они поклоняются.
Была вероятность того, что мутанты отступятся от затеи догнать нас и покарать. Но наблюдая за их маниакальной упёртостью, я в этом сильно сомневался, скорей наоборот большие потери их только ещё больше разозлят.
Обжора продолжал нестись по степи, перепрыгивая через камни, игнорируя чахлые колючие кустики и поднимая лапами целые фонтаны песка. Нечего и думать, что опытные охотники Кровавой Пустоши пропустят такой чёткий след и отстанут от нас.
Я отчаянно искал путь к спасению, попутно проклиная себя за то, что позволил себя втянуть в это безнадёжное дело и всю клятую Пустошь заодно. Что же это за край такой, где всё тебя хочет убить? Но вместе с тем, частью разума я понимал, что каждое выигранное мной мгновение, каждый километр, каждая мелочь, которую успею сделать, даст мне ещё один час или день жизни. Может быть, этого времени хватит, чтобы вернуться и переломить ситуацию, изменив поражение на победу.
А может, послать всё к нехорошей мабланьей маме и свалить? Кто меня осудит? Правильно, никто не осудит, но нельзя… Нельзя оставлять такие долги под этим проклятым небом и перед собственной совестью — не могу я так просто махнуть рукой и бросить.
Больше ничего пока не оставалось, кроме как сжать зубы и гнать Обжору туда, где меня ждали Мин и Мико. Нужно придумать, как нам перегруппироваться и нанести ответный удар.
Тем временем ночь накрыла Кровавую Пустошь пыльным одеялом. Наверное, мне никогда не привыкнуть к этому ночному беззвёздному небу. Сверху мерцали точки других Кругов Жизни, где всё, скорее всего, идёт не как здесь, через неприличное место, а по-нормальному. Но от этого не становилось легче. Напротив в эти моменты я остро чувствовал своё одиночество и оторванность от прежней жизни.
Было сухо и душно, что, впрочем, нормально для этих земель. Несколько недель помотаешься туда-сюда по кровавой Пустоши и начинаешь привыкать, но я ещё не привык. Обжора тяжело дышал под моим седлом, его массивные лапы взметали клубы тонкой, как мука, пыли, которая тут же оседала обратно, не желая подниматься в неподвижном воздухе. Мы двигались к условленному месту встречи — заброшенному колодцу у подножия россыпи невысоких утёсов, похожих на торчащие пеньки зубов какого-нибудь ископаемого чудовища.
Я заметил их издалека — слабый огонёк костра, вероятно разведённого в яме, чтобы не привлекать лишнего внимания. Не знай я, что нужно искать, то и не заметил бы этот робкий свет. Подъехав ближе, удалось разглядеть рядом с огнём две фигуры. Одна мерила шагами из стороны в сторону освещённый пятачок — это был Минден, сомнений не было. Вторая сидела неподвижно ссутулившись.
Обжора подошёл к ним почти бесшумно, несмотря на свои габариты. Минден вскинулся, его рука метнулась к кобуре, но тут же опустилась, когда он узнал меня. Лицо его в неровном свете костра было осунувшимся, глаза лихорадочно блестели.
— Кир! Ну наконец-то! — выдохнул он, бросаясь ко мне. — Где… где Юлина? Ты нашёл её? Она с тобой?
Я спешился, чувствуя, как ноют мышцы после бешеной скачки по Пустоши. Мой взгляд упал на вторую фигуру у костра. Мико. Она сидела, прислонившись спиной к валуну, и одна её нога была неестественно вытянута. Из бедра, чуть выше колена, торчало обломанное древко стрелы с грубым оперением. Кожаные штаны вокруг раны пропитались тёмной кровью. Увидев это я едва сдержал ругательство.
— Что с тобой? — задал я идиотский вопрос, подходя ближе.
Голос прозвучал глухо, как будто не мой.
Мико поморщилась, попытавшись сесть ровнее, но тут же скривилась от боли.
— Да так, мелочь, — процедила она сквозь зубы. — Поймала сувенир от местных гостеприимных хозяев, пока ты там в пещерах развлекался. Какой-то уродец подстрелил, когда мы с Минденом отходили. Думала, царапина, а эта дрянь застряла.
— Надо вытащить, — снова сказал я банальность, опускаясь рядом с ней на колени. Осмотрел рану. Стрела вошла неглубоко, кость не задета, но наконечник, похоже, был с зазубринами. — Придётся резать штаны.
— Чего⁈ — Мико аж подскочила, забыв про боль. — Резать? Ты с ума сошёл? Это же «Никсы»! Натуральная кожа грокса! Их ещё мой батя носил, когда за караванами ходил! Ты хоть представляешь, сколько такие сейчас стоят? Да за них можно двух тауро выменять, если не трёх!
— Мико, — терпеливо сказал я, доставая нож. — Либо штаны, либо нога. Выбирай. Через пару часов пойдёт заражение, и тогда никакое Малое Исцеление не поможет. Никсы-шмиксы… Думаю, что нога тебе понужнее будет, чем память о бате на заднице. Ты вообще видела эти наконечники? Мутанты их в дерьме своём вымачивают, чтобы любая рана была наверняка смертельной.