Когда «Топинамбур» поглотил золотистое яйцо, оказавшееся маршрутной капсулой, он сразу создал на стене экран, куда вывел правила и маршрут гонок. Точка старта, угол входа в первый гиперканал (каждому экипажу предлагался разный), контрольные точки (всего около сорока, отметиться надо было минимум на тридцати), конечная точка (в соседнем рукаве Галактики, в звездной системе со смешным названием «Протухшая фиалка»), точные координаты точки «сброса»… На координаты, углы и названия систем Семирамиде было плевать. Но первыми строчками шли пункты правил. И там было ясно написано: состав экипажа: три человека или гуманоида. Ни больше, ни меньше.
Капитан, пилот и… Кто третий? Ипату было очевидно: женщин оставляем в гостинице на «Звезде жизни», третьим летит Ной. Что Ипат и озвучил. Илона со вздохом согласилась, почему-то покраснев. Цезарь подумал, что тяжело ей будет в этой клоаке, но Семирамиду тут должны бояться. Если она сама не прибьет Илону, то защитит. Но у Семирамиды в мозгу сложилась другая диспозиция. Она решила лететь!
– Пойми, дорогая, я бы сам с удовольствием остался, нашел казино, пополнил бы наши запасы… – пытался увещевать Ной. – Но я нужнее в гонке!
– Я тебе не «дорогая»! Ишь, чего придумали! Чтобы я… в этой дыре… да с этой в одном номере!
– Ну нет уже номеров свободных! Один, и тот через спекулянтов купили. Семирамида, пожалуйста, не усложняй…
– Я, между прочим, тоже могу быть в гонке полезной! Вот куда ткну – туда и полетим! И выиграем!
– Мы и так выиграем. Если ничего не произойдет…
– А если произойдет?!
Они могли препираться вечно, а до старта оставалось всего несколько часов. Ипат тужился, пытаясь найти выход из ситуации, Ной не оставлял попытки уболтать певицу, Цезарь же решил предоставить им разбираться с проблемой, а сам углубился в изучение маршрута. И так уж получилось, что решение нашел именно он.
– Семирамида, – Цезарь влез в диалог вкрадчиво и мягко, – знаешь, зачем нужен третий член экипажа? Ведь двух вполне достаточно для гонок, да? Один пилот, другой командир…
– Да какая мне разница, зачем?
Физиономия мальчишки излучала ехидство.
– Разница есть. Я тут разобрался, что такое «сброс». Зверская придумка. Мы должны будем сбросить одного из членов экипажа. В заданной точке внутри системы Червяка. В этом году у всех «сброс» в Червяке, только точки разные…
– Какого еще Червяка? Куда сбросить? В чем?!
– В пространство. В спасательном модуле. Он будет висеть на звездной орбите. А мы должны добраться до конечной точки… Конечная точка – это, представь себе, не финиш. Финиш – здесь, там же, где и старт. После прохождения конечного пункта каждый возвращается в систему Сурраха своим путем и не обязан отмечаться в контрольных точках. Но на обратном пути необходимо забрать из модуля третьего члена экипажа.
– Что за идиотизм? Зачем? – вскинулся Ной, пока Семирамида набирала воздух в легкие.
– Я думаю, это чтобы все возвращались чуть-чуть разными маршрутами, – сообщил Цезарь и напоказ удивился: – А ты разве не хочешь, чтобы тебя подобрали?
Ной всегда славился отменной реакцией, но Семирамида опередила:
– Я остаюсь!
Ной, попытавшийся выпалить то же самое, сделал вид, что закашлялся. Ипат наконец вступил в дело.
– Илона, Семирамида, идите, собирайтесь.
– Я помогу донести вещи! – Ной, казалось, утратил умение блефовать, настолько неестественно это прозвучало.
Даже Ипат догадался:
– Нет, Цезарь проводит. Тут недалеко. И он уж точно не сбежит.
И демонстративно переместился к выходу из кают-компании, перекрыв его. Отодвинулся только для того, чтобы выпустить Цезаря.
Оказалось и вправду недалеко. Цезарь уже немного научился ориентироваться в коридорах спутника. Они с Илоной и Семирамидой задержались лишь один раз: певице показалось, что она увидела в толпе Ларсена. «Да ну, – успокоил себя Цезарь, – откуда тут Ларсен? Кто его в гонку возьмет на его колымаге…»
То есть взять-то возьмет – если Ларсен окажется настолько глуп, что запишется в участники, выставив себя на посмешище. А он гордый и притом не идиот…
Сами бы попробовали не ошибиться, зная только это!
Глава 8. Старт
Три сотни кораблей кружили вокруг «Звезды жизни» – изумительное зрелище для императора и тех сурраханцев, кто не был сейчас занят спасением себя и своих пожитков от приливной волны. Сияющая громада планетоида закрыла полнеба, а корабли казались мечущимися искорками вокруг небывалого костра. Отстыковались все. Судейские корабли следили за тем, чтобы ни один участник гонки в своем орбитальном движении не вышел за пределы установленного объема стартового пространства, – нарушителю, хотя бы и невольному, грозила дисквалификация. Многие осторожно маневрировали, пытаясь занять наивыгоднейшую для старта позицию, – Ной презрительно называл их крохоборами и скопидомами. Выигрыш на старте много не даст, основная борьба развернется на дистанции. Не менее сотни кораблей жались к поверхности планетоида, подзаряжаясь напоследок крохами лучистой энергии, или ныряли в атмосферу планеты за веществом – неглубоко и ненадолго, чтобы не попасть под дисквалификацию. Эти, по мнению Ноя, скопидомами не были, а были перестраховщиками и латентными паникерами. Такие не побеждают.
Ной был весел и потирал руки. Цезарь так и подсигивал в предстартовом возбуждении и в сотый раз справлялся у «Топинамбура», все ли у него в порядке. Один Ипат, ничего не предвкушая, находился в непривычном для фермера ироничном настроении.
– Предстартовая десятиминутная готовность, – вслух объявил корабль.
Это означало, что старт может быть дан в течение десятиминутного интервала времени, а когда точно – кто знает. Может быть, через десять минут, а возможно, и через секунду. Было видно, как сразу задвигались точки на объемной карте. Жавшиеся к планетоиду корабли начали выходить на более высокие орбиты. Кто-то пытался кого-то подрезать, кто-то, успев занять выгодную позицию, едва дрейфовал, борясь с орбитальным движением. Цезарь нарочно держал «Топинамбур» в невыгодной стартовой позиции. До поры до времени не только никто из фаворитов, но и никто из рядовых участников гонки не должен был заподозрить в нем опасного конкурента.
Истекла первая минута ожидания. Ничего.
– Ну что, нашли, кого вербовать? – спросил вдруг чуждый предстартовой лихорадке Ипат. – Хоть познакомились с кем-нибудь полезным?
Цезарь отрицательно мотнул головой. Зато Ной сознался:
– Ну да, а что?
– И с кем же ты познакомился?
– С экипажем корабля с планеты Аоак. Планета вне империи.
– Развитая? – насторожился Ипат.
– Еще как. Если и уступает Сурраху, то не сильно.
Ипат поскреб пятерней в затылке.
– А почему же тогда они не в пирамиде?
– Так в том-то и дело! – ухмыльнулся Ной. – Я так понимаю: сначала они чванились, потом опоздали. Планета Эльмидор, что на пятом уровне, нарочно держит для Аоака место вассала, сто лет уже держит, все надеется уговорить… Те – ни в какую. На второй уровень они теперь уже согласились бы, и даже, наверное, на третий, да поздно… От шестого отказываются, им это обидно.
– Так и от девятого откажутся! – рассердился Ипат.
– А я разве сказал, что согласятся? Этих мы вербовать не станем, мы других вербовать станем. Тех, на кого выйдем через случайные контакты. Эти ребята с Аоака были полезны.
– Как они вообще согласились с тобой разговаривать? – буркнул Ипат.
– Легко! Так же, как в очереди на регистрацию, помнишь? Почему бы опытным гонщикам не поболтать немножко с новичком, у которого нет шансов? Доброжелательно и снисходительно просветить лопуха с занюханной планеты? Это приятно и повышает самооценку.
– Это ты-то лопух? – засмеялся Цезарь.
– Лопух, – согласился Ной. – Как же мне не быть лопухом, когда я этого… – последовал кивок в сторону Ипата, – никак не могу убедить: все, что делает Ной Заноза, – к лучшему.
– Да что ты! – зашелся смехом Цезарь. – Нет, правда?
– Тише вы! – взрыкнул Ипат. – Прошло шесть минут.
– А на какой минуте был дан старт в прошлой гонке? – спросил Ной.
Ипат затруднился.
– На первой, – пришел ему на выручку Цезарь.
– А в позапрошлой?
– На десятой.
– Ну, значит, сейчас дадут…
Он не ошибся: не прошло и пяти секунд, как корабль встрепенулся, получив мгновенно достигший всех участников гиперпространственный сигнал: старт! Старт!.. С четвертьсекундным опозданием дошел и радиосигнал, вспыхнули ослепительные огни на судейских кораблях, но «Топинамбур» уже мчался, ведомый Цезарем в обход «Звезды жизни» по кружной, но безопасной траектории. Уже сейчас, прямо в гравитационном поле планетоида, планеты и звезды, можно было уйти в большой прыжок, но делать это у всех на виду Цезарь не собирался. Он даже притормозил корабль: не время привлекать к себе внимание! И когда триста участников растянулись по дистанции, «Топинамбур» оказался посередине последней сотни.
Иного от новичков никто и не ждал. По общему мнению, добрая сотня участников могла бы при определенном везении претендовать на победу, среди них насчитывалось не более десятка фаворитов, на них делались ставки, – а что такое кораблик со смешным названием с убогой планеты на периферии империи? Зачем экипаж вообще вывел его на старт? Только потому, что за это не берут денег? Или по свойственному дикарям самомнению планета Зябь решила хоть каким-то образом заявить о себе? Возможно. Но глупо: выставили себя неудачливыми клоунами, и только. Рассчитывали удивить, но даже не насмешили. В империи видывали и не таких. Фыркнуть и забыть…
В окрестностях звездной системы Сурраха существовала медленно дрейфующая и меняющая геометрию область пространства, где уход в гиперпрыжок до следующего этапа гонки считался наиболее выигрышным по времени и практически безопасным. Там находилась первая контрольная точка, и возле нее торчал еще один судейский корабль. Туда и рвались лидеры, таща за собой сквозь рябую от микропроколов метрику пространства длинный хвост приотставших.