лать – это возвести искусственные горы вокруг уцелевших ледяных покровов на полюсах, что позволило лишь замедлить, но не остановить процесс их разрушения. Повсеместный голод и нехватка питьевой воды выкосили почти всё население, оставив лишь горстку людей, вынужденных вести примитивное хозяйство, перед которыми стояла перспектива окончательного вымирания.
И вот, в одно особенно засушливое лето, когда на землю не упало ни капли воды, в деревеньку, расположенную у самого северного леса, из пустыни пришли двое подростков. Никто не знал, кто они и откуда, почему выглядят так, будто им не пришлось расти в мире с жесточайшим дефицитом воды и питания, почему кожа их так необычно светла, а странные одежды чисты и целы, голоса певучи и звонки. Они ничего не рассказывали о своём прошлом, на все вопросы жителей деревни отвечали, что ничего, кроме имён, о себе не помнят. Поскольку юноша и девушка были очень похожи, люди решили, что они – брат и сестра и, несмотря на их странное появление, с радостью приняли ещё двух оставшихся в живых человек, тем более что по загадочному стечению обстоятельств в том месте, где они вошли в деревню, неожиданно забил родник.
Салек и Джерулла поселились в той деревне и стали работать, борясь за выживание вместе с её жителями. Прошло несколько лет, и постепенно люди стали замечать, что там, где бывают эти белокожие, светловолосые брат и сестра, неизменно появляется вода – то родник забьёт, то подземное озерцо обнаружится. Слава о них добралась до соседних поселений, и их жители начали просить, чтобы таинственные близнецы побывали в их сёлах. А добраться куда бы то ни было тогда можно было только пешком, вот Салек и Джерулла и стали ходить к другим деревням, не отказывая ни в одной просьбе, а там, где они прошли, чудесным образом возникали ручейки бесценной воды. Тогда брат и сестра решили пройти по всему миру, чтобы везде образовались реки, а чтобы сделать это быстрее, они разделились, хотя были очень привязаны друг к другу и прежде никогда не расставались. Так прохладным сухим утром спустя примерно три года с того дня, когда они пришли в северный посёлок, Салек и Джерулла покинули свое пристанище и, простившись друг с другом, отправились в разные стороны. Многие люди видели то его, то её, в одиночестве пересекавших пустыню в разных районах мира, но никто больше никогда не видел их вместе. Годы спустя сеть водных каналов покрыла всю планету, положив начало возрождению жизни и цивилизации, а Салек и Джерулла исчезли также неожиданно, как и появились.
– Их почитают, как богов, но они ведь были людьми, – думала Юля, глядя, как жрецы в золотых диадемах ставят подношения к ногам статуй и зажигают курения на широких медных блюдах, установленных у самой воды.
Когда принесённые верующими чаши, наполненные разноцветными жидкостями, заняли отведённые им места, у обеих священных скульптур на несколько минут воцарилась полная тишина, нарушаемая только шелестом ветра в низком, зелёном тростнике, которым обросли пологие берега. Затем приятно свежий от близости речного потока воздух огласили два сильных вибрирующих голоса, один из которых принадлежал немолодой худой жрице, возглавлявшей церемонию у статуи Джеруллы, а другой – столь же немолодому жрецу из числа служителей у статуи Салека. Они оба отделились от своих спутников и, встав на самом краю противоположных берегов реки в тех же позах, что и скульптуры, затянули монотонную торжественно-печальную молитву, от звучания которой у Юли сжалось сердце.
– Они не были просто людьми в этом мире, они прибыли сюда с далёкой звезды, чтобы спасти умирающий народ в тот момент, когда он сам не мог помочь себе, – возник в голове Юли голос Нараяна, отвлекший её внимание от гипнотизирующих звуков молитвы, которую повторяли уже не только жрецы, но и все люди, собравшиеся под сенью священных образов. – Но жители этой планеты, не поняли, кто они в действительности, потому что к моменту их появления успели утратить большую часть свих прежних знаний и откатиться в своём развитий на сотни лет назад. Сейчас они постепенно возвращают память о прошлом и начинают лучше понимать его, но Салек и Джерулла по-прежнему остаются для них богами, которым они молятся в моменты радости и горя… Но нам нужно двигаться дальше, здесь есть ещё что посмотреть.
Юля, наблюдавшая за религиозным обрядом с некоторого расстояния из-за подсознательного, хотя, возможно, и бессмысленного опасения быть замеченной его участниками, вдруг увидела, что в паре шагов от неё едва различимым призраком в практически неподвижном воздухе проглядывает силуэт Нараяна. Он то становился чётче, то вовсе пропадал, словно дым от еле тлевшего костра, который так и норовит развеять очередной порыв ветра.
– Интересно, а может ли кто из тех людей заметить Нараяна, если он окажется рядом с ним, и что тогда произойдёт? – возник вопрос в мозгу Юли.
Точно отвечая на её вопрос, одна из девушек, стоявших в заднем ряду и распевавших молитву, вдруг умолкла и, обернувшись, посмотрела прямо на то место, где Юля видела отблеск лица Нараяна. Секунды три карие, почти чёрные миндалевидные глаза служительницы неотрывно смотрели в одну точку, пока внезапно не расширились от удивления, смешанного с испугом. Но Юля не успела понять, действительно ли девушка увидела тайно наблюдавшего за обрядом инопланетного гостя или её поразило что-то другое. Услышав произнесённое Нараяном повелительное «Идём», в следующий миг она обнаружила себя летящей в километре над землей, к побережью одного из местных морей. На её мысленное вопросительное восклицание Нараян не ответил.
Город не берегу моря мало походил на тот, что Юля видела в дельте реки, но и здесь почти все здания представляли собой белокаменные трапеции, рядами примостившиеся на краю высокого красно-коричневого утёса, у подножия которого плескались пенные солёные волны. Для приземления они с Нараяном выбрали место на краю городка возле старинного амфитеатра, возведённого из камня, похожего на пористый ракушечник. Возле широкой арки входа, проделанной в выгнутой дугой стене, столпилось около десятка загорелых людей в простых светлых одеждах, ждущих своей очереди войти в театр. Когда все они оказались внутри, Юля и Нараян тоже прошли сквозь арку и оказались на дне овальной арены, опоясанной рядами каменных сидений, лестницами поднимавшихся вверх. На нижних ступенях почти никого не было, а верхние, напротив, были заполнены людьми.
– С высоты видно будет лучше, – заметил Нараян, призывая тем самым Юлю снова подняться в воздух.
– Что видно? – спросила Юля, воспарив на уровень пятой ступени сидений и старясь держаться в стороне от сидевших на ней зрителей.
– Танец, подобный тем, что в древности можно было видеть на Земле. Он тоже несёт религиозный смысл, как и обряд поклонения дарующим воду богам этого мира. Но если то действо имело целью возблагодарить спасителей и почтить память об их подвиге, то эта церемония – дань уважения человеческим возможностям.
Амфитеатр стих и застыл в ожидании грядущего зрелища. Внезапно пол арены ушёл на три метра вниз, образовав широкую чашеобразную впадину с двумя круглыми отверстиями в стенах, ведущими куда-то под здание театра. В напряжённой тишине, накрывшей театр, из одного из тоннелей арены вышла невысокая босая девушка, одетая в подобие чёрного купальника с золотой оторочкой. Она мягко ступила на красный песок, наполнявший дно чаши-арены и, сделав несколько шагов вдоль вогнутой стены, остановилась, неотрывно гладя на круглый проем второго хода. Не прошло и минуты, как оттуда, вызвав встревоженный вздох зрителей, выпрыгнул крупный, изящный, очевидно, хищный зверь, напоминавший молодого земного тигра. Его будто высушенное солнцем худощавое тело на вытянутых стройных лапах было раза в полтора тоньше мощных корпусов обитателей евразийских лесов, но золотисто-бурую шкуру украшал почти столь же плотный узор широких чёрных полос, продольными линиями тянувшихся от треугольной головы к длинному непрерывно подрагивавшему от возбуждения хвосту.
Бесшумно опустившись в центре арены, песчаный тигр застыл в обманчиво спокойной позе, готовый в любой момент совершить бросок, и стал осматривать своими раскосыми зеленовато-оранжевыми глазами пространство сцены. В этот момент откуда-то из недр театра послышалась странная музыка, словно множество рук отбивали ритм на маленьких, звонких барабанах. Постепенной эта музыка становилась отчетливее, звук приближался, но источник его так и не показался зрителям. Отвлечённый непривычным шумом тигр не сразу заметил, что он не один на арене, но, как только девушка, находившаяся там вместе с ним, сделала шаг в его сторону, зверь тут же оскалил длинные белые клыки и присел, собираясь атаковать. Миг, и тигр прыгнул на несчастную, распахнув смертоносные объятья вооружённых острыми когтями лап, но схватил лишь пустоту. В момент прыжка хищника девушка сделала неуловимое движение и оказалась на несколько шагов впереди того места, где приземлился удивлённый тигр. Ещё ни одна жертва не уходила от него подобным способом, и теперь животное было слегка ошарашено неудачей своего броска, но уже через несколько секунд песчаный тигр развернулся и повторил попытку. И снова промах. Смуглая, быстроногая девушка с забранными в тугой узёл чёрными волосами вновь оказалась быстрее и ускользнула от зверя. Это было уже слишком. Хищник пришёл в ярость и начал с максимальной скоростью, на какую был способен, прыгать на гибкую, казавшуюся неуловимой девушку, и с каждым новым промахом свирепел всё больше. А миниатюрная девушка порхала по арене с непринуждённой легкостью маленькой кошки, увлечённой забавной игрой, и лишь по её непроницаемому, строгому лицу можно было понять, какого колоссального напряжения и сосредоточенности требуют от неё эти молниеносные прыжки, повороты и сальто, во время которых она, порой, касалась рукой спины тигра.
Спустя несколько минут наблюдения этой жуткой погони тигра за человеком Юля стала замечать, что совместные движения зверя и девушки приобретают определённый порядок и всё больше походят на некий своеобразный танец, где одно неверное движение может стоить жизни его юной исполнительнице. Ещё Юля поняла, что девушка на арене каким-то образом направляет движения хищника, придавая им определённую последовательность, создавая настоящий вальс с песчаным тигром.