Хан молча провел меня на капитанский мостик и приказал запустить трансляцию с дронов. Перед глазами развернулась трехмерная голограмма. Малышка со своим пауком как раз добралась до реки.
— Далеко она от точки входа?
— Часов шестнадцать быстрым ходом. Но, учитывая особенности местности, рассчитывай на двадцать. И это, если она не решит изменить направление.
Змей в ответ недовольно зашипел. А я пообещал ему и себе максимально ускорить встречу с Кевали. Мы наблюдали за нашей девочкой. Как она растягивает какое-то полотно в реке, как арахнид пытается залечить поврежденные ступни, как она трет сухие палки о бревно.
— Что она делает? — Спросил Хан, с интересом наблюдая за малышкой. Внутри прокатилась ревность. Какого он так пялится на мою девочку?!
К счастью, арахнид сплел для нее что-то похожее на одежду. Комбинезон ничего особо не скрывал. Наоборот, подчеркивал красивые изгибы хрупкого женского тела. От того, что на нее пялятся посторонние самцы плавно начал перетекать в боевую форму.
— Ас! — Окликнул Хан, и я попытался взять себя в руки.
Тем временем, моя девочка все еще терла ветки. Иногда подсовывала сухие листики. И грозно сопела. Моя грозная змейка.
— Может, ей просто скучно? — предположил синий парень, отвечающий на корабле за навигацию. — Самочки иногда развлекают себя странными вещами.
— Это Эл, — пояснил друг, — у него степень по психологии.
Только фыркнул в ответ. Интересно, где он ее купил, эту степень. Сначала девочка убегала от похитителей, потом несколько часов шла пешком, а теперь трет палочки от скуки?!
Еще минут пятнадцать мы втроем пялились на голограмму, строя догадки о том, что она делает. Пока малышка не оживилась и не начала бережно складывать сухие листья, а потом тонкие прутики в кучку, а потом мы увидели огонь. Огонь! Она развела огонь из палок! Молча смотрели, как разгоралось пламя. А потом, как она жарила на ветках рыбу. Меня переполняла гордость за пару, и жуткое чувство вины за то, что ей пришлось это все делать. Ведь она сейчас должна была греться в моих объятиях. Есть местные деликатесы и раз за разом умирать от моей любви. А она там. Жарит рыбу и греется у паучьего брюха. А потом снова ожил Ханторас. И его голос мне не понравился.
— Ас…
— Даже не думай об этом! — Зашипел на друга.
— Ас, ты подумай сначала! Ты когда — ни будь, такое видел? Правильно! Никогда! Потому что никто так не умеет. Технологии! Мы уже без них не можем! А она может. Ас! Только подумай!
— Нет! Она моя! Не отдам!
— Да кто ее забирает то?! Твоя! Только твоя! С ней будешь! Я тебя давно зову преподавать в академии! Ты за ней присмотришь. Рядом будешь. Обещаю не мешать вам!
— Она поедет домой! — Слова Хана вызывали ярость. Я с трудом контролировал себя.
— Ага! Разбежалась она и поехала! Ас, успокойся и включи мозги! Она не нагиня! Она не знает кто ты! Мы даже не знаем, есть ли у ее расы парность! — Слова нага охладили мой пыл. Я остановился, а он продолжал бить по-больному. — Вот, если она не почувствует в тебе пару, что ты ей предложишь?
Вариант о том, что малышка не признает во мне пару, даже не рассматривал. Признает. Я это чувствовал. Был уверен.
— Зззззащщщиту! — прошипел я, постепенно возвращаясь к нормальному размеру.
— Защиту?! Ха! Она сбежала с торгов, выкрала шелкового арахнида, которого заказали специально для свадебного платья будущей императрицы Ниракара, и сейчас сидит, спокойно жарит рыбу в Ариманском лесу! Да она сама тебе может защиту предложить! И потом, — Хан хитро сощурил глаза, готовя последний аргумент, — ни за твоей ли могучей спиной она застала рию Амелию?
Если все, что до этого говорил Хан, не имело особого значения, то последний аргумент змея заставил меня содрогнуться. Со стороны ситуация выглядела мягко говоря двусмысленно. Двое, в пустом помещении. Да еще моя боевая форма, в тот момент. Захотелось грязно выругаться. Звезды, что она подумала? А потом представил, что бы подумал я, оказавшись на ее месте и чешуйки на хвосте приподнялись. А ректор, нащупав мое слабое место, продолжил на него давить.
— Ас, мне нужны твои знания. Факультет дознавателей просто позор академии. Один год. И ты все это время будешь рядом с Кевали. Малышка к тебе привыкнет. Полюбит. Я клятву дам, что не буду мешать. Хочешь, даже апартаменты вам совместные выделю.
— Все будет зависеть от нее.
Спор продолжать было бессмысленно. А потом, голограмма погасла.
Глава 9.
Бадран
Взглядом проследил как самка ушла в палатку. А за ней и арахнид. Чувствовал, что подросток признал в Лере хозяйку гнезда, и вся его сущность теперь стремилась ее оберегать. Еще и имя пауку дала. Интересно, она знает, что назвав его по имени, она приняла шелкового в семью? Даже немного завидовал этому Матрехе. Почему-то хотелось самому укутать самку в теплый кокон и охранять, пока она не проснется. Отбросил неуместные мысли в сторону. Сейчас не время.
Подошел к раненным. Наг и дракон выглядели откровенно плохо. Но были живы. Ей удалось оттянуть этих двоих от грани. Сейчас за их жизнь можно было не опасаться. А с остальным справится регенерация. Яд сайкера действует около трех суток. Но, я слышал, что самочка давала им что-то, чтобы яд вышел быстрее. Если лекарства подействуют, к появлению ректора оба будут в форме. Мысль о том, что не мешало бы доложить о произошедшем Ханторасу возникла неожиданно. Придется ему рассказать не только про сайкера, но и про Леру. А ее, почему-то, хотелось скрыть от посторонних глаз. Чертовы инстинкты.
Сурин наконец-то оторвался от Шалаймах. Нагиня изрядно всех достала. Ее глупое поведение поставило под угрозу не только спокойствие воинов, но и их жизни. Глупая самка вздумала выпустить ферамоны. Кого она собиралась завлечь мы так и не понял. Но на запах примчался разъяренный сайкер. Не знаю, смогли бы мы выстоять, если бы ни эта маленькая самочка. По крайне мере двоих не было бы точно.
— Как они? — спросил Сурин, глядя на брата.
— Хорошо. Спят. Жизням больше ничего не грозит. Лера запретила их кормить. Только отвар и кипяченая вода.
Наг кивнул. Попробовал воздух на вкус и спросил:
— Где она?
— Спит. Не трогай. Она всю ночь выхаживала раненных.
— Что будем делать?
— Останемся здесь. Все равно, идти не сможем.
Наг снова кивнул. С тоской посмотрел на приближающуюся к нам нагиню. Самка явно была не в духе. Ладошки сжаты в кулак, лента языка раз за разом пробовала утренний воздух.
— Она ещщще ссдесссь?!
— Вы о ком, достопочтенная Шалаймах? — Сурин изо всех сил старался сохранять лицо. Только сужающийся зрачок говорил о его истинных эмоциях. То, что наг был самцом, не позволяло ему высказать в лицо нагине все, что он о ней думает.
Шалаймах была не просто самкой из знатного рода. Она могла родить. А значит, имела особое положение в змеиной иерархии. Вопрос как ее отец допустил присутствие дочери на экзамене? У меня были догадки. Но, не могла же она быть настолько глупа, а он настолько жаждать власти?
— Об этой мерззззкоййй ссссамке! Пусссть она уххходит!
— Это невозможно.
— Я тебе прикассзыыываю! — Зашипела она сильнее. Сурин уже с трудом контролировал своего внутреннего зверя. Видимо, Лера и в нем пробудила древние инстинкты. Или нагиня приблизилась к тонкой грани терпения.
— Это невозможно. — Повторил слова нагаата. Шалаймах презрительно посмотрела в мою сторону. — Мы находимся в Лагере Валерии. Она разрешила нам остаться. Если Вам, достопочтенная Шалаймах, что-то не нравится, то Вас здесь никто не держит.
Нагиня побледнела. Ее глаза почернели от злости. Интересно, чем ей так не угодила Лера? Насколько я помню, они даже не разговаривали. Психическое состояние нагини меня мало интересовало. Честно говоря, надеялся, что после сегодняшней ночи она не осмелится появиться мне на глаза. А нет. Не только появилась, но еще и что-то требует.
— Меня ннадо иссскупать! — повернула она голову к Сурину. Каменное лицо нага ничего не выражало. Я старался тоже лишних эмоций не показывать. Хотя змею поаплодировал про себя. Я бы на его месте уже рвал чью-то нежную плоть на части.
От работы прислуги Сурина спас брат. Фетих открыл глаза и попытался приподняться на локтях. Попытка была неудачной. Змей скривился и рухнул на землю.
— Буди Леру! — Не думая приказал нагу. И тот понесся в сторону ее палатки.
Сурин
Брат был жив. Как и дракон. И все благодаря этой неизвестной самке с шелковым арахнидом. Интересно, как ей удалось его приручить. Эти особи очень преданы хозяйке гнезда и почти никогда не уходят к другой самке. Если только хозяйка их не выгоняет. Но, таких случаев давно не было.
Бадран стоял рядом с раненными. Проверял состояние. Сейчас их жизням ничего не угрожало. Сутки и снова будут в строю. Посмотрел на брата. Еще ночью готовился собирать для него погребальный костер. А сегодня, он просто спит. Теперь на нас висит долг жизни. Надеюсь, Фетих не наделает глупостей, когда очнется. У брата было особое отношение к самкам. Он считал их избалованными, заносчивыми и молился Вселенной, чтобы его Кевали родилась как можно позже. Впрочем, я молился о том же. Одно знакомство с Шалаймах может отбить желание создавать семью. А ведь сопровождать ее — огромная честь. Внутренне скривился от этих мыслей, а потом увидел и саму причину наших неприятностей.
— Она ещщще ссдесссь?!
— Вы о ком, достопочтенная Шалаймах? — Я знал, о ком она говорит. Но мне нужно было время, чтобы усмирить гнев. Змей рвался наказать ту, которая ради собственной прихоти подвергла жизнь отряда опасности.
Глупая нагиня решила привлечь арахнида. Бадран принадлежал к очень сильному гнезду. Был любимым сыном хозяйки дома. И имел в своей сокровищнице столько золотых амеров, сколько не снилось даже драконам. Высшие Арахниды вообще народ специфический. У них царит матриархат. Но, до встречи со своей парой, самцы этой расы вполне могут содержать гарем, состоящий из самок разных рас. Еще одна особенность паучьего гарема состоит в том, что там нет рабынь. Быть любовницей паука большая честь для многих. Ну, и заодно безбедное существование и защита. Правда, до тех пор, пока паук не встретит пару. Тогда гарем распускается. А сам арахнид, словно в насмешку, может стать одним из множества мужей своей пары.