цессе не участвуют. Это наиболее заметные объединения в нашей группе, кроме них есть ещё немного людей, которые держаться сами по себе, ни к каким обществам не примыкая.
– А Даша и ты? – спросил Максим, внимательно выслушав рассказ Юли о сложной общественной структуре ей учебной группы.
– Мы с ней как раз сами по себе.
– А это ваше деление внутри группы как-нибудь проявляется в учебном процессе?
– Конечно, нам ведь часто приходится выполнять задания, которые специально даются на несколько человек. Вот тут-то во всей красе и обрисовывается сложная структура нашего состава.
– Ясно, – сказал Максим, и в машине воцарилась относительная тишина, сопровождаемая мерным шумом работающего двигателя.
Наконец вдалеке по правую сторону показались огоньки множества стоящих близко друг к другу малоэтажных домов. Они быстро приближались, увеличиваясь в размерах, и постепенно приобретая форму освёщённых жёлтым электрическим светом окон. Ещё пара минут, и автомобиль Максима свернул с относительно чистого асфальтового шоссе на засыпанную снегом, выложенную бетонными плитами дорогу, обозначавшую улицу между рядами разномастных коттеджей. Здесь Юле пришлось направлять Максима, указывая ему дорогу к её дому. Когда они достигли цели, девушка в который раз порадовалась, что, по крайней мере, со вкусом у её родителей нет проблем, и принадлежащий им дом выглядит куда достойнее и аккуратнее многих соседних особняков.
– Спасибо, что подвёз, – произнесла Юля, собравшись выходить, – надеюсь, твой обратный путь будет благополучным.
– Пожалуйста, – ответил Максим и хотел, было, ещё что-то сказать, но передумал, ограничившись стандартным, – Пока.
– Пока, – сказала Юля и, открыв дверцу, вылезла из машины.
Как только Юля закрыла за собой кованую калитку во дворе дома, автомобиль Максима немного сдал назад и, развернувшись, скрылся в клубах снежной пыли.
Открыв тяжёлую металлическую дверь особняка, Юля с порога обнаружила, что родителей дома нет, так как её встретил громкий писк охранной сигнализации. Быстро заскочив в коридор и захлопнув за собой дверь, она ввела свой код на пульте сигнализации, и та отключилась. После этого можно было спокойно запереть дверь и раздеться. Разуваясь, Юля припомнила, что родители собирались сегодня поехать в гости к каким-то своим знакомым и должны были вернуться не раньше девяти вечера. Девушку этот обстоятельство могло только порадовать, поскольку на большую часть вечера дом оставался только в её распоряжении.
Раздевшись и немного побродив по первому этажу, Юля отправилась на второй, но на середине лестнице её остановил звонок телефона. Она извлекла его из висевшей на плече сумки и увидела, что звонит Юра.
– Да, привет, – произнесла Юля, нажав «вызов», и продолжила подниматься по лестнице.
– Привет, Юля, – сказал в телефоне взволнованный голос Юры, – извини, что я тебя беспокою, но тут такое дело… Короче нужно поговорить…
– Ну, говори, я тебя слушаю.
– Нет, по телефону не могу, – замялся Юра. – Просто, это необычный разговор… Мне тебе нужно кое-что рассказать, а по телефону это будет звучать очень странно.
– Что у тебя там случилось? – спросила Юля, сдерживая нарастающее раздражение от того, что Юра не говорит прямо, что ему нужно, а мямлит как школьница, не выучившая урок.
– Да всё то же… – грустно сказал он, – в общем, мы можем встретиться завтра часа в три в городе?
– Ладно, правда я не понимаю, что тебе мешает объяснить мне всё сейчас, – сказала Юля натянуто спокойно.
– Извини, но я не могу. Я тебе завтра всё расскажу. Давай встретимся в «Бюргере», ты знаешь, где это?
– Возле площади, за «Спутником». Хорошо, я приду туда к трём, но с тебя кофе.
– Ага. Спасибо. До завтра, – в голосе Юры слышалось облегчение и радость от того, что Юля согласилась встретиться с ним.
– Пока, – сказала Юли и нажала «сброс» на телефоне.
К тому моменту, как её разговор с двоюродным братом закончился, Юля успела добраться до своей комнаты. Там, поддавшись накопившейся усталости, она, не раздеваясь, спиной упала на кровать и пролежала на ней минут пять, чувствуя, как приятная дремота постепенно окутывает её. Лишь приложив титаническое усилие, она смогла заставить себя снова подняться, чтобы переодеться и пойти вниз поужинать.
В этот вечер, стоило только Юле вновь оказаться в постели, как разум её оказался во власти липкой, обезоруживающей сонливости, лишившей его всякой возможности оторваться от Земли. Да и сама Юля, утомлённая долгим рабоче-учебным семестром и уже несколько недель отчаянно мечтавшая о новогодних праздниках, которые обещали десять дней непрерывного отдыха, не имела никакого желания бороться со сном. Но взбудораженный за день, и без того с трудом переходивший в режим отдыха мозг, наградил её вместо глубокого целительного забвения тревожным зыбким забытьем, прерываемым периодическими ночными пробуждениями. Лишь под утро Юля погрузилась в более-менее полноценный сон, который сопровождался непрестанными погонями по пугающим сумрачным закоулкам какого-то незнакомого города.
Воскресенье выдалось морозным и солнечным, точно как в стихах Пушкина. Яркий свет наполнил Юлю энергией и жаждой действия, и она с радостью отправилась в город навстречу с братцем, собиравшимся поведать ей, вероятно, не меньше чем государственную тайну.
«Бюргер» представлял собой паб-ресторан и занимал первый этаж и подвал древнего трёхэтажного дома. На первом уровне этого заведения располагалась прихожая и небольшой зал с несколькими столами и барной стойкой. В целом он был стилизован под крытую веранду старинного немецкого ресторанчика. Спиральная кованая лестница, витиеватые перила которой поднимались из выложенного плиткой «под камень» пола прямо за дверью прихожей, вела в подземный уровень паба. Там находился лабиринт из трёх отделанных кирпичом и деревом маленьких комнат с массивными, довольно грубыми столами. Образ подземелья довершали выбеленные сводчатые потолки, с которых свисали тяжёлые чёрные кованые люстры.
Юра занял столик в дальней комнатке подземного этажа, стоявший в самом тёмном и тихом её углу. Низко склонившись над лежавшим на тёмно-коричневой столешнице телефоном, он что-то внимательно изучал на его сенсорном мониторе, но, как только к нему подошла Юля, молодой человек тут же резко выпрямился и заулыбался.
– Привет, – сказала Юля, снимая пуховик, – извини, я опоздала, в городе пробки.
– Ничего, я тут пока в нете полазил. Здесь есть Wi-Fi, – ответил юноша, наблюдая, как Юля пытается пристроить пальто на деревянной вешалке со слишком толстыми набалдашниками, на которые никак не желала налазить пришитая к воротнику пуховика цепочка. Наконец, девушке надоело это занятие, и она повесила пальто за капюшон.
Только Юля села за стол, как к ним сразу подскочила невысокая, худенькая официантка в старомодном передничке, специально дежурившая неподалёку. Приняв заказ на два кофе со сливками и шоколадным печеньем, она мигом испарилась и вернулась с подносом, не успела Юля даже дойти до ближайшего умывальника, чтобы помыть руки.
Когда официантка снова удалилась, Юля решила, что пора узнать, что такое важное хотел ей поведать Юра, и заговорила:
– Так что же ты собирался мне рассказать?
– Я… – Юра быстро оглядел комнату, в которой кроме них никого в тот момент не было, – Всё о том же… Или, вернее, не совсем…, – он будто никак не мог подобрать слова, чтобы выразить свою мысли или не мог набраться смелости, чтобы произнести её вслух.
Юля терпеть не могла, когда в разговоре вместо того, чтобы прямо сказать, в чём дело, начинали ходить вокруг да около. Вот и теперь, видя нерешительность сидевшего напротив неё парня, она почувствовала, что, если он продолжит тянуть кота за хвост, она не выдержит и уйдёт. Но, к счастью, вскоре Юра собрался-таки и с духом и заговорил:
– В общем, у меня снова был этот жутко реальный сон, в котором я лечу на другую планету, но в этот раз всё было ещё реальнее. Я вновь летел в открытом космосе среди звёзд, а потом оказался на орбите голубой планеты и… приземлился на неё посреди огромного зелёного поля. На небе там, несмотря на то, что стоял день, можно было рассмотреть отдельные звёзды. Так вот, поле, на котором я оказался, выглядело совершенно пустым, ничего, кроме травы и цветов там не было… Вернее, сначала я думал, что там ничего нет. Но почти сразу, как я там приземлился, на поле начали появляться какие-то куполообразные белые дома, возникать буквально из воздуха. Из тех домов, хотя в них не было ни дверей, ни окон, выходили люди, они проходили между домами в разные стороны и, отойдя недалеко, исчезали. Некоторые проходили мимо меня, но не замечали, что я там стою. Знаешь, они, эти люди, все были очень красивые, молодые, точно не старше меня, и глаза и у них сияли, как звёзды. Я стоял и смотрел на них, любовался ими, как вдруг увидел тебя! Да-да, Юля, тебя! Но ты была не такая, как они… Я имею в виду, они все были материальные, настоящие, а ты как едва видимый призрак. Если это сон, не знаю, почему так было… Но этот не важно. С тобой вместе, я видел, шли двое этих, настоящих, парень и девушка. Вы зашли в один из домов и скрылись в нём.
Юра прервался и сделал глоток из чашки. Юля при этом хранила молчание, чувствуя, как в душе у неё что-то оборвалось и полетело вниз. Она просто не верила своим ушам, что Юра мог узнать всё это. Неужели он и вправду видел её Там? Неужели он видел и Нараяна с его сестрой? Но как такое может быть во сне, в обычном сне, без предварительной подготовки?
На ум ей пришли слова Нараяна, сказанные им недавно, о том, что Юра теперь навсегда связан с его планетой, потому что там осталась частица его души.
– Я не видел, как ты и тот парень покинули дом, – продолжил Юра свой рассказ, – но через некоторое время из него вышла девушка. Она остановилась в нескольких метрах от меня и стала смотреть на небо, а потом… Потом она опустила глаза и взглянула прямо на меня. Она совершенно точно видела меня и улыбалась мне, на её лице не было ни капли удивления, словно моё присутствие там было самой обычной вещью на свете. А я, скажу честно, жутко испугался. Нет, не её, но того, что она видит меня, а её взгляда, пронзительного как рентген. И вдруг я услышал в своей голове её голос, такой нежный и мелодичный, она сказала: «Если ты сейчас проснёшься, то увидишь кое-что интересное». Ты не поверишь, но голос её там звучал отчётливее и реальнее, чем те звуки, что мы слышим здесь. Именно эта отчётливость и реальность, мне кажется, и заставили меня сразу проснуться, – он снова замолчал и сделал ещё один глоток из чашки.