Сколько раз родители говорили мне, чтобы я держалась подальше от Ракели, просто потому, что она человек? Она относилась к ним куда лучше, чем они к ней. Я ее обняла бы, да только она разозлится, потому что терпеть этого не может.
— А что если мне больше нравится твое общество?
— У меня полно домашних заданий.
— Значит, будем делать уроки.
Это меня вполне устраивало. Уж лучше скучный доклад по психологии, чем новая встреча с родителями.
В глазах учеников мы с Балтазаром официально расстались. Вик сделал несколько жалких попыток выступить посредником — мол, давайте останемся друзьями и все такое. У меня просто язык не поворачивался разубеждать его, но внезапно он и сам отстал, и я поняла, что Балтазар встретил его предложение в штыки. В общем-то, Балтазар на меня не сердился, скорее, он злился на мир в целом и хотел, чтобы все оставили его в покое.
Наверное, то, что мы с ним расстались, было хорошо для обоих. Я это понимала, но за последний год я провела с ним гораздо больше времени, чем даже с Ракелью. Мне и в голову не приходило, насколько я привыкла полагаться на него во всем — он подбадривал меня после трудного дня или просто улыбался, когда я выходила из класса, но поняла я это только теперь, когда его больше не было рядом.
У меня оставались еще Вик и Ракель, но это ненадолго, если миссис Бетани сумеет настоять на своем.
— Ваш достойный сожаления отказ обсудить с родителями сложившуюся ситуацию вынуждает меня обратиться к вам напрямую, — сказала миссис Бетани, поливая фиалки, выстроившиеся в ряд на подоконнике. Я сидела на одном из ее неудобных стульев с высокой спинкой в каретном сарае, служившем ей домом. — Теперь вы знаете, что являетесь особым объектом интереса призраков.
— Да.
— И почему, тоже знаете? — Похоже, мысль о том, что все мои иллюзии вдребезги разбиты, ее только радовала.
Я стиснула зубы.
— Да.
— Тот факт, что вы являетесь таким объектом, в свою очередь, подвергает опасности остальных учащихся. До сих пор нам удавалось удерживать призраков на расстоянии при помощи камней, но у наших возможностей тоже есть предел. Призраки полны решимости, причем куда большей, чем я предполагала.
— Очень лестно.
Она поставила лейку на подоконник.
— Будьте добры, приберегите свой сарказм для друзей, мисс Оливьер. Вы здесь, чтобы обсудить, что можно сделать в данной ситуации. Я не настолько бессердечна, чтобы просто выгнать вас из академии «Вечная ночь». Там, за ее стенами, вы окончательно лишитесь всякой защиты.
— В этом году я много раз уезжала из кампуса с Балтазаром, но призраки нигде больше за мной не гонялись.
— Полагаю, они просто не знали, где вы находитесь. Немного времени, и призраки непременно вас отыщут в любой точке мира.
Об этом я как-то не подумала.
— Но почему я им так нужна? Разве в мире не хватает привидений?
— Полагаю, нарушенное обещание имеет для них куда большее значение, чем личность как таковая. Считая себя обманутыми, они становятся непреклонными. — Миссис Бетани направилась в мою сторону, сцепив руки за спиной и цокая каблуками. — В здании «Вечной ночи» имеются пустые квартиры. Я перееду в одну из них и буду там жить до конца учебного года. А вы — добро пожаловать сюда.
— Сюда? — Я ничего не понимала. — В смысле — в ваш дом?
— Да. Полагаю, вы можете по-прежнему посещать занятия, если будете носить вот это. — Она протянула мне кулон — тот самый обсидиан, который родители подарили мне на Рождество. Тот, что я швырнула к их ногам. — Это ваша защита, хотя вы, должно быть, до сих пор этого не понимали. Однако эту защиту нельзя назвать сверхнадежной, поэтому вы будете в большей безопасности, оставаясь ночами в моем доме.
— Погодите, я не понимаю. Если мне угрожает опасность в школе, то почему не здесь?
— Возможно, вы заметили здесь медную крышу, — произнесла директриса. — И, как вы уже выяснили, призраки особенно чувствительны к металлам и минералам, которые содержатся в человеческой крови, таким как медь и железо. Моя резиденция абсолютна надежна. Сюда не войдет ни один призрак.
— Так почему вы не сделаете то же самое в школе, чтобы и она стала абсолютно надежна?
Я выпалила этот вопрос автоматически, но думала, что она даст на него нормальный ответ. К примеру — медь слишком дорога. Вместо этого миссис Бетани настороженно склонила голову набок.
— На это есть основания, — ответила она.
Но я сообразила почти мгновенно. Может, потому, что находилась в комнате, куда когда-то проникла, чтобы понять, почему миссис Бетани стала принимать в «Вечную ночь» людей. Я вспомнила, как мы с Балтазаром вычислили: люди связаны с привидениями. Тогда мне казалось, что она хочет больше узнать о врагах вампиров, но потом видела своими глазами, как она напала на призрака и почти мгновенно его уничтожила. То есть она отлично знает, как с ними справиться, но не делает этого. Миссис Бетани требуется что-то другое.
— Вы охотитесь на призраков, — сказала я. — Вам нужно, чтобы они появлялись в «Вечной ночи» и вы смогли бы их поймать.
Как ни странно, ее глаза загорелись, словно мысль о том, что хоть кто-то догадался, привела ее в возбуждение. Однако она произнесла:
— Ваши теории совершенно неуместны, мисс Оливьер. Призраки представляют опасность и для вас, и для всего остального нашего рода. Здесь вы будете защищены наилучшим образом.
— Вы не скажете мне, зачем вы на них охотитесь. — Я заметила, что она ничего не стала отрицать.
— Вы принимаете мое предложение или нет?
— А у меня есть выбор?
— Собственно говоря, нет.
Я бы с удовольствием сказала миссис Бетани, куда она может засунуть свое предложение, но в одном она была права — я действительно представляла угрозу для остальных учеников. Ради их безопасности, да и ради своей тоже, мне придется переехать в лагерь противника.
Вообще-то, жилище, оборудованное миссис Бетани в каретном сарае, было довольно славным, если к нему привыкнуть, но то, что я вынуждена здесь жить, меня раздражало. И не важно, сколько раз я открывала окна, чтобы проветрить, или разбрызгивала свои духи, в доме все равно пахло лавандой, напоминая мне про его истинную хозяйку.
Я обратила внимание, что все ящики письменного стола и все шкафы были тщательно освобождены от своего содержимого перед моим переездом. Миссис Бетани не оставила мне ни единого шанса хоть что-нибудь выяснить.
Мои человеческие друзья не понимали, почему жилище миссис Бетани безопаснее, чем академия «Вечная ночь», но когда я выдала им отредактированную версию последнего нападения призраков, они уже не сомневались, что нужно хоть что-то делать. Ракель помогла мне сложить вещи, а Вик перенес их в каретный сарай. Ракель притащила телескоп. Я взяла не все — какой смысл притворяться, что мне хоть когда-нибудь будет там уютно. Но резную брошь из черного гагата, подаренную мне в прошлом году Лукасом, я, конечно, захватила. Это был мой собственный камень со своим могуществом — мой талисман, мой щит, спасавший меня от уныния этого места.
Поздно ночью я лежала на массивной кровати с балдахином, принадлежавшей миссис Бетани, и мне казалось, что тени в углу начали шевелиться, или воздух вдруг сделался холоднее, или еще какая-нибудь ерунда. Тогда я брала брошь с тумбочки и зажимала ее в кулаке, мечтая, чтобы мои страх и одиночество исчезли. И не имело значения, что я его потеряла, воспоминания о Лукасе всегда будут придавать мне силы.
Апрель приближался к концу, и в школе стало очень тихо. После того нападения призрака еще многие ученики сбежали — осталось, может быть, две трети от первоначального количества. Бросали школу в основном вампиры, а это значило, что теперь почти половину всех учащихся составляли люди. Общее настроение стало более дружелюбным, а поскольку многие люди не считали привидения чем-то особенным, атмосфера в школе сделалась намного спокойнее. Не окажись я в ссылке, мне это понравилось бы.
Предпоследняя апрельская ночь преподнесла мне небольшой подарок — голубую луну[10].
Не то чтобы голубая луна была каким-то невероятным астрономическим явлением. Это всего лишь означает, что в течение месяца полнолуние наступило во второй раз, но я всегда с удовольствием устраивала из этого маленький праздник и любовалась ночным небом, чтобы не забывать: не так уж часто случается подобное.
Дождавшись глубокой ночи, я в джинсах и футболке выскользнула из дома. Мне хотелось побыть одной. Небо было затянуто тучами, так что мне не удалось бы понаблюдать за звездами, но луна светила ярко, окрашивая тучи бледным светом.
Я быстро пересекла территорию и вошла в беседку, чтобы сесть там и любоваться луной сквозь кованую решетку. Эта беседка хранила и другие воспоминания — воспоминания о Лукасе. Здесь мы с ним впервые поцеловались.
— Ты по-прежнему любишь голубую луну. Я резко повернулась и увидела Лукаса. Честное слово, сначала я решила, что мне чудится, но он вошел в беседку, половицы под его поношенными башмаками затрещали, и я поняла, что он настоящий.
— Лукас? Что... что ты тут делаешь? — Я торопливо огляделась. — Это опасно. Если тебя обнаружат...
— Никто меня не обнаружит.
— Увидят, если ты будешь тут стоять! — Теперь, когда я окончательно убедилась, что Лукас действительно явился в «Вечную ночь», меня это потрясло; его безрассудство граничило с самоубийством. — Кто угодно может прийти сюда в любую секунду!
— Я ненадолго.
Лукас засунул руки в карманы своих вельветовых штанов. На футболку он накинул старую фланелевую рубашку, а тело его было напряжено и готово в любой момент отразить нападение. Лукас посмотрел на меня, и в глазах его отразилась печаль.
— Я подумал, что сегодня ночью у меня есть неплохой шанс застать тебя одну на улице. Голубая луна и все такое.
— Да. Вот ты меня и застал. — Я не знала, что сказать. Мою тоску по нему невозможно было выразить словами, и я слишком испугалась за него, чтобы сообразить, что делать. — И давно ждешь?