нию.
— У тебя испуганный вид, — заметил Балтазар. — Учти, здесь тебе не придется сражаться на дуэли, защищая свою жизнь.
— Это понятно, но все равно... биться на рапирах... Не знаю.
— Прежде всего, до этого еще не скоро дойдет. И никаких настоящих шпаг. По крайней мере до тех пор, пока ты не научишься двигаться. Во-вторых, я устрою так, что мы будем партнерами, хотя бы поначалу. Так ты будешь чувствовать себя спокойнее.
— Ты хочешь сказать, что на самом деле предпочитаешь фехтовать со слабым противником, чтобы точно победить?
— Может, и так. — Он ухмыльнулся и натянул маску на лицо. — Готова?
— Еще секунду.
Я немного повозилась с маской. К моему удивлению, сквозь нее все было отлично видно.
Ну и конечно же, мы вовсе не начали сразу фехтовать. По правде говоря, весь первый урок ушел на то, чтобы научиться правильно стоять. Думаете, легко? Нет.
Ноги нужно поставить вот так, напрягать эту мышцу, но ни в коем случае не ту, а руки вывернуть абсолютно неестественным образом. Я и не представляла, что мышцы могут устать просто от попытки стоять неподвижно, но еще до того, как этот час закончился, я уже вся дрожала, а тело болело от плеч до икр.
— У тебя все получится, — подбодрил меня Балтазар, поправляя мне локоть. Наш преподаватель, профессор Картайль, назначил его одним из своих помощников. — Ты хорошо держишь равновесие, а это самое главное.
— А мне казалось, что главное — избежать укола рапирой.
— Поверь мне. Равновесие, вот к чему все сводится.
Зазвенел звонок. Облегченно вздохнув, я доковыляла до ближайшей стенки, привалилась к ней и стянула маску, чтобы дышать свободно. Щеки пылали, волосы были влажными от пота.
— Во всяком случае, в этом году я смогу похудеть.
— Тебе не нужно худеть. — Балтазар помялся, пристраивая маску под мышку. — Знаешь, если ты хочешь позаниматься дополнительно, мы могли бы встретиться завтра, например. Немного поупражняться.
— В эти выходные я не могу. — Будь я чуть менее измученной, смог бы Балтазар увидеть в моих глазах нервный блеск предвкушения? — Давай отложим на другой раз?
— Ну конечно. — Он улыбнулся мне и направился к двери.
Я тут же начала думать: может, Балтазар предлагал это вовсе не потому, что ищет способ со мной сблизиться? И если нет, то нужно придумать, как из этого выпутаться, чтобы не обидеть его.
Ладно, я подумаю об этом завтра. Потому что сегодня — первая пятница октября, а это значит, что всего несколько часов отделяют меня от встречи с Лукасом.
Сначала я поспешила обратно в корпус, чтобы приять душ. Еще не хватало встретиться с Лукасом, когда от меня будет вонять, как от грязных носков! Волосы я не укладывала и краситься особо не стала, чтобы Ракель не догадалась о моих планах. Тут я представила себе как моя прошлогодняя соседка по комнате, сверхженственная Патрис, в ужасе ахает, увидев мой небрежный узел волос на затылке.
Однако Ракель все равно заметила мои приготовления.
— А что это ты так прихорашиваешься для ночевки в лесу?
— Вроде на мне нет ни шубки, ни диадемы, — отозвалась я, натягивая джинсы и простой свитер.
Она пожала плечами:
— Как скажешь.
Ракель сидела на полу, скрестив ноги и разложив перед собой очередной художественный проект. Этот коллаж казался мне весьма депрессивным, с большим количеством черного цвета и бросающейся в глаза гильотиной. Впрочем, главным было то, что Ракель не обращала на меня никакого внимания, пока я заканчивала одеваться. В идеале я отправилась бы на встречу с Лукасом в самом красивом своем платье, но как бы я это объяснила? Совершенно исключено. Я сунула Руку к задней стенке ящика с нижним бельем, вытащила оттуда небольшой сверток, замотанный в шарф, и уложила его в рюкзак вместе с термосом. Это не должно вызвать никаких подозрений у Ракели.
— Увидимся завтра вечером? — Мой голос звучал напряженно и неестественно, будто я вот-вот разобьюсь.
Я уже взялась за дверную ручку, вовсе не испытывая уверенности в успехе, как Ракель вяло спросила:
— А телескоп ты с собой не берешь?
О нет! Если бы я шла наблюдать за метеоритным дождем, то, конечно же, взяла бы с собой телескоп. Он тяжелый, и обращаться с ним нужно осторожно, но мне хватило бы сил вытащить его на территорию школы. Чего я точно не смогу — это доволочь его до самого Амхерста. А мне-то казалось, что я продумала каждую деталь плана! Как можно было забыть о самом важном?
— У меня есть еще один, — соврала я, сочиняя на ходу. — В смысле, телескоп. Он не такой хороший, как этот, зато намного легче. Поэтому я и решила взять из квартиры родителей тот.
— Ну да, логично. — Ракель подняла голову, оторвавшись от ножниц, и посмотрела мне в глаза. Выглядела она немного печальной; может, она и не скажет, что будет скучать по мне в эти выходные, но я решила, что все дело в этом. — Тогда до завтра.
— До завтра. — И я немного виновато пообещала: — Следующие выходные мы проведем вместе. Придумай пока, чем бы таким интересным заняться.
— Здесь? Ну ладно.
Она снова погрузилась в свою работу, и я выскочила за дверь.
Я вышла на улицу. Над школой сгущались сумерки, самое мое любимое время суток. Я воспринимала их так же, как и восход — как начало всего. Когда я добралась до опушки и вошла в лес, небо было мягкого серо-лилового цвета. Слух мой настороженно воспринимал ночные звуки: мои собственные шаги по мягкому ковру из сосновых иголок, далекое уханье совы и далекий девичий смех, должно быть, девушка гуляет с парнем.
Я шла дальше, понимая, что мой слух стал намного острее, чем в прошлом году. Может быть, я настолько привыкла к постоянному шуму в академии «Вечная ночь», что там не чувствовала особой разницы, но здесь, в лесу, это стало очевидным. Хлопанье птичьих крыльев, гул машин на ближайшем шоссе — все это было отчетливо слышно совсем не так, как раньше.
И раньше я не думала бы о том, какая вкусная кровь у этих птиц.
Вампир во мне уже был готов вырваться наружу. А когда я находилась рядом с Лукасом, это всегда пробуждало вампира (хищного, голодного) к жизни куда мощнее, чем что-либо еще. Может быть, не одна я рискую сегодня ночью.
Я позабочусь о Лукасе. Я никогда не обижу его.
(Если я укушу его еще раз и как следует глотну его крови, он станет вампиром, и тогда мы с ним всегда сможем быть вместе.)
Я потрясла головой, отказываясь забегать так далеко вперед, и зашагала дальше. Вскоре я добралась до шоссе. Оттуда еще один короткий отрезок до единственного перекрестка в этом районе — до знака «стоп». Там я спряталась у дороги, ведущей в Ривертон, и стала ждать.
Мимо проехали пять автомобилей и мотоцикл — все они мне не подходили. Я досадливо вздохнула в своем укрытии в кустарнике.
Оказалось, что я дожидалась счастливого числа семь: машины из прачечной, приезжавшей в «Вечную ночь» раз в неделю, чтобы забрать белье в стирку. Как всегда, музыка у водителя играла на полную мощность. Должно быть, он только что выехал из школы, а это значит, он возвращается домой, и надпись на борту его грузовичка подтвердила мое предположение, что прачечная находится в Амхерсте.
Грузовичок остановился под знаком «стоп». Я подбежала к нему сзади. К счастью, он оказался незапертым. Металлическая дверца лязгнула, и я вздрогнула, но громкая музыка в кабине заглушала любые звуки. Я быстро юркнула внутрь, к тюкам белья, и прикрыла дверцу. Грузовичок тронулся с места.
Видите? Все очень просто! Я одновременно и нервничала, и испытывала такое возбуждение, что едва удержалась, чтобы не захихикать. Пригнувшись между тюками с бельем, я устроилась так, чтобы водитель, если случайно и глянет назад, увидел всего лишь еще один тюк. В кузове немного воняло плесенью, но не так уж и противно, зато благодаря всем этим тюкам было достаточно мягко, так что путешествие пройдет с комфортом.
Чтобы добраться до Амхерста, требуется примерно час. За это время я несколько раз рискнула выглянуть в маленькое окошко на дверце. Когда приедем в Амхерст, я воспользуюсь еще одной остановкой и выберусь наружу так, чтобы меня не заметили. Надеюсь. А потом можно взять такси или что там потребуется, чтобы добраться до железнодорожного вокзала.
И к полуночи я снова окажусь в объятиях Лукаса.
Глава 5
— Э-э-эй! Крошка!!! Э-ге-гей!!!
Мимо меня промчалась машина — слишком быстро для городской площади Амхерста. Пара высунувшихся из ее окон парней орала вслед каждой увиденной девушке.
А я-то думала, что к этому часу улицы города опустеют. Однако я не учла, что в Амхерсте много колледжей — в черте города было три или даже четыре. К ночи Амхерст не успокаивался — все эти дети только готовились к вечеринкам.
Дети? Да все они лет на пять старше меня! Лица и тела куда более зрелые, чем у учащихся «Вечной ночи». Было странно думать, что все они уже прожили на свете дольше, чем тот же Балтазар в свое время. Но когда находишься в «Вечной ночи», очень чувствуется опытность, мудрость и сила моих однокашников. У них юные лица, но прожитые века отражаются во взглядах. По сравнению с ними эти дымящие сигаретами, толкающие друг друга на обочину студенты колледжей действительно выглядели детьми.
А я тогда кто?
Но я не могла размышлять об этом долго. В этот миг я была слишком счастлива, чтобы вообще хоть о чем-нибудь беспокоиться — о том, что соврала родителям и Ракель, о том, что нарушила правила и о том, какие у всего этого могут быть последствия. Значение имело только одно — я вот-вот снова увижу Лукаса.
— Извини! — Сквозь толпу пробивалась какая-то девушка, и шла она ко мне. Ее светлые кудрявые волосы были собраны в пучок, из которого выбивалось несколько прядок. — Можно, я пойду с тобой?
Я начала было объяснять ей, что она меня с кем-то спутала, но тут наши взгляды встретились, и я почувствовала: это вампир.
И дело не в том, что она чем-то отличалась от остальных людей вокруг — по правде говоря, не особенно. Но для меня она выделялась из этой толпы, как пылающий костер. Всю свою жизнь я умею распознавать, кто вампир, а кто человек, с первого взгляда. Однако эта девушка была непохожа и на других вампиров. Слишком юная — я встретила такую в первый раз в жизни. По-детски пухлые щеки, как у меня. И еще у нее были широко расставленные кроткие карие глаза. А улыбка робкая. На шее, около яремной вены, виднелось родимое пятно — вероятно, почти на том месте, куда ее укусили. Мн