Она едва успела открыть рот, чтобы ответить, как дверь морга резко распахнулась. Мы все разом подскочили, и сердце мое оборвалось: я увидела в дверном проеме Дану и Кейт. Дана держала наготове натянутый арбалет, а Кейт — осиновый кол.
— Вы оба, отойдите! — заорала Дана. — Прибыло подкрепление!
Вампирша пронзительно завизжала (этот дикий визг напомнил мне клекот ястреба, устремившегося на свою добычу) и прыгнула в угол, спрятавшись за столом для вскрытия трупов.
— Ловушка, — прошептала она. — Всегда ловушка. Я хотела сказать, что мы не виноваты, но Лукас предостерегающе стиснул мои руки.
Ни Кейт, ни Дана не стали разговаривать с вампиршей. Кейт так и стояла в дверном проеме, а Дана осторожно продвигалась вперед, и лицо ее больше не было милым. Я чувствовала, что Дана хороший человек, но сейчас она собиралась сделать ужасную вещь, и я должна была ее остановить.
Вампирша молниеносно взмахнула рукой, и за мгновение до того, как Дана вскрикнула и сползла вниз по стене, я заметила в воздухе блеск металла. В ту же секунду, как Дана упала, вампирша рванула вперед с нечеловеческой скоростью, врезалась в Кейт, и та рухнула на пол в коридоре.
— Мама! — заорал Лукас и кинулся к ним, но вампирша не собиралась ни убивать, ни даже сражаться. Она мчалась прочь, стуча своими поношенными башмаками по плиткам коридора.
Лукас и Кейт погнались за ней, причем Лукас прокричал:
— Оставайся здесь! Помоги Дане!
Я знала, что он попытается помочь вампирше скрыться. Но как можно помочь Дане? Я ничего не понимала в медицине. Однако, увидев потрясенное лицо Даны, я моментально подбежала к ней.
— Очень плохо?
— Довольно паршиво. — Ее лицо болезненно скривилось. — Должно быть, это скальпель. Не думаю... что рука сломана... но... крови много?
— Полно, но артерия не задета. — Мне хватило знаний, чтобы понять: если бы скальпель попал в артерию, кровь из раны била бы фонтаном, а так она струилась густым красным ручейком, пропитав рукав до самого локтя.
— Я не буду его вытаскивать, потому что аптечки у нас тут нет. Нужно идти в приемный покой.
— И как мы все это объясним персоналу больницы? — Дана застонала и прислонилась головой к стене. Похоже, она слабела на глазах. — Нет, нужно выбираться отсюда.
— Тебе требуется медицинская помощь!
— У нас в лазарете достаточно лекарств. Мы... мы с этим разберемся. Просто помоги мне встать, хорошо?
— Хорошо.
Я закинула ее здоровую руку себе на плечо и повела Дану в коридор. Свет там горел ярче, и я хорошо разглядела ярко-красное кровавое пятно. Цвет показался мне невероятно красивым.
И тут я ощутила голод.
Не тот, что ощущала, когда кусала Лукаса, — этот был совсем другим, более примитивным и невыносимо сильным. Кровь Даны пахла как бифштекс, как морской берег, как сотни других восхитительных вещей, о которых я мечтала, по слишком давно не получала. Вдыхая этот аромат, я буквально ощущала медный привкус крови, а рука, которой я поддерживала Дану, отмечала каждый удар пульса девушки. Челюсть заныла. Кажется, клыки собирались вылезти наружу. Я не могла думать, не могла говорить, не могла ничего, я хотела только пить.
«Прекрати!»
Я отвернулась от Даны и крепко зажмурилась.
— Держись, — пробормотала она. — Я знаю, что это тяжело выдержать.
— Не нужно меня утешать. — Мне было ужасно стыдно. — Это ты ранена, а не я.
— Но я же знаю... такие вещи пугают, особенно если ты к ним... непривычна. — Она тяжело дышала и сглатывала после каждого вдоха. — Ты никогда... ничего... такого не видела.
Я вспомнила, как выглядел Лукас после того, как я укусила его в первый раз, и то, как он тряпичной куклой упал к моим ногам.
— Думаю, мне нужно научиться с этим справляться.
Мы встретились с мистером Ватанабэ на парковке, и он немедленно отвез нас обратно. Оказалось, что кость у Даны не задета, но мне все равно пришлось держать ее за руку, пока мистер Ватанабэ накладывал швы. Через пару часов вернулся Лукас и все остальные; я могла не спрашивать, как все прошло, потому что Кейт выглядела удрученно. Все вымотались, а ведь солнце только что встало.
Лукас меня обнял, и я шепнула ему на ухо:
— Ей удалось убежать?
Он провел большим пальцем по моей щеке и кивнул.
— Всегда заботишься о других! — И нежно поцеловал меня в лоб прямо при всех.
Увидев это, Дана улыбнулась в первый раз после того, как мы вернулись из больницы.
Дальше дисциплина в группе рухнула. Точнее сказать, от нее временно отказались. Кейт больше никому не отдавала приказов, и, похоже, дел пока никаких не было. Кое-кто побрел к отсеку, где стояло несколько раскладушек. Кейт разожгла портативную плитку и начала готовить завтрак, а мистер Ватанабэ занялся методичным разбором оружия. Мы с Лукасом помогли Дане устроиться на раскладушке в маленьком лазарете.
— Простите, — сказала она, осторожно укладываясь.
На белой наволочке ее косички казались темными веревками.
— Простить за что? — не поняла я. — Это не твоя вина.
— Да, но теперь я заняла единственную комнатку, где вы с Лукасом могли бы уединиться. В общем, счет один-ноль в пользу полной фигни. И против первой любви.
— На этот раз я тебя прощу, — сказал Лукас. — Позавтракать хочешь, Дана?
— Пришли сюда кого-нибудь с оладьями, а если нет оладий, напеки. — Дана устроила целое представление, лениво пристраивая здоровую руку под голову. — Какой интерес получить резаную рану, если нельзя ее использовать для морального шантажа?
Лукас пошел передать Кейт насчет оладий, а я попыталась привести себя в порядок в помещении, которое здесь считалось туалетом. Комнатушка рядом с лазаретом, пожалуй, даже меньше туалетов на заправках. Ничего особенного я с собой тут сделать не могла, зато приколола к свитеру брошь. Когда я вышла, Лукас так расцвел, заметив ее, что мне показалось, будто я полностью преобразилась. А может быть, он просто очень обрадовался, увидев меня.
— Только посмотрите на эту парочку, — хмыкнул мистер Ватанабэ.
Он старательно точил на камне маленький ножику глядя на лезвие через бифокальные очки. Странно было думать, что такой добродушный человек проводит время, готовя оружие для нападения на вампиров.
— Я рад видеть тебя с девушкой, Лукас. У молодого человека должна быть девушка.
— Вот тут не спорю. — Лукас обнял меня сзади. — Наверное, когда вы были в моем возрасте, отгоняли их всех от себя палкой?
— О нет. Только не я. К этому возрасту я уже встретил свою Норико. — Старик произнес это имя, и взгляд его затуманился. — И как только я ее увидел, все остальные девушки в мире перестали для меня существовать. Я хотел быть только с Норико. Всегда.
— Это так романтично! — воскликнула я и хотела спросить, где она сейчас, но тут же сообразила, что если бы она была в Черном Кресте, то я бы ее здесь увидела.
Может быть, этот мягкий человек присоединился к группе охотников на вампиров, потому что его жена наткнулась на вампира, бывшего настоящим безумным убийцей. Подобные вещи могут затмить в жизни все, оставив единственное желание — отомстить.
— Чтобы побыть с любимыми, времени всегда не хватает, — произнес мистер Ватанабэ, проверяя, хорошо ли заточен нож. — Вы двое, идите погуляйте. И не волнуйтесь о нас. Вы должны наслаждаться друг другом.
— Еще слишком рано, — буркнул Эдуардо. Он вышел из-за куска брезента, висевшего у нас за спиной, а я и не заметила. — Не знаю, что вы будете делать в такое время в городе. Лучше останьтесь здесь, это безопаснее.
— Кофейни уже открыты. — Лукас по-хозяйски взял меня за руку. — Мы сейчас не в режиме изоляции. И я могу пойти погулять, если захочу, это закон.
Эдуардо посмотрел так, словно собрался спорить, но ограничился одним словом:
— Идите.
Наконец-то мы были свободны и смогли выйти на улицу, не имея никакой определенной цели и толком не зная, куда пойти. Начинался дивный осенний день из тех, когда солнце окрашивает листья во все оттенки золота. Оставшись наедине, мы с Лукасом, наверное, должны были сразу начать обсуждать все накопившиеся у нас важные тайные вопросы, но мы говорили о чем-то другом. Обо всем на свете. Наша жизнь стала слишком запутанной, а этот день вдруг показался настолько обычным, насколько это вообще было для нас возможно. Провести один день вместе, не тревожась вообще ни о чем, — это все, на что мы могли надеяться, и я не собиралась терять его даром.
В маленькой кофейне мы немного поспорили, что заказать — шоколадное печенье или печенье с арахисовым маслом, а потом по очереди макали его в мой кофе латте.
На главной площади Амхерста мы пару часов просидели на лавочке, придумывая истории про каждого прохожего: женщина в красной куртке стала у нас тайным агентом, а у седовласого мужчины, садившегося в машину, находились секретные документы, которые нужны были женщине, чтобы спасти мир. Пожилая леди, которая шла по другой стороне улицы, в пятидесятых была танцовщицей и выступала в Лас-Вегасе в бикини с блестками и с перьями на голове. Конечно, мы не забывали, что наша жизнь, пожалуй, куда более странная, чем все эти придуманные нами истории, но игра от этого не стала хуже.
В книжном магазине мы показывали друг другу любимые детские книжки, причем оказалось, что мы оба любили «Хроники Нарнии».
— Я даже не догадывалась, что это христианская книжка, — призналась я. — А сейчас вспоминаю и думаю что это, конечно, было ужасно глупо с моей стороны — не понять. Но только, знаешь, мои родители... В общем, они меня в церковь не водили.
Лукас имел полное право засмеяться, но вместо этого серьезно посмотрел на меня, и мне показалось, что я заметила в его взгляде некоторую нерешительность.
— А сейчас это на тебя как-то действует? Ну, в смысле — всякие упоминания о Боге в книжках?
— Когда я читаю? Нет. Наверное, никогда и не будет. Я помню, как мама вслух читала «Плавание на край света»[2]